Золотая устрица - Анна Васильевна Дубчак

И Ребров начал рассказывать все, что узнал за последние сутки, общаясь напрямую со следователем Журавлевым, занимающимся расследованием убийства Нины Коротич, и с Виолеттой Песковой.

Наташа, появившись в дверях номера с пакетом с какао и пончиками, так и застыла, вслушиваясь в резкий и громкий голос Реброва.

— Валера… Да как же так? — спросила потрясенная Женя, дождавшись, когда Ребров закончит говорить, Наташа уже сидела рядом с Петром, прижав к себе пакет. — Получается, что Нина, когда говорила риелторше о том, что подыскивает себе дом на Рублевке, была недалека от истины — она точно знала, что будет там жить, вероятно, у нее уже тогда была договоренность с этим Грапиновичем, депутатом…

— Разумеется! — сказал Петр. — Получается, что у нее уже давно была связь с ним, но что же тогда она делала так долго в Ярославле? Давно бы уже переехала в Москву да встречалась со своим любовником либо в гостинице…

— Вряд ли в гостинице, — возразила Женя. — Его там могли узнать.

— …Либо в съемной квартире, — закончил свою мысль Петр.

— На самом деле, почему она последние месяцы проживала в Ярославле, жила, по сути, с Владимиром, у них был роман, при этом она продолжала зарабатывать деньги своими перевозками, в то время как Грапинович мог бы обеспечить ей безбедное существование, — задумчиво проговорила Женя. — Вроде бы со стороны кажется, что все нормально, но с другой стороны…

— Да ничего это не нормально! — воскликнул Петр. — Девочки, что-то здесь нечисто. Нелогично. Неправильно. Посудите сами, ну как такое могло случиться, что люди любят друг друга, но живут порознь, каждый живет как бы своей жи…

И вдруг он замолчал, как если бы его прострелили. Он даже слово не договорил, замер, даже рот забыл закрыть.

Женя, понимая, насколько чудовищно и нелепо прозвучали его слова в той ситуации со Льдовым, в которую они с Наташей загнали себя, и как были несчастны, быстро перевела разговор на другую тему.

— Вы правы, все это более чем странно! — Она не успела развить свою мысль, как снова зазвучал голос Реброва:

— Не то слово! Вот буквально до моего разговора с этой Виолеттой, которая, нисколько не колеблясь, выдала мне с потрохами Тамару с депутатом и его как бы уже подозреваемой в убийстве женой, мне бы и в голову не пришло, что у Нины есть кто-то, кроме моего клиента Охотникова. Но тогда мы все ломали голову над тем, почему она бросила его и отправилась в свободное плаванье в Москву, да еще всем растрезвонила про дом на Рублевке. Вспомните, у нас была одна слабая версия того, что у нее есть кто-то, кто может ей купить дом, или кто-то, у кого она похитила деньги на покупку дома. То есть мы тогда, еще в самом начале, предполагали, что есть мужчина, причем если не влиятельный, то очень богатый. И вот сегодня я узнаю про Грапиновича. Понимаю, все женщины склонны к тому, чтобы пофантазировать, а потом желаемое принять за действительность. Но что получается в нашем случае? Это была никакая не фантазия, у Нины, оказывается, точно был воздыхатель…

— Валера, остынь ты с этой историей! — вмешалась Наташа и даже приподнялась со своего места и заметалась по комнате. — Ты так легко поверил в то, что человек такой величины, такая заметная фигура, богатый, влиятельный, да к тому же еще и семейный, мог бы вот так запросто привезти себе под бок женщину и поселить в соседнем доме? И бегал к ней по вечерам или ночам, взбираясь на второй этаж по наружной лестнице? Прямо Ромео какой-то получается! Но это нереально, так не бывает! Рано или поздно его все равно бы заметили! И он не стал бы так рисковать.

— Так его и заметили, — возразил Ребров. — Охранник, я так полагаю, и заметил! Бывший жених Виолетты, которого, надо сказать, отравили самым настоящим крысиным ядом, я справлялся у следователя, который ведет его дело.

— И ты думаешь, его поэтому и отравили?

Женя слушала, как обмениваются мнениями Валера с Наташей, как деловито вставляет свои комментарии умный Петр, и понимала, что весь этот разговор все равно какой-то бессмысленный, пустой, словно в нем не хватает чего-то главного, того, на чем можно строить более серьезные, правдоподобные предположения. Что все они, делясь своими доводами и предположениями, просто кружатся на одном и том же месте, упуская что-то главное.

Женя даже зажмурилась, силясь поймать многократно возникающую, как вспышка, свою собственную, какую-то абсолютно свежую мысль, но она постоянно ускользала, оставляя тягостное ощущение тупика.

— Наташа, где какао? — вдруг спросила она и, отобрав у нее из рук пакет, достала оттуда пластиковый стаканчик с уже остывшим напитком, с наслаждением выпила его. Затем съела присыпанный сахарной пудрой пончик.

— Валера, я что хочу сказать… Мы прямо сейчас выезжаем в Москву. Уж не знаю, как там все сложится, но мне просто необходимо попасть в тот дом. Ты же согласишься со мной, что роман писался там, на месте, и что прототипом Тамары из романа является та самая реальная женщина, смотрительница «дворца». То есть Нина, начиная работу над романом, бывала уже в этом доме, была знакома с Тамарой. Мне необходимо с ней переговорить. Кстати, в доме был обыск?

— Да, конечно.

— И что?

— Да ничего. Ни телефона Нины, ни компьютера, ни каких-то записок, я имею в виду черновиков романа, там не нашли. Просто ее вещи, и все. Повсюду в доме отпечатки ее пальцев, Тамары, конечно, и Константина Репина, приятеля Тамары.

— Вот! Мне-то он и нужен! Пожалуйста, узнай его адрес, контакты.

— Думаешь, он что-то знает?

— Пока ничего не скажу, но кое-какие мысли все же есть. И еще вопрос: водитель Грапиновичей, кто он такой, в каких отношениях с Тамарой?

— Я постараюсь выяснить.

— Валера, а что с хозяевами этого «дворца»? Они вообще-то живы? Существуют? Их кто-нибудь в этой деревне видел, знает?

— Вроде бы да… Женя? Что-нибудь еще?

— Не злись, Валера. Боюсь спугнуть собственную версию. Где сейчас твой подопечный?

— Я спрятал его в надежном месте. Был уверен, что его задержат в первую очередь. Думаешь, он как-то замешан в деле?

— Уверена, что он жертва. Да и ты это знаешь, иначе не поселил бы у… Короче, ты меня понял.

Она побоялась произнести по телефону, что знает, что Охотников проживает у Реброва, хотя только что сам Ребров сказал, что спрятал его в надежном месте. Да ладно, вряд ли их прослушивают. Не такое уж это и громкое дело.

— Да, вот еще что! Я удивлю тебя, пожалуй, если скажу, причем с большой уверенностью: ведь оба убийства — и охранника Романа, и Нины — произошли в один и тот