Бич - Александр Джафарович Чернов

— Но не могу же я тебе обо всем по телефону рассказывать, — уклонился от прямого ответа Жорик. — При встрече все объясню. Так можешь достать адреса или нет?

— Попробую, — голос Стражникова звучал недовольно. Достал, видать, его Жорик со своими просьбами. — Но только завтра. Сегодняшний рабочий день уже закончился. Я домой ухожу.

Привольнов предпочел не заметить дурного расположения духа приятеля.

— Ладно, — сказал он бодро. — Я тебе завтра ближе к обеду позвоню, — и Жорик дал отбой.

ДАЛЬНОБОЙЩИКИ

На следующий день в условленное время Привольнов позвонил Стражникову.

— Я неподалеку от РОВД, — сказал Жорик в трубку. — На станции метро «Воскресенская».

— Жди меня на автобусной остановке, — мгновенно отреагировал Стражников. — Я на обед отправляюсь. Прихвачу тебя.

В ухе Жорика прозвучали короткие гудки. Привольнов сунул мобильник в карман и направился к выходу из метро. Плотный поток пассажиров поднял его на поверхность земли, пронес меж двумя рядами торговцев мелким товаром и прибил к остановочному комплексу. Под навесом у крохотного стеклянного магазина стояла холодильная установка с мороженым. Привольнову вдруг захотелось отведать лакомства. Раньше он за собой пристрастия к сладкому не замечал. Жорик не сумел подавить в себе желания. Он купил мороженое, отошел к краю платформы и, чувствуя себя идиотом, с детской забавой в руках, надорвал обертку. Мороженое оказалось с орехами, облитыми шоколадом. Привольнов с удовольствием вонзил в лакомство зубы. Доесть мороженое Жорик не успел. Рядом остановилась машина, и Стражников открыл дверцу:

— Полезай!

Едва Привольнов втиснулся в «Ситроен», Олег включил первую скорость.

— Детство вспомнил? — покосился он с усмешкой на остатки мороженого в руках приятеля.

Тот кивнул:

— Ну, черт возьми, давно с таким аппетитом не ел.

Стражников прибавил газ.

— Если бы ты был женщиной, — шутливым тоном изрек он, — то я бы сказал: ты, подруга, забеременела. Но, поскольку ты мужчина, скажу: маразм у тебя, старый хрыч, раз ты в детство впал. А вообще-то, если честно, я сам мороженое люблю. Ну что там у тебя, рассказывай!

— Да рассказывать-то нечего, — мрачно признался Привольнов. — В общем, были у меня три подозреваемых, но потом не осталось ни одного.

— Жаль, — посочувствовал Стражников. — Однако и такое бывает. Ну а адреса-то тебе зачем?

Привольнов облизал палочку от мороженого и аккуратно завернул ее в обертку.

— Так, хочу с людьми поговорить, может, и накопаю чего.

— Понятно, — кивнул Олег. — Не хочешь в свои планы посвящать. Может, и правильно. Давай поедем, перекусим где-нибудь. Там адреса дам и поясню.

Привольнов затряс головой:

— Нет, спасибо, мне некогда. Дела решать нужно. Посидим в другой раз.

— Как знаешь, — полицейский сбросил газ и припарковал машину на обочине в тени раскидистого дерева. Он достал из кармана форменной рубашки вчетверо сложенный лист бумаги, развернул его и передал Жорику. — Как ты и просил, достал четыре адреса. По первому два брата живут, дальнобойщики. Их бандиты здорово обчистили. Они для какой-то фирмы груз перевозили. Правда, я не могу ручаться, что они дома. Дальнобойщики ведь. Возможно, в рейс укатили. По второму адресу магазин расположен. По третьему интернет-кафе. По четвертому — мужик живет один. Его на кругленькую сумму кинули. Фамилии и имена в списке есть.

Жорик сложил листок бумаги и сунул в карман.

— Ладно, разберусь, — он крепко пожал Стражникову руку. — Спасибо, Олег, ты снова меня выручил.

На широком скуластом лице майора сверкнула белозубая улыбка.

— Да чего уж там, пользуйся, пока возможность есть.

Привольнов подмигнул приятелю:

— Я и пользуюсь. Без зазрения совести. Возможно, с тобой еще увидимся, и не раз. Ну пока! — Жорик вышел из автомобиля, бросил обертку от мороженого в урну и зашагал к расположенной неподалеку автобусной остановке.

Братья Гаджиевы, Ринат и Рашид, жили за чертой города, на улице Виноградной, в собственном доме. Путь был неблизким, Привольнов решил начать именно с этого адреса, дабы, если Гаджиевы уехали в рейс, сразу списать братьев со счетов и больше уже не рассчитывать на их помощь. Привольнов сошел с автобуса у сельского гаража. Прошелся по центру села, выспрашивая у прохожих нужный адрес, а разузнав его, нырнул в проулок. В начале его стояли четыре дома. За ними справа располагалась школа, напротив нее за забором тянулись теплицы. За школой дома продолжались, а за теплицами начинался сад. Жорику повезло. Еще издали он увидел стоявший у первого дома за школой «КамАЗ» с фурой. Братья были дома. Кабина «КамАЗа» была откинута. Шел ремонт двигателя. Привольнов замедлил шаг, чтобы присмотреться и сориентироваться. У раскиданного на куске брезента мотора копались двое молодых мужчин лет за тридцать. Оба рослые, загорелые, русоволосые, в промасленных комбинезонах, оба чумазые. Однако братья различались. У одного лицо было широкое, чуть кривоватое, у другого — узкое, скуластое. У одного были маленькие глазки, вздернутый нос, тонкие губы, у другого — глаза большие круглые, нос крупный, губы-шлепанцы. Один сутулый, другой прямой как жердь. Если внимательно приглядеться, можно было найти еще немало отличий, но да оставим сравнительный анализ сходства и несходства братьев в покое и, как говорят классики, продолжим наше повествование.

Привольнов приблизился.

— Здорово, мужики!

Сидевший на корточках и копавшийся в моторе кривоватый покосился на подошедшего:

— Ну здорово.

Не зная, с чего начать разговор, Привольнов брякнул:

— Мотор ремонтируете?

Второй мужчина, также сидевший на корточках, промывал в тазу с бензином детали. Он исподлобья взглянул на Жорика.

— Нет, на рояле оперу сочиняем, — буркнул он.

Приветливые ребята, нечего сказать. Жорик осветил лицо улыбкой.

— Да ладно вам прикалываться, — заявил он дружелюбно. — Кто из вас Рашид, а кто Ринат?

На этот раз в глазах Гаджиевых появился интерес.

— А ты откуда наши имена знаешь? — спросил кривоватый.

— В филармонии сказали, — рассмеялся Привольнов. — Говорят, есть два маэстро Гаджиевы, с закрытыми глазами любой двигатель в два счета разберут и соберут.

Мужчины не были падки на лесть. А может, настроение у них было дурное. Во всяком случае, на комплимент они никак не