Кто в списке у судьи? - Джон Гришэм

давно стал профессионалом высочайшего класса, давно забыл о жалости, уже много лет назад уверившись, что его никогда не поймают. Ему случалось освежать в памяти свои старые преступления, тогда он снова и снова убеждался, что никогда ничего не упускает из виду.

Убивая, ты совершаешь десять ошибок. Если ты отдаешь себе отчет в семи из них, значит, ты гений. Где он это прочитал? Возможно, так сказал персонаж какого-то кинофильма.

Какую же он совершил ошибку?

Как это произошло? Ему необходимо было это выяснить.

До сих пор он жил с уверенностью, что ему никогда не придется планировать свой Уход.

В 1993 году, всего через два года после окончания юридического факультета, фирма в Пенсаколе, где он работал, лопнула по причине спора партнеров из-за крупного гонорара – обычного источника раздоров. Он очутился на улице. Заняв у отца 5 тысяч, он открыл собственный бизнес и объявил, что готов оказывать юридическую помощь. Так в городе объявился новый отчаянный «стрелок». Он не голодал, но бизнес шел туговато. Он составлял завещания малоимущим и защищал в городском суде мелких правонарушителей. Перелом произошел, когда в заливе затонула свадебная баржа с подружками невесты. Ко дну пошли шесть молодых женщин. Местные адвокаты повели между собой обычное в таких случаях сражение за право представлять интересы потерпевших. Одно дело перепало и Бэннику – отчасти благодаря составленному им для клиента пятидесятидолларовому завещанию.

Ушлый адвокат-стервятник, специалист по дорожным катастрофам по имени Мэл Шнетцер, подал первый иск от имени трех семей, когда еще не прошли похороны. Не заботясь о приличиях, он явился домой к клиенту Бэнника и попытался похитить у него дело. Бэнник ему пригрозил, вспыхнула перебранка, чуть не дошло до рукоприкладства; в итоге Бэнник согласился присоединиться к иску. У него не было опыта в делах со смертельным исходом, и Шнетцер сумел его уговорить.

«Золотой дождь» оказался куда более скудным, чем мечталось адвокатам истцов. Компания-владелец перевернувшейся баржи оказалась нищей и подала на банкротство. Ее страховая компания сначала вообще отказывалась платить, но Шнетцер прибег к угрозам и все же выбил кое-какие деньги. Потом он за спиной у Бэнника пообещал его клиенту 400 тысяч, если тот откажется от его адвокатских услуг и заявит, что с самого начала не хотел их принимать. Прежде чем Бэнник сообразил, как ему быть дальше, Шнетцер договорился со всеми о досудебной сделке и разделил деньги между клиентами и другими адвокатами, не забыв и о себе, но исключив из списка бенефициаров адвоката-новичка, оставшегося в итоге ни с чем. Бэнник не догадался заключить совместное соглашение с ответчиками, а его договоренность с бывшим клиентом была устной. Речь в ней шла о том, что он получит треть от отступных.

Треть от 4000 тысяч была бы огромным гонораром для молодого адвоката, но он и этого не получил. Бэнник пожаловался судье, тот не проявил сочувствия. Он обдумывал тяжбу со Шнетцером, но позже отказался от нее по трем причинам. Во-первых, испугался схватки с мошенником. Во-вторых, сомневался, что ему прилетит хотя бы цент. В-третьих – это было важнее всего, – он предвидел неудобства публичной тяжбы, выступая в роли зеленого адвоката, которого обвел вокруг пальца стервятник, охотящийся за жертвами аварий.

Так Мэл Шнетцер попал в его список.

К немалому облегчению Бэнника, тот, продолжая обирать клиентов, в конце концов попался, предстал перед судом, получил приговор, был изгнан из коллегии адвокатов и угодил на два года в тюрьму. Освободившись, он перебрался в Джексонвилл, где стал снабжать делами адвокатов, находивших клиентов, размещая рекламные объявления. Немного заработав, Шнетцер осмелел и открыл маленькую адвокатскую контору в Джексонвилл-Бич, где занимался автомобильными авариями, не заботясь о членстве в какой-либо коллегии. После обвинения в незаконном ведении юридической практики без лицензии он закрыл лавочку и покинул штат.

Бэнник следил за ним все эти годы.

Через какое-то время Шнетцер всплыл в Атланте в роли ассистента адвокатов, занимавшихся разводами. В 2009 году Бэнник нашел его в Хьюстоне, где он «консультировал» недобросовестные компании.

За два месяца до этого Бэнник снял оборудованный трейлер площадью восемьдесят квадратных футов в ухоженном трейлерном парке рядом с Шугар-Ленд, в получасе езды от центра Хьюстона. Там насчитывалось восемьсот одинаковых белых трейлеров, стоявших длинными аккуратными рядами и образовывавших нечто вроде широких улиц. Правила в поселке были строгие: не больше двух автомобилей на один трейлер, никаких лодок и мотоциклов, никакой сушки белья на веревках, рекламных щитов и лишнего шума. Персонал ухаживал за аккуратными лужайками. Все садовые кресла, велосипеды и мангалы хранились в одинаковых сараях позади трейлеров. Бэнник дважды приезжал сюда, мысли пожить в трейлере никогда его не посещали, но на сей раз эта идея показалась ему привлекательной. Никто в радиусе тысячи миль не знал, кто он такой и чем занимается.

Немного подремав, он поехал в скидочный гипермаркет и купил за 58 долларов наличными одноразовый мобильник «Нокия» с предоплаченной сим-картой на семьдесят пять минут. Контракта на такой телефон не полагалось, поэтому продавец не спрашивал личных данных. На случай, если бы подобный вопрос все же прозвучал, у Бэнника имелся наготове целый набор фальшивых водительских удостоверений. Иногда продавцы спрашивали удостоверение личности, но чаще всего обходилось без этого. Он давно привык покупать и выбрасывать одноразовые телефоны.

Ближе к концу пятницы он позвонил из своего трейлера в юридическую фирму и попросил к телефону Мэла Шнетцера, но того уже не оказалось на месте. Он объяснил секретарю, что дело срочное и что ему нужен босс. Хорошо выдрессированная сотрудница задала правильные вопросы и услышала, что речь идет о молодом человеке, получившем сильные ожоги на морской нефтяной скважине компании «Эксон мобил». Она предложила услуги другого адвоката фирмы, но «мистер Батлер» сказал: нет, друг посоветовал ему обратиться именно к Шнетцеру.

Спустя десять минут дешевая трубка ожила, в ней послышался знакомый голос. Бэнник заговорил на октаву выше обычного, стараясь не сорваться на писк:

– Мой сын попал в больницу в Лейк-Чарльз, у него ожог восьмидесяти процентов тела. Это ужасно, мистер Снитцер.

– Шнетцер. – Так и остался козлом! – Говорите, это случилось на буровой? – Любое телесное повреждение на морской платформе разбиралось согласно «закону Джонса» и становилось для адвокатов золотым дном.

– Да, сэр, три дня назад. Не уверен, что он выкарабкается. Я пытаюсь туда добраться, но я инвалид и сейчас не могу приехать сам.

– Вы находитесь в Шугар-Лэнд?

– Да, сэр. Адвокаты уже замучили меня звонками.

– Неудивительно.

– Я только что послал одного такого куда подальше.

– Не разговаривайте с ними. Сколько лет вашему сыну?

– Девятнадцать. Он славный мальчик, трудолюбивый, поддерживает меня и свою