Андрей Курков - Город для отдыха героев враждующих армий

 остальные все другие и похожи друг на друга... И здесь еще ничего,

 терпимо: я один - русский, а остальные - иностранцы или вот такие как

 ты... А если сюда приедут еще сто русских... - и Айвен закрыл лицо

 ладонями.

 - Ничего, - я попытался его утешить. - Приедут и уедут через месяц.

 - Ты нас не знаешь! - Айвен покачал головой. - Я же тоже приехал

 только на месяц и не уехал отсюда... Ты бы поехал на свою родину, зная,

 что там разруха, тоска и ржавые трамваи, и матерятся все на каждом шагу?!

 - У меня нет родины... - напомнил я новому хозяину дома.

 - Значит, тебе легче, - пришел к выводу Айвен.

 Вот в этом я был с ним согласен.

 Допив чай, я извинился и объяснил, что меня ждут в гараже.

 - Заходи, адрес теперь знаешь! - сказал на прощанье Айвен.

 Настроение его было пасмурным, но, проведя меня до калитки в воротах,

 он все-таки улыбнулся по-дружески.

 Развернув джип, я поехал в гараж. Бензин был почти на нуле и я уже

 представлял себе, как в одиночку толкаю беспомощную машину по булыжной

 мостовой.

 И вдруг над городом снова зазвучало знакомое собрание звуков,

 именуемое маршевой песней. И показалось мне, что доносится эта песня

 откуда-то сверху, с неба. Наверное, я слышал эхо, подхватившее эту песню и

 теперь бумерангом возвращавшее ее в город.

 Я свернул на улочку, ведущую к "обеденному" кафе и увидел впереди

 марширующую на месте роту.

 Они уже не пели. Они дружно маршировали, улыбаясь и ожидая своей

 очереди просочиться в узкие двери, из которых вливался в уличный воздух

 сладко-пряный кухонный запах.

 Я почувствовал дрожь в коленях и едва сдержался, чтобы не нажать на

 педаль газа и не въехать на всей скорости в эту марширующую голодную

 толпу.

 И понял, что сам я тоже голоден. Голоден до злости. Это было

 неудивительно, ведь я не ел уже почти сутки.

 Остановив машину и подождав, пока все вояки не просочились внутрь, я

 тоже зашел в кафе.

 И увидел, что все столики уже заняты. И все посетители одеты в форму

 цвета хаки.

 Я растерялся.

 Ко мне подошла молоденькая официантка, вся в белом, как ангел.

 - Сейчас спецобслуживание, - сказала она. - Приходите через час.

 Я проглотил эту новость почти спокойно. Когда тебя уже облили водой с

 ног до головы, еще одно ведро не делает разницы.

 Я вышел, сел в джип и, повернув на улицу Вацлава, въехал во двор

 гаража.

 Мешок с письмами отнес в офис главного механика. Положил ему на стол.

 Вернулся к машине. Георгия в гараже не было и я решил рискнуть и

 поехать на восточную трассу заправиться.

 Развернул планшет и нашел на карте бензоколонку. До нее было не

 больше четырех миль. Я завел мотор и выехал на улицу.

 Первый раз за последние три дня я почувствовал, что удача не покинула

 меня окончательно, когда я остановил машину у военной передвижной

 заправочной станции и понял, что именно в этот момент в цилиндрах

 двигателя сгорела последняя капля бензина.

 Я вышел, взял в руку заправочный пистолет и сунул его в отверстие

 бака.

 - Эй, ты! Сейчас же выми! - Закричал мне по-английски один из двух

 солдат, то ли служивших, то ли загоравших здесь, прямо на станции. - Это

 же публичное место!

 Оба рассмеялись.

 Я сделал вид, что не понимаю английского.

 - Джимми, ты когда-нибудь видел такой акт? - смеясь, выкрикнул

 второй.

 Бензин лился, но напор не был сильным и приходилось терпеливо ждать,

 пока все шестьдесят литров заполнят бак. Приходилось слушать праздные

 глупые остроты, которыми веселили друг друга эти двое бездельников.

 - Том, я клянусь, что этот парень вот-вот кончит! Посмотри, как он

 держит пистолет! - снова кричал придурок по имени Джимми.

 - Да скорее бензин кончится, чем он кончит! У него не машина, а

 бездонная бочка! - кривлялся теперь второй вояка. - Эй ты, кончай! Хватит!

 Вытаскивай эту штуку!

 Последние слова были обращены прямо ко мне, но я продолжал играть

 иностранца. А придурок по имени Джимми хохотал, верещал как поросенок,

 дергался и запрокидывал в смехе голову.

 Наконец бак заполнился. Я вставил пистолет на место и, сев в машину,

 рванул с этой заправочной станции так, что правыми колесами занесло в

 песок, и позади меня всклубилось облако пыли.

 В город я влетел со скоростью шестьдесят миль в час и, поворачивая на

 другую улицу, чуть не снес фонарный столб. Резко затормозил, вышел из

 машины и увидел широкую царапину на левой задней двери. Вылез из-под

 содранной голубой краски защитный зеленый цвет. Головой я понимал, что на

 этот раз все обошлось благополучно, но руки дрожали.