Проклятие стеклянного сада - Наталья Николаевна Александрова

class="p1">– Тогда, извиняюсь, предъявите сумочку! Такой уж, извиняюсь, порядок!

– Я понимаю, порядок превыше всего!

Она открыла дорогую черную сумку и положила ее на стол для досмотра. При этом из сумочки выпала пачка купюр. Довольно основательная пачка.

– У вас деньги выпали, – заметил Кулебяка неожиданно севшим голосом.

– Это не мои деньги, – ответила женщина и со значением взглянула на охранника.

– То есть как не ваши? А чьи же?

– Ваши!

– Мо… Мои? – На какое-то мгновение Кулебяка совсем лишился голоса. – Почему мои?

– Потому что вы их сейчас возьмете и положите в карман. И если мы с вами договоримся – очень скоро получите еще столько же.

Кулебяка оценил толщину пачки и примерно, на глазок, прикинул количество дензнаков. Получалась значительная сумма. А если эта странная дамочка даст еще столько же, то это будет… С такими деньгами он сможет слетать на пару недель в Турцию и неплохо отдохнуть с сервисом «всё включено». Причем не с женой, со своей старой галошей, а с буфетчицей из музейного кафетерия – Зинаидой. Зинка точно не устоит против такого предложения.

Но тут у Кулебяки мелькнуло сомнение. Чего потребует у него эта подозрительная дамочка за свои деньги? Точнее, что он может ей предложить? Вдруг она хочет ограбить вверенный ему объект?

– Не бойтесь, я не грабительница, – усмехнулась та, словно прочитав его мысли. – Я ничего не собираюсь красть. Я – секретарша одного очень значительного лица. И мой шеф… Человек, мягко говоря, необычный. Представляете, он захотел осмотреть экспозицию вашего музея, но только без посетителей. Без посторонних. Чтобы никто не мешал ему наслаждаться искусством. У богатых, знаете, свои причуды! – Дамочка улыбнулась, как бы приглашая Кулебяку вместе с ней улыбнуться таким невинным причудам своего могущественного шефа.

– Но почему тогда вы не обратились к начальству? – пролепетал Кулебяка. – К директору… К владельцу…

– Говорю же вам, мой шеф – человек необычный! И у него не очень хорошие отношения с владельцем вашего музея. Поэтому я подумала, что вы поможете нам. Кто дежурит сегодня ночью?

– Ночью? Ночью дежурят Курицын и Лисицын.

– А вы можете поменяться с одним из них?

– Ну, в общем, могу… Уговорю Лисицына. Он не любит дежурить ночью, так что будет только рад.

– Вот и отлично! Значит, вы выйдете в ночь, и около полуночи мы с моим шефом приедем. Как только нас пропустите, вы получите еще такую же пачечку купюр.

– А Курицын?

– Курицын? А давайте мы сделаем так. Когда мы приедем, вы попросите Курицына подойти к дверям, и мы сделаем ему такое же предложение, как вам. Как вы думаете, он согласится?

– Курицын-то? – Охранник фыркнул. – Конечно, согласится! Да он и за половину таких денег согласится! И за четверть! – Кулебяке стало как-то обидно, что тупой и грубый Курицын ни за что ни про что получит такие же деньги, как он. Тем более что Курицын тоже приглядывается к Зинаиде из кафетерия. – Зачем лишние деньги тратить!

– Ну, Семён Степанович, не будем жадничать! – покачала головой дамочка и улыбнулась уголком узких губ. – Тем более что деньги эти не ваши и не мои.

Кулебяка заморгал: откуда эта подозрительная особа знает, как его зовут? И что еще она о нем знает? Он хотел было спросить ее, но той и след простыл.

Кулебяка подумал было, что странная женщина ему привиделась и что зря он накануне смешал честную русскую водку с сомнительным иностранным джином. Но тут он почувствовал в правом внутреннем кармане приятную припухлость, проверил и убедился, что там лежит та самая пачечка купюр. А значит, ему ничего не привиделось и нужно договариваться с Лисицыным.

Шёл уже второй час ночи.

Семён Степанович Кулебяка из последних сил боролся со сном. Перед ним находился экран, на котором можно было видеть улицу перед входом в музей и часть набережной.

По набережной время от времени проезжали машины.

Вот одна из них остановилась в десятке метров от входа, из нее вышли несколько человек, подошли к дверям музея.

Впереди, судя по фигуре и походке, шла женщина. Она подняла голову к камере, и охранник ее узнал – это была та самая незнакомка, которая приходила перед закрытием. Та самая, которая дала ему деньги и обещала еще. Дама жестом показала – мол, открывай!

Кулебяка немного поколебался, но всё же открыл.

Дамочка вошла первой, за ней проследовали еще пятеро. Четыре мужчины и еще одна женщина, причем эту женщину с двух сторон держали за локти. И лицо у нее было какое-то странное – то ли сонное, то ли просто обалдевшее.

– Вы же сказали, что будете только вы с шефом! – строго сказал охранник вполголоса.

– Ну, вообще-то я вам этого не говорила, – возразила женщина. – Мой шеф – очень важный человек. Такие люди без охраны даже в туалет не ходят!

Охранник вынужден был признать ее правоту. Он хотел было спросить про вторую женщину, но отчего-то не решился.

– Вызывайте Курицына! – напомнила ему дама.

Кулебяка на долю секунды застыл в нерешительности, и тогда она похлопала его по карману – тому самому, в котором днем лежала аппетитная пачка купюр.

Семён Степанович включил переговорное устройство и немного смущённо попросил:

– Слава, подойди ко мне на пост!

– А что такое? – отозвался коллега. – Я вообще-то занят. Кстати, ты не знаешь, как зовут того чувака, который продал душу дьяволу?

– Слава, отложи свой кроссворд и подойди. Тут такое дело… В общем, не пожалеешь.

Заинтригованный Курицын отключил связь и через пять минут появился в холле музея. Увидев целую толпу незнакомцев, он удивленно уставился на товарища:

– А это еще кто такие?

– А это, Слава, очень важные люди… – начал Кулебяка, но его знакомая посмотрела на охранника и улыбнулась.

– Не беспокойтесь, Семён Степанович, я сама всё объясню вашему коллеге!

Она подошла к Курицыну и достала что-то из кармана. Кулебяка подумал было, что это деньги, но тут же убедился, что это маленький блестящий баллончик. Дамочка брызнула из баллончика в лицо Курицыну, тот охнул, закрыл лицо руками и без чувств повалился на пол.

– Что это?! – испугался Кулебяка. – Что вы с ним… Зачем это… Мы о таком не договаривались…

– Ну, договаривались или не договаривались – какая разница? – Дамочка снова улыбалась, и от этой улыбки охраннику стало как-то нехорошо. – И вообще, зачем платить вашему Курицыну? – продолжала она. – Ведь он, собственно, ничего не сделал.

– А я? – промямлил Кулебяка, чувствуя, что влип не по-детски.

– А вы – это другое дело. Вы нам очень помогли и еще поможете. Так что вы свои деньги вполне заслужили.

В