Человек с одним из многих лиц - Макдоннелл Куив

— А теперь ты скажешь мне, где он, или придется тебя заставить?

— Не думаю, что вы поверите, если я скажу, что не знаю.

Мужчина расхохотался.

— Это точно!

Затем он встал и навис над столом, упершись в него кулаками. На губах его играла кривая усмешка.

— Ваша мать наверняка вами гордится, — саркастически заметила Нора.

— Она была тупой сукой — только и всего.

Нора улыбнулась.

— Так вот в кого вы такой!

У него был лишь краткий миг на то, чтобы испытать удивление, после чего в широкое тупое лицо ударила струя из газового баллончика.

Он отшатнулся и стал яростно протирать горящие глаза, затем споткнулся о стоявший сзади стул и упал на пол. Отплевываясь и грязно ругаясь, он несколько мгновений катался по полу, прежде чем, шатаясь, подняться на ноги. Потом он сунул правую руку в карман пальто и вытащил пистолет.

— Ну все, блядь ёб…

Фразу пресекло неприятное ощущение судороги, сотрясшей тело. Правая рука непроизвольно отбросила пистолет в угол, когда организм пронзили двести сорок вольт. С губ мужчины сорвался крик, а большой сытный завтрак, который он с удовольствием съел и почти переварил, поспешно вырвался из противоположного отверстия.

Честно говоря, Нора никогда не любила дядю Грэма по-настоящему. Когда в детстве она увидела его в первый раз, то он и ей, и ее братьям с сестрами показался немного странным. Будучи экспертом в области сельскохозяйственных наук, Грэм провел большую часть жизни за границей, рассылаемый ирландским правительством по всему миру в качестве своеобразной формы экономической помощи. Как объяснила Норе мама, он учил африканцев выращивать растения. Но при этом он не только не знал, как обращаться с детьми, но и был бесполезен для подростков, поскольку не имел ни малейшего представления, что нужно дарить, например, подрастающим девочкам. Ее брату он однажды привез щит африканского племени, о чем несколько недель судачила вся школа. А саму Нору одарил ковриком. Ну в самом деле, какая тринадцатилетняя девчонка не мечтает о коврике?

Поэтому, когда в прошлом году дядя Грэм приехал в Дублин на конференцию, Нора с весьма тяжелым сердцем позволила матери уговорить себя разделить с ним ужин. Этот человек прожил в Кении три года, но, судя по всему, в одиночку не продержался бы в Дублине и одной ночи. Однако в общении он оказался довольно обаятелен. Повзрослев, Нора поняла, что он хороший человек, просто немного неловкий и слишком увлекающийся вопросами севооборота. Дядя Грэм, со своей стороны, стал переживать за Нору, поскольку мать поделилась с ним своими часто высказываемыми опасениями за безопасность дочери, которая вынуждена ходить по грязным улочкам Дублина и общаться со «всеми этими преступниками». Поэтому в конце вечера он настоял на подарке для своей племянницы, преподнеся ей то, что он назвал «электрошокером». На самом же деле это был довольно жуткий электрохлыст для скота. Она объяснила ему, что подобные устройства запрещены в Ирландии. Он ответил, что если ей доведется его применить, то о последствиях можно будет подумать позже. Улыбнувшись, дядя добавил, что у нее наверняка имеются хорошие знакомые адвокаты.

И вот, пока Нора Стокс стояла над стонущим подобием мужчины, которого не звали Мик Кин, а воздух меж тем наполнялся пьянящей смесью кокоса, паленой плоти и экскрементов, она решила назвать своего будущего ребенка Грэмом, если родится мальчик. Черт побери, даже если он родится девочкой! Можно будет вставить в имя пару причудливых букв и притвориться, будто оно французское или типа того.

Затем она взяла телефон и уже собиралась позвонить на 999, как вдруг передумала и набрала совсем другой номер.

— Сука ёбаная!

В этот раз бандит крикнул громче.

