Пятьдесят на пятьдесят - Стив Кавана

Я вновь переключил внимание на Софию, осознав, что она не ответила на очередной вопрос. Губы у нее задрожали, и она не сразу произнесла:

– Нет.

Теперь эксперт что-то держал в руке. Это было в пластиковом пакете для улик. Он положил его рядом с Софией и спросил:

– Это вы втыкали этот нож в глаза своему отцу?

Слезы навернулись у нее на глаза и быстро потекли по щекам, когда она прошептала:

– Нет.

– Черт возьми, – воскликнул я, – это низко! Немедленно прекратите этот тест!

Прежде чем Драйер успел вмешаться, София произнесла:

– Нет, все нормально. Я в полном порядке. Спрашивайте дальше.

Я покачал головой:

– Это ловушка, София. Результаты этого теста искажены. Ваша реакция на орудие убийства вполне естественна, и это будет зафиксировано в виде всплеска в данных этого вот доктора Мудозвона, который будет утверждать, что вы солгали в этом ответе, – сказал я, указывая на эксперта.

Тот повернулся ко мне и сказал:

– Я просто выполняю свою работу.

– Если ваша работа состоит в том, чтобы запугивать мою клиентку, то вы отлично с этим справляетесь. Да ладно, это же просто шоу уродов, а не тест!

– Нет, всё в порядке. Я говорю им правду, – вмешалась София.

Вообще-то мне сейчас оставалось лишь подойти к ней и снять с ее кожи все эти чертовы датчики, но я на секунду задумался. И правильно сделал. Я посмотрел на средний из трех экранов перед экспертом, довольно плавная линия на котором сменялась какими-то дикими каракулями – сигналом того, что от реакции Софии на орудие убийства сенсоры просто с ума посходили.

Было тут что-то не то.

– Задайте ей последний вопрос еще раз, – потребовал я.

– Разумно, – ответил эксперт. – Это вы воткнули этот нож в череп своего отца?

– Нет, – сказала София.

Я посмотрел на экран. Ни единого всплеска.

Правда.

На меня нахлынуло облегчение. Теплой волной, которая омыла меня, унеся с собой все сомнения. Я не ошибся в своем выборе. София была невиновна. Однако утешение от этого знания длилось недолго. Как бы быстро ни возникло это чувство, оно быстро рассеялось под натиском ответственности. Если я потерплю неудачу, эта ни в чем не повинная, психически нездоровая молодая женщина отправится в тюрьму. И при первой же возможности накинет себе на шею веревку из одеяла.

Процесс по делу об убийстве с невиновным клиентом подобен спасению человека, готового сорваться с обрыва. Ты держишь его за руку. Ты должен держаться сам. Ты должен вытащить его обратно – туда, где ничто ему не грозит. Его жизнь в твоих руках. Твоя сила и выдержка – вот все, что отделяет его от дна пропасти.

Просто еще пара-тройка недель. Затем суд.

Тогда как я не сомневался, что Драйер совершенно противоположного мнения. И был готов поспорить на что угодно, что он просто рассчитывал немного прояснить отношения между обвиняемыми с помощью этого теста на детекторе лжи. Это вышло ему боком. И вот теперь он грыз ногти, игнорируя меня и наблюдая за экраном эксперта. Потом вздохнул, встал и сказал:

– Будьте готовы к слушанию. Миндальничать я не стану, Эдди.

– Флаг в руки, – отозвался я.

* * *

Осмотр места убийства в тот же вечер оказался практически безрезультатным. Я не получил ничего, кроме лучшего представления о планировке особняка. В машине, на обратном пути в мой офис, Харпер и Гарри подтвердили, что тоже мало что вынесли из этого осмотра. Копы ничего не упустили из виду. Мы сделали несколько фотографий, но, похоже, в этом не было особого смысла. Прокурор скорее покажет присяжным снимки своего официального фотографа, на котором место преступления изображено во всей красе, с истерзанным телом жертвы, и наверняка вызовет его в качестве свидетеля. Наши фото не имели никакой доказательственной ценности. Можно было, конечно, просмотреть их еще разок – вдруг чего и вытряхнется, хотя я в этом сомневался…

Через два часа после возвращения в офис, когда Харпер и Гарри уже ушли, я получил электронное письмо из прокуратуры с видеозаписями нашего осмотра. Просмотрел видео Кейт – не похоже, чтобы и они получили какие-либо откровения в результате осмотра, а если и получили, то хорошо скрыли свою реакцию.

Я переслал все эти видео Софии, чтобы она тоже их просмотрела, допил свой кофе и завалился спать.

Глава 23

Она

Эхо ее гортанного, животного рыка отразилось от стен квартиры. На противоположной стене темнело большое пятно, с которого на пол капало красное вино. Под пятном виднелись осколки бокала, который разбился, когда она швырнула его в стену.

Она провела пальцем по экрану своего телефона, чтобы отобразить панель управления видео. Выбрав перемотку, прокрутила ролик на тридцать секунд назад и посмотрела его еще раз.

Она уже изучила обе записи. Две команды защиты на них осматривали дом, делали фотки, что-то записывали. Она не искала на них ничего, что могло бы помочь ее защите, как это от нее ожидалось. Вместо этого всматривалась в экран, дабы убедиться, что ни одна из сторон защиты не обнаружила в той спальне ничего, что могло бы связать ее с убийством отца. Потому что там наверняка что-то было. Что-то, что она упустила из виду. Пол, испещренный множеством разных отпечатков ног, большое рыжее пятно на голом матрасе… Ничего, что отличало бы ее от другой обвиняемой, что касается кровавых следов. На этот счет можно было не переживать.

Нет – посмотрев это видео, она увидела лишь единственный прокол в своем плане.

Четко и ясно. И, похоже, одна из групп защиты могла раскрыть ее ошибку с помощью одной-единственной фотографии. Вспышка мобильного телефона сработала как раз в том месте. Если они не заметили этого сразу – а она была уверена, что этого не произошло, – то наверняка заметят, когда напечатают эти фотографии. Судя по видео, та, кто сделала этот снимок, не сознавала его значения. Никак не отреагировала. Но со временем обязательно поймет.

Имелся реальный риск. Только одна команда защиты сделала фото в этом месте. Этот снимок не должен увидеть свет. Если кто-то изучит его, то сразу поймет, кто из сестер настоящая убийца. Слишком уж все очевидно. Надо этому помешать. Никто из живущих на земле не должен узнать, что она убила своего отца. Этого просто нельзя допустить. Все, ради чего положено столько трудов, пойдет прахом из-за одной дурацкой ошибки и одного удачного снимка