В клешнях черного краба - Эдуард Юрьевич Власов

духом. В дворике наблюдались циклообразное движение машин, беготня младшего офицерского состава и их подчиненных.

Мы прошли к Осиме. Я был последним, кого ждали на летучке. Вокруг большого стола уже сидели сам капитан, два его зама, Сиракура и еще пятеро безымянных лейтенантов. Довершал эту провинциальную икебану Баранов. Осима встал мне навстречу, протокольно справился о моем самочувствии и усадил меня между собой и консулом.

Основной доклад делал он сам, и ситуация на сегодняшнее утро складывалась следующая:

– Благодаря действиям майора Минамото и преподавателя русского языка Ганина нам удалось установить, что погибший капитан Грабов отравился рыбой фугу, которую он по ошибке брал не из своей тарелки. Полученные вчера в результате оперативных мероприятий фотографии убедительно показывают, что Грабов ел фугу из тарелки, которая предназначалась инспектору Игнатьеву. Дополнительная проверка негативов, с которых отпечатаны данные фотографии, подтвердила их подлинность. Никаких монтажно-тонировочных операций с негативами не производилось, поэтому фотографии с них могут считаться вещественными доказательствами.

– А что по коробочке от фотопленки? – напомнил я Осиме о своем присутствии.

– Анализ коробочки, найденной на берегу моря в районе волнореза Ганиным-сэнсэем, делал сегодня ночью Сиракура-сан, который сейчас доложит нам о результатах своей работы.

Гномик Сиракура поднялся со стула, хотя вполне мог бы этого и не делать – все равно его седая голова не принципиально намного возвысилась над столом. Лицо его было серым от бессонной ночи, но голос оставался все таким же уверенным и ровным.

– Анализ коробочки из-под фотопленки «Фудзи» и вложенного в нее пакетика проводился нами по двум направлениям. Во-первых, проверялись отпечатки пальцев, имеющихся на коробочке и пакетике. А во‐вторых, был проведен анализ остатков белого порошка, который в этом целлофановом пакетике содержался. По первому анализу на коробке установлены отпечатки пальцев четырех лиц, двое из которых следствию известны.

Я аж весь перекосился! Ну хорошо, ганинские «пальчики» – это я понимаю. До прошлого года любой иностранец, получавший в районном управлении свою идентификационную карточку, обязан был поставить на ней отпечаток своего указательного пальца левой руки. В прошлом году эту процедуру опрометчиво отменили как якобы попирающую права и свободу личности, а также не соответствующую законам, по которым уже много лет живет весь цивилизованный мир. Но это случилось только в прошлом году, а Ганин живет в Саппоро с девяносто первого. Так что ничего странного, что Сиракура идентифицировал его пальчики. Но меня-то он как вычислил?

– Извините, Сиракура-сан, под этими двумя известными следствию лицами вы имеете в виду меня и Ганина, так?

– Точно так, Минамото-сан.

– Отпечатки пальцев Ганина вы получили через объединенную базу данных полиции, Минюста и иммиграционной службы. Это понятно. Но как к вам попали мои «пальцы»?

– Нет, вы ошибаетесь, Минамото-сан. Запросить единую базу данных мы, естественно, запросили (по всем четырем лицам, кстати), но ответа до сих пор не получили. У них там в ночь с субботы на воскресенье что-то типа профилактики, и раньше десяти-одиннадцати утра реакции от головного компьютера не будет. Поэтому мы получили санкцию консула Российской Федерации господина Баранова на снятие отпечатков пальцев с бейсбольной биты, которой вчера господин Ганин вас спас, Минамото-сан.

Баранов согласно кивнул и пояснил:

– Тут, Минамото-сан, не до чистоплюйства. Ганин вчера, можно сказать, подвиг совершил, так что надо было просто удостовериться, что коробочку он держал в руках в числе прочих четырех людей. Ему об этом мы сообщать не будем, разумеется, все это останется между нами.

– Да при чем здесь чистоплюйство и при чем здесь Ганин? – вскипел я. – Меня не интересует, где вы взяли «пальцы» Ганина! Невелика проблема! Меня интересует, где вы взяли мои «пальцы»?

Машинально я взглянул на свои ладони, ожидая увидеть на них следы мерзкой черной краски, которую мы используем для этих процедур. Я живо представил себе, как ночью, когда я отдыхал от трудов праведных, ко мне в номер прокрался змей Сиракура, намазал мне пальцы липкими чернилами и скатал с них отпечатки моих драгоценных пальцев, а после даже не удосужился вытереть мне длани мокрой салфеткой. Но руки мои были чисты.

– Мы получили отпечатки ваших пальцев, Минамото-сан, вот с этих фотографий, которые вы вчера разглядывали вместе с господином капитаном в фотоателье.

– И кто санкционировал этот съем?

– Я санкционировал, Минамото-сан, – тихо сказал Осима. – Выхода другого не было. Извините. Мне, кстати, тоже пришлось свои «пальчики» подставлять, чтобы их от ваших отличить можно было. Да и не стоит копья ломать по этому поводу, поскольку ваши с Ганиным «пальцы» есть только на коробочке. На пакетике же только отпечатки двух других человек.

– Ладно-ладно… Что по этим двум другим?

Пар из меня выходит быстро, я все-таки отходчивый парень, надо сказать.

– Мы их запустили в компьютер, и, как я сказал, до обеда результаты обязательно будут.

– Что значит «обязательно»? А если компьютер нам ничего не покажет? Если нет в нашей базе этих «пальчиков»?

– Ну тут я ничем помочь не смогу.

Сиракура сел, но это мало кто заметил, поскольку его положение относительно поверхности стола радикально не изменилось.

– А по порошку что?

– А по порошку то, что мы все и думали, – более бодрым тоном продолжил эксперт. – Химический состав порошка идентичен химическому составу яда, обнаруженного на поверхности отравленной фугу и в теле покойного капитана Грабова. Это, правда, пока предварительные данные, но, думаю, окончательный анализ к утру понедельника этот факт подтвердит.

– Таким образом, – вновь перехватил инициативу Осима, – картина складывается следующая. Яд был привезен из России – наверняка можно сказать, что морским путем, – и одни отпечатки пальцев принадлежат перевозчику, который поместил пакетик в коробочку. Вторые отпечатки, стало быть, принадлежат исполнителю, в ночь с пятницы на субботу посыпавшему фугу этим вот порошком. Полученные нами отпечатки пальцев, даже если их не окажется в нашей электронной картотеке, значительно облегчают нам дальнейшие действия. Немедленно после окончания совещания лейтенанты Фукусима и Гото со своими оперативными группами и экспертами выезжают в порт и в ресторан «Кани Уарудо», где проведут сбор отпечатков пальцев со всех лиц, включенных в круг подозреваемых по данному преступлению. Сколько времени вам потребуется на обработку «пальчиков», господин Сиракура?

– А сколько вы их мне привезете?

– На первом этапе где-то полсотни. Если результата не будет, пойдем по судам, тогда в десятки раз больше.

– На пятьдесят уйдут часа три-четыре. Если, конечно, сканер не забарахлит, как в прошлый раз.

– Прошлый раз – это прошлый раз, – начал свою отповедь гному-ворчуну Осима. – Сегодня же ночью сканер работал нормально, нет?

– Нормально.

– Вот и готовьтесь к приему первой партии.

Сидевший тихо Баранов дипломатично кашлянул в кулак и повернулся к Осиме:

– Осима-сан, как я понимаю, в порту отпечатки пальцев