Потерянный Ван Гог - Джонатан Сантлоуфер

мобильному телефону, отойдя на несколько шагов в сторону.

Аликс осмотрела оба надгробия. Тео покоился рядом с Винсентом: младший брат заботился о старшем, беспокойном гении, до самой его смерти, а через шесть месяцев и сам скончался в возрасте тридцати трех лет.

– Ты готова? – спросил де Йонг. – Туссен сейчас придет.

Аликс посмотрела на этого высокого и красивого мужчину с развевающимися на ветру волосами и подумала: «Какой все-таки неприятный человек».

– Вы стоите на чьей-то могиле, – сказала она.

– Неужели? – Он посмотрел вниз, на надгробный памятник, выглядывавший из земли в нескольких дюймах от его ног, но не двинулся с места.

Аликс вновь взглянула на могилу Тео, думая о том, что большую часть своей взрослой жизни он был болен и что на продолжительность жизни обоих братьев в значительной мере повлиял сифилис. Тео умер в Утрехте, но его жена распорядилась эксгумировать тело и похоронить здесь, рядом с братом.

– Вот он идет, – произнес де Йонг.

Аликс подняла глаза и увидела красивого пожилого мужчину с проседью в волосах, шагавшего к ним через кладбище.

– Месье Туссен, – представил его Финн.

– Enchanté, – произнес тот с легким поклоном.

– Туссен? Кажется, это значит «все святые»?

– Да, – улыбнулся он.

– Elle a quelque chose à vous montrer, – произнес де Йонг по-французски.

«Ей есть что тебе показать» – мысленно перевела Аликс.

– Да, есть. – Она достала свой телефон, открыла фотографии, подала Туссену и предложила просмотреть их, а сама в это время рассказала, как нашла картину.

– Невероятно, – сказал он.

– Теперь вы понимаете, почему я привел сюда мисс Верде, – снова вмешался де Йонг и грубовато добавил: – Так хотя бы покажите ей свой шедевр, раз уж не разрешаете мне его сфотографировать.

– Вы приехали сюда, чтобы купить мой рисунок? – спросил ее Туссен.

– Нет, – удивилась Аликс. – Спасибо…

Де Йонг пошел вперед, словно Туссен уже согласился, и нетерпеливо оглядывался, не расставаясь с телефоном.

Туссен неохотно кивнул ему, предложил Аликс руку и повел ее с кладбища. Он остановился, чтобы показать ей собор.

– Тот самый, который Винсент прославил своими картинами, – сказал он, и Аликс сразу узнала его. Ей хотелось задержаться, но Финн продолжал их торопить, и они пошли дальше.

– Он думает, что я продам ему эскиз, – вздохнул Туссен. – Но я не продам.

– А почему вы решили показать его мне?

– Потому что месье де Йонг обещал, что я увижу вашу находку, только если покажу свой эскиз. Мне стало любопытно, и я дал слово. – Он сделал паузу и внимательно посмотрел на Аликс. – Вы ведь не девушка месье де Йонга, не так ли?

– О господи, нет, конечно! – произнесла Аликс с таким чувством, что Туссен рассмеялся.

Она объяснила, что изучает историю искусств и приехала сюда посмотреть работы Ван Гога для своей дипломной работы. Она не призналась, что все еще надеется найти автопортрет, хотя при виде эскиза в душе у нее возникло ощущение «теплее-теплее». Теперь они с Туссеном шагали впереди, а Финн, не разлучавшийся с сотовым, чуть сзади и в стороне.

Они перешли через железнодорожное полотно, и Туссен повел их по проселочной дороге с красивыми, ухоженными домами. «А вот и мой дом», – сказал он, указывая на узкий двухэтажный каменный дом, расположенный в стороне от дороги за металлическим забором. На небольшой лужайке перед домом буйно росли цветы и другие растения, доходя до подоконников высоких окон первого этажа.

Туссен толкнул входную дверь.

– Вы не запираетесь? – спросила Аликс.

– Овер – очень безопасное место.

От входной двери через фойе и гостиную видны были окна на противоположной стороне дома, такие же высокие и открытые, как и передние. По дому гулял теплый ветерок, обстановка была очень уютной, хотя и немного запущенной: старая мебель, торшеры с потертыми старомодными абажурами, старинный книжный шкаф с провисшими полками.

– Извините, после смерти жены я тут ничего не менял. – Туссен убрал посуду с обеденного стола, освобождая место для портфолио. Финн пристроился рядом.

Канцелярским ножом X-Acto Туссен аккуратно разрезал ленту, которой был обернут кусок старомодной вощеной бумаги, приподнял бумагу – и у Аликс перехватило дыхание.

Это был карандашный эскиз на картонке с обтрепанными краями и оторванным углом. В каких-то местах карандашная линия виднелась хуже, в других четче, но рисунок был потрясающим. Аликс наклонилась, чтобы поближе рассмотреть карандашные штрихи, сопровождавшие каждую деталь: гуще всего – возле носа и глаз, более светлой штриховкой были нанесены борода, усы и волосы, а воротник рубашки и жилет остались схематичными и слегка смазанными.

Но не могло быть никаких сомнений, что это набросок автопортрета Ван Гога. Художник был здесь точно таким же, как на найденном ей автопортрете: поза, наклон головы, одежда – все почти идентично, только выполнено карандашом.

– Очень похоже на твою картину, правда? – сказал де Йонг. – Вот почему я хотел, чтобы ты это увидела.

– Но как к вам попал этот эскиз? – спросила Аликс.

– Его подарил моему прадеду Жюльену сам художник. – Туссен рассказал, что его прадед, который в то время был подростком, жил здесь, в этом доме, и весной и летом 1890 года помогал доктору Гаше. – Он бегал по поручениям в аптеку за лекарствами и растительными снадобьями, которые доктор использовал для лечения месье Винсента.

Де Йонг перебил его, заговорив о реставрации и продаже рисунка, но Туссен, не обращая на него внимания, продолжал рассказывать Аликс, как Жюльен сопровождал Винсента в походах на этюды, помогая художнику нести мольберт и холсты.

Положив руку на плечо Аликс, де Йонг наклонился между ними:

– Вы же видите, рисунок отчаянно нуждается в реставрации, картон может треснуть еще больше – и что тогда? В самом деле, месье, должно же быть место, где за ним будут должным образом ухаживать. Это важный и ценный экспонат.

– Потому я и обратился к вам, – заметил Туссен. – Для реставрации.

– Нужно нечто большее. Эскизу нужно другое помещение, рама музейного качества, контроль температуры. Здесь он долго не протянет.

– Он пробыл здесь уже более ста лет, и я с ним не расстанусь. Он всегда был в моей семье и останется здесь.

Но де Йонг не сдавался, повторяя, что эскиз должен быть в надежном месте. Еще раз заглянув в телефон, он сказал:

– Я готов устроить вам продажу эскиза, я сделаю вас богатым.

– У меня достаточно денег, – не сдавался и Туссен. – Если вы не беретесь за реставрацию, то я найду кого-нибудь другого. – И он спросил у Аликс, не может ли она помочь. Аликс ответила, что у нее есть знакомые в колледже, которые наверняка знают, как это сделать.

Туссен еще раз просмотрел