Секреты Примроуз-сквер 1 - Татьяна Лаас

Твердая рука на талии, прижимающая к себе крепко-крепко, но при этом бережно…

Ласковые губы, мягко уступающие ей и позволяющие прикусывать их…

Аликс резко открыла глаза. Это был не Вэл. Сердце до сих пор гулко билось в груди, солнышко где-то внутри просто обжигало, но… Это был не Вэл. Во сне она целовала Йена.

Она посмотрела на зажатый в ладони желудь, который на ночь клала под подушку, и замерла. Наверное, это все из-за него.

Рядом в рассветном сумраке, было около восьми часов, судя по уже горящему камину, раздался хрип — Аликс быстро села в постели, рассматривая Вэла. Ему было совсем плохо — щеки снова ввалились, по лицу тек холодный, обильный пот, глаза под тонкими веками метались — кажется, ему опять снился кошмар.

Аликс осторожно прикоснулась к его лбу — он был ледяной.

— Вэл… Валентайн…

В ответ раздался хрип:

— Не… Бойся… Малыш… Пройдет… Я… выдержу…

Он приоткрыл красные, больные глаза:

— Малыш… Обними… Меня…

От этой такой откровенной мольбы горло сжало так, что не продохнуть. Аликс лишь смогла кивнуть. Она легла рядом с ним, позволяя себя обнять и прижать, словно она любимая игрушка. Желудь в ладони обдал жаром, и Аликс взмолилась про себя: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, помоги…» Она своей ладонью прижала желудь к холодной коже Вэла на шее:

— Пожалуйста…

Вэл открыл мутные глаза:

— Не бойся…

И сейчас Аликс было все равно — простуда это, или последствия срыва блокиратора — главное было, чтобы Вэл пошел на поправку.

Второй раз она проснулась поздно — солнце светило уже прямо, освещая комнату, а значит, время перевалило за полдень. Вэлу стало лучше. Он спокойно спал — прошел пот, дыхание выровнялось, и жилы на шее уже не бились в диком ритме. Желудь, как ни искала его Аликс, исчез.

Она осторожно встала с постели, чтобы не разбудить Вэла и дернула за сонетку, висящую у кровати — было странно, что Эмма не пришла в десять часов и не разбудила её. Уже потом Аликс вспомнила — сегодня же храмовый день. Все слуги в этот день вместе с хозяевами посещали храм. Странно, что Верн не попросил их разбудить. Может, волновался из-за болезни Вэла?

Эмма пришла почти сразу — с красным носом, с такими же красными, словно заплаканными глазами.

Аликс удивленно спросила вместо приветствия:

— Эмма, что-то случилось? Тебя кто-то обидел?

Горничная, ставя поднос с поздним завтраком на стол, лишь отрицательно закачала головой.

— Эмма, — настаивала Аликс, — я же вижу — что-то случилось с тобой.

— Не… Не… Не со мной, милэса… И милар Верн запретил это обсуждать с вами и лэсом Вэлом… Простите… — голос у Эммы все же дрогнул, и она расплакалась.

Аликс сжала губы:

— Значит… Верн… — Она тут же распорядилась: — Помоги мне привести себя в порядок — я сама поговорю с Верном.

— Милэса… Не надо…

Аликс твердо сказала:

— Не бойся, Эмма. Я не сдам тебя, я всего лишь поинтересуюсь, почему мы пропустили поездку в храм.

— Милэса… — Эмма хлюпнула носом. — Наверное, это неправильно, но смолчать еще неправильнее… Джейн… Джейн упала с лестницы и сломала себе шею. Поэтому поездку отменили…

Аликс подошла к горничной и обняла её:

— Тихо, тихо, малыш, — вспоминая слова утешения Вэла, сказала она. — Так бывает… Все мы смертны…

Эмма расплакалась еще горше:

— Вы не понимаете… Джейн… Джейн была в вашем платье. Она надела ваше платье. Со спины вас с ней было не отличить… Даже этот высокомерный Серж, рассматривая тело Джейн, сказал, что надо вызвать полицию. Даже он заметил, что пытались убить вас… Вас, милэса… Но милар Верн вызвал коронера, и тот подтвердил, что смерть была случайностью. Милар Верн не подпустил к коронеру Сержа, хоть тот и настаивал. Милар Верн запретил говорить, что убить хотели вас — Джейн шла не по лестнице для слуг. Нас ждали у парадного крыльца — милар Верн всегда разрешает горничным ездить в храм в коляске. Сам он ездит на магомобиле… — Эмма посмотрела на Аликс, — бегите… Бегите, если вам дорога ваша жизнь. Он же… Он же… Он же убьет вас и даже не дрогнет. Даже Серж так сказал на кухне. А ведь Серж верен лэсу Шейлу. Но даже он сказал, что вы в опасности.

— Я… — Аликс прикрыла глаза, запрещая себе нервничать и устраивать истерику — она потом выплачется, она потом подумает, все потом… Не сейчас. Сейчас ей нужна уверенность и силы. Ей нужно было добраться до Вуда. Вуд обещал помочь. Если бы не храмов день, он был бы в участке… Придется ехать к нему домой. — Эмма, ты можешь мне одолжить денег на кэб? Мне нужно…

Эмма вытерла слезы:

— Конечно, лэса… Только бегите, и храни вас боги! За что же это все… — она бросила взгляд на спящего Вэла. — Как можно быть такой… Таким… — она прикусила губу. — Давайте-ка одевайтесь, я выпущу вас с заднего крыльца — никто и не узнает, что вы уехали.

***

Аликс вышла на заднее крыльцо, осторожно осматриваясь — здесь она никогда не бывала. У конюшен сновали грумы, но они были далеко и не обращали внимания на Аликс. Вдоль каменной стены, отделяющей сад от хозяйственных построек, стояли многочисленные клетки с живыми птицами, только-только привезенными с рынка. Рядом с ними сидела на корточках девочка-посудомойка и чистила от перьев убитую курицу. Перья летели в корзину, стоящую перед ней, но чаще разлетались во все стороны по замощенному двору. Полноватая Грета качала головой, глядя на работу девочки, но не вмешивалась. Аликс нахмурилась — проходя через подвал с кухней, она слышала, как кто-то там работал — стучал ножом, что-то быстро шинкуя. Но Грета была тут…

Эмма тихо пискнула за спиной у Аликс:

— Удачи, лэса… — Дверь тут же закрылась.

Грета обернулась на звук и тут же охнула, заметив Аликс:

— Птичка моя… — прозвучало не очень, учитывая занятие посудомойки. Грета быстрым шагом пошла к Аликс. — Берегите себя, птичка… — К её сильным, полноватым рукам прилипли перья, нервируя Аликс, — я уж измолилась вся небесам да богам… День-то какой… Еще не вечер, а ужо утро всех убило…

— Грета… Мне Эмма рассказала про Джейн. — тихо сказала Аликс.

Та громко вздохнула и отвернулась, локтем вытирая непрошенные слезы:

— Да, увезли уже нашу вторую птичку… Отпелась наша Джейн — теперь на небесах будет хвалу трем богам петь. Не уследили за ней. Фургон вот только увез девочку в храм Возрождения…

— Эмма говорила, что на Джейн было мое платье.

Кухарка кивнула:

— Оделась она нарядно, видать, хотела кому-то понравиться… Но