— Чтоб ты знал, — сказала ему Нора, — на этой штуке регулятор мощности от нуля до десяти. Только что было «четыре», представь, какая «сука» будет на «пять»…

Глава сорок первая

Они выглядели как пара, которая поссорилась. Именно ею они и являлись. Бриджит и Пол сидели у окна и глядели на что угодно, лишь бы не друг на друга. Они расположились в пластмассовых креслах, будто специально сделанных так, чтобы в них невозможно было усидеть дольше пятнадцати минут. Но они сидели в них больше часа. Пол не чувствовал собственной задницы, вероятно ушедшей в спящий режим, и даже немного ей завидовал.

После того как Большой и Огромный пересадили их в «Бентли», первая часть пути обратно в Дублин прошла в относительно подавленном настроении. Душевная боль Крюгера и его физическое состояние выбило из колеи обоих, никак не облегчив их собственное положение.

— Ты ему веришь? — спросил Пол.

— В то, что он ее любил? Возможно. Но это не значит, что она чувствовала то же самое. Он не первый человек в мире, который мог на этом обжечься.

Потом они долго ехали в молчаливом раздумье, пока Пол не заметил телефонную будку.

Звонок Норе Стокс не поднял настроения. У Пола скрутило живот, когда он узнал подробности неудачного покушения на бывшего жениха Бриджит, произошедшего по его вине. Когда он бросал телефон Бриджит в чужой пакет, он даже не думал, что… Или думал? Пожалуй, все-таки нет. Он был настолько одержим идеей выкинуть мобильник, который, как он подозревал, мог навлечь на них неприятности, что избавился от него первым пришедшим на ум способом. Почему он просто не бросил его в канал, как поступил со своим? Или, как заметила Бриджит, он мог просто вытащить сим-карту. Он мог поступить сотней разных способов, если бы просто остановился и подумал. Вместо этого он решил, что сделает правильно, если наведет полицию на ложный след, заставив следить за телефоном, которого у Бриджит больше не будет. Пол никогда не умел мыслить на много шагов вперед, и теперь из-за этого чуть не погибли два невинных человека.

Когда он рассказал Бриджит о том, что произошло, она буквально взорвалась. Многие люди желают смерти бывшим, но ведь одно дело — пустая угроза и совсем другое, если это случается на самом деле. Она накричала на него, Пол накричал в ответ. Конечно, она была права, но и высказывать ему претензии не имела права. В конце концов, кто кого втянул в эту историю? В запале ссоры они припомнили все, что случилось за эти два дня. За исключением того, что не случилось вчера ночью.

Затем в полной тишине они доехали до центра Дублина. Ну, не в полной, конечно, — было много гудков, испуганных вздрагиваний и грубых жестов. И вот теперь сидели здесь, поедая фастфуд и наблюдая за пабом «У Брогана» с противоположной стороны улицы.

— Ты уверен, что его там не было? — спросила Бриджит, не отрывая взгляда от трех оставшихся картофельных соломок.

— Да, — ответил Пол уже в третий раз.

Он пошел на разведку в паб сразу, как только они доехали. Внутри он обошел и заглянул во все закутки, но так и не обнаружил ни малейших следов Марка Брофи. Он даже провел до смешного много времени в туалете, чтобы убедиться, что его нет ни в одной из трех кабинок. Самая свежая фотография, которую им удалось найти в интернете через компьютер Дороти, оказалась с суперобложки книги, изданной в прошлом году. На ней был запечатлен довольно крепкий коренастый мужчина с вымученной улыбкой и основательно поредевшими длинными светлыми волосами. Если снять фотографии со всех девяти его книг, то из них можно составить убедительный флипбук[82] о человеке, который с возрастом становится все менее и менее самодовольным. За тридцать лет, прошедших со времени публикации «Заложницы любви», он попробовал силы практически во всех жанрах, не относящихся к расследованиям реальных преступлений, — и со все меньшим и меньшим успехом. Рецензии на «Убийственную красотку» — вампирскую любовную историю, действие которой разворачивается в сельской Ирландии, — были особенно разгромными. Полу очень понравилась та, которая начиналась словами «Просто отсоси…»

— Но если его там точно не было, — сказала Бриджит, — то кто тогда курит на улице?