Пока есть просекко, есть надежда - Фульвио Эрвас

вручал мне патроны в мешочке или коробке, но я от них сразу же избавлялся.

– А граф?

– Он мне принес пистолет без патронов.

Выйдя из дома священника, Стуки прислонился к мотоциклу и стал рассуждать.

Кто мог купить патроны калибра 22 для Бернарделли? Могла ли синьора Аделе так хорошо разбираться в оружии и обладать такой решимостью, чтобы зайти в оружейный магазин и купить патроны? Следуя какому-то необъяснимому чувству, Стуки вернулся в дом патера.

– Опять? – всплеснул руками дон Амброзио.

– Как по-вашему, синьора Аделе могла испытывать ненависть к инженеру Спеджорину?

Священник отступил на шаг назад.

– О чем вы говорите?

– Орудие убийства – тот самый пистолет, который хранился у вас в гробу. Скорее всего, он был похищен именно синьорой Аделе.

– И вы думаете?..

– Я хочу знать, что вы об этом думаете.

– Синьора Аделе – хорошая женщина. Она была очень предана этому бунтовщику Анчилотто. Аделе Тоньют овдовела много лет назад. Раньше она жила в Удине, но после смерти мужа вернулась в свой родной город. В том числе и потому, что не ладила со своей разведенной дочкой. Здесь у нее есть брат и две племянницы. Одна из них заведует местной библиотекой.

– Подождите, это же мама Леонида, мальчика, который нашел пистолет.

– А другая племянница синьоры Аделе, сестра той, которая работает в библиотеке, трагически лишилась своего двенадцатилетнего сына в результате неизлечимой болезни. Симоне Далт, помните, я вам рассказывал?

– То есть у нее были все причины ненавидеть инженера Спеджорина. Вы знаете, что говорят в городе о цементном заводе?

– Я в это не верю.

– Но ведь вы сами мне говорили, что каждый год ожидаете определенное число умерших, и вы точно знаете, от чего умирают ваши прихожане. Все смерти можно назвать естественными?

Патер помолчал.

– Неисповедимы пути Господни, – вздохнул он.

– Могу себе представить, – отозвался Стуки.

Стуки резко затормозил у полицейского управления, будто разом хотел стряхнуть с себя все проблемы. Инспектору сообщили, что Питуссо уже дал признательные показания. Ближе к вечеру его должны были отвезти в тюрьму. Обыск в доме признавшегося в преступлении не дал ничего нового. Не было никаких улик, указывающих на то, что убийца и его жертва были знакомы: ни строчки о Спеджорине, ни одной вырезки из газет о цементном заводе. Не нашли и коробки с патронами, а ведь магазин пистолета Бернарделли вмещал их только десять штук. Ничего, кроме бутылок вина и граппы.

Инспектор Стуки с агентом Ландрулли пошли навестить Питуссо в камере предварительного заключения.

– Значит, это вы сделали, Питуссо?

– Да, я.

– Пистолетом графа?

– Он мне его одолжил.

– Покойник?

– Еще раньше.

– Когда раньше?

– Прежде чем распродать мебель.

– Пистолет был у патера. Вы его похитили?

Питуссо фыркнул.

– Да, я взял пистолет у дона Амброзио.

– А где патер хранил пистолет?

– Я не помню.

– Пистолет был заряжен?

– Да, полный патронов.

– То есть готовый к стрельбе?

– Я выстрелил три раза.

– Три выстрела в сердце?

– Да, прямо в сердце.

– Но почему?

– Он мне не нравился.

– Только за это вы убили инженера Спеджорина?

– Да. Еще мне не нравится ржавчина, и я ее скребу. Бесплатно.

– Питуссо, рассказывать небылицы не так-то легко, даже для такого безумца, как вы. Пистолет из дома священника вынесла синьора Тоньют. Какую роль играет Леонид во всей этой истории?

– Оставьте в покое Леонида!

– Мальчик нашел орудие убийства. Он замешан в этом деле.

– Леонид здесь ни при чем.

– Серьезно? А если именно он стрелял в инженера? Не будем забывать, что его двоюродный брат умер от лейкемии. Синьора Тоньют взяла пистолет и передала его подростку, чтобы тот отомстил за смерть своего кузена. Леонид молодой, проворный, он стреляет из пистолета, а потом прячет его, чтобы через несколько дней «случайно» найти. Вероятно, он захотел посмеяться над нами, полицейскими.

– Нет, нет, нет… никто не хотел вовлекать Леонида.

– Никто? О ком именно вы говорите?

Питуссо замкнулся в отчаянном молчании.

– Если стреляли действительно вы… Это было сделано по приказу графа? Чтобы выполнить данное ему обещание?

Исаако заплакал.

– Ландрулли, сегодня вечером мы с тобой едем в Чизонди-Вальмарино. Я угощу тебя ужином.

Инспектор Стуки и агент Ландрулли зашли в тот самый ресторанчик, владелец которого сдавал комнаты. В одной из них в ту памятную ночь (впрочем, он так ничего и не вспомнил!) Стуки ночевал с сестрами из переулка Дотти. Инспектор был знаком уже с картой вин ресторана. На ужин им предложили карпаччо из белых грибов, ризотто с креветками, цветки кабачков в кляре и салат из рукколы. Ландрулли даже немного растерялся от вида многочисленных сортов сыра, сопровождаемых каплями варенья.

– Очень хорошо, – блаженно заключил Стуки, выпив кофе.

– Что нового? – робко спросил Ландрулли, сытый под завязку. Он уже предвидел опаснейшую операцию по задержанию преступника.

– Знаешь, почему в инженера стреляли в грозу?

– Чтобы меньше осталось следов?

– Ерунда! Следуй за мной.

Полицейские вышли на главную площадь. За столиками центрального бара было полным-полно народа. Многие посетители играли в шахматы. Мужчины прошли сотню метров по направлению к верхнему мосту, туда, где жил Леонид Саба.

– Теперь ты вернись на площадь и сядь за один из столиков бара. Я буду двигаться в твоем направлении. Как только ты меня увидишь, начинай идти мне навстречу. Договорились?

Стуки стал спускаться вдоль берега речушки, шагая у стен зданий. В определенный момент он увидел сидящего Ландрулли, рядом с ним на столе стакан воды. Стуки остановился в сквозной арке, подождал, пока к нему подойдет агент, и вместе они спустились по каменной лестнице до перекинутого через ручей узкого бетонного моста, который вел в другую часть города.

Инспектор и следовавший за ним по пятам Ландрулли перешли мостик, поднялись по ступеням и вскоре оказались на уровне небольшого садика дома косоваров, которые и в этот раз сражались в настольный футбол. Стуки поприветствовал их, те вежливо ответили.

Полицейские поднялись на самый верх лестницы, миновали дом синьоры Аделе и пошли по дороге направо, пока не оказались у дома Спеджорина. Здесь Стуки и Ландрулли остановились. Оба посмотрели в сторону бара неаполитанцев, с другой стороны моста. За уличными столиками наслаждались таплым вечером многочисленные посетители.

– Ты понял?

– Из-за грозы в тот вечер в баре никого не было.

– Вот именно.

– То есть преступник должен хорошо знать город.

– Не только. Он отрепетировал вса несколько раз, включая ожидание в кустах самшита.

– Кто-то мог его видеть.

– Косовары, я в этом уверен. Они каждый день допоздна в саду играют в свой настольный футбол.

– Вы от иностранцев ничего не добьетесь. Они никак с этим