Просто умереть - Питер Джеймс

алтарем и древними надгробиями на заросшем травой кладбище.

Проливной дождь постепенно выдохся в морось, пока Грейс сидел в своей «альфе-ромео», припаркованной на лужайке напротив входа в церковь, откуда очень удобно было обозревать всех прибывающих на церемонию. Впрочем, никто еще не появился, так что Рою оставалось довольствоваться зрелищем размокшего конфетти на асфальте, разбросанного на предыдущей свадьбе – вероятно, этим утром.

Какая-то бабуля в прозрачном дождевике прокатила продуктовую тележку вниз по тротуару и остановилась поболтать с поднимающимся ей навстречу здоровяком в теплой куртке и с собачонкой на поводке, которая не преминула задрать лапу на фонарный столб.

Затем подъехал синий «форд-фокус», и из него вышел мужчина с парой фотоаппаратов на шее. Грейс понаблюдал за ним, гадая, кто это: нанятый свадебный фотограф или журналист. Буквально через пару секунд за первой машиной встал компактный коричневый «воксхолл». Его водитель, парень в теплой куртке, держал в руке характерный репортерский блокнот. Мужчины поздоровались и принялись болтать, выжидающе поглядывая по сторонам.

Еще через десять минут подкатил серебристый внедорожник «БМВ». Из-за тонированных стекол и дождя различить пассажиров внутри Грейс не мог, однако номерной знак Марка Уоррена узнал сразу же. Через пару мгновений из машины выпрыгнул ее владелец в темном плаще и бросился по дорожке к главному входу в церковь. Он исчез за дверью, но тут же появился снова и поспешил обратно к автомобилю.

Подъехало такси, и с его заднего сиденья выбрался высокий представительный мужчина с седыми волосами. На нем был парадный костюм с красной гвоздикой в петлице, цилиндр новоприбывший держал в руке. Он направился к церкви, такси же, явно оплаченное, осталось ожидать пассажира. Наконец припарковался серебристый спорткар «ауди-ТТ» – в точности такой же, какой Грейс видел перед домом Эшли Харпер.

Водительская дверца распахнулась, и наружу вышла Эшли с высокой прической, в элегантном белом свадебном платье. С пассажирского места вылезла пожилая женщина в голубом платье с белой отделкой и с аккуратно уложенными серебристо-седыми волосами. Невеста помахала в сторону «БМВ» и раскрыла зонтик, который держала в руке, а затем обе женщины торопливо скрылись в церкви. Марк Уоррен последовал за ними.

Когда без пяти два через кладбище ко входу прошествовал викарий, Грейс решил, что настало время появиться на сцене и ему тоже. Он выбрался из машины, одернул свою сине-желтую куртку фирмы «Томи Хилфигер» и двинулся через дорогу. К нему тут же подскочил репортер с блокнотом – парень лет двадцати пяти, с заостренными чертами лица, одетый в дешевый серый костюм. Туго завязанный узел галстука был приспущен, демонстрируя верхнюю пуговицу белой рубашки, да вдобавок журналист еще жевал резинку.

– Детектив-суперинтендант Грейс, не так ли?

Рой хмуро уставился на него. К вниманию прессы он привык, но все равно держался настороже.

– А вы кто будете?

– Кевин Спинелла, газета «Аргус». Нет ли у вас каких новостей о Майкле Харрисоне?

– Боюсь, что нет. Посмотрим, не объявится ли он на собственной свадьбе.

Журналист взглянул на часы:

– Оттягивает до последнего, а?

– Это будет не первым в истории опозданием жениха на свадьбу, – улыбнулся Грейс и двинулся мимо репортера дальше.

Спинелла, однако, и не думал оставлять его в покое и бросился следом:

– Как вы считаете, детектив-суперинтендант, Майкл Харрисон жив или мертв?

Рой на мгновение остановился и ответил:

– На данный момент мы ведем розыск пропавшего без вести.

– А можно узнать ваши соображения на сей счет?

– Прошу прощения, больше мне нечего вам сказать. – Грейс толкнул тяжелую дверь и шагнул в сумеречный притвор.

Каждый раз, оказываясь в церкви, он испытывал двойственное чувство. Следует ли ему снять с крючка подушечку, опуститься на нее на колени и помолиться, как делает большинство людей? Как он и сам делал еще в детстве, рядом с отцом и матерью, почти каждое воскресное утро. Или же просто сесть на скамью, чтобы Бог – в существовании которого он давно уже сомневался – услышал его гнев? Долгое время после исчезновения Сэнди Рой приходил в церковь и молился о ее возвращении. Порой посещал службу, но чаще появлялся, когда там никого не было. Сэнди была неверующей, и, так и не услышав за последние несколько лет ответа на свои молитвы, Грейс все более утверждался в агностицизме. Молиться ему уже представлялось неправильным.

«Верни мне Сэнди, и тогда я выложу в молитве всю свою душу. Но не раньше. Договорились, мистер Бог?»

Грейс миновал выставленные рядком мокрые зонтики, искрещенную тесемками доску объявлений, стойку с брошюрами с распорядком церемонии, на титуле которых было напечатано: «Майкл Джон Харрисон и Эшли Лорен Харпер», а затем вошел в зал, немедленно ощутив столь знакомые запахи сухого старого дерева, заношенной одежды, пыли и расплавленного воска. Несмотря на обилие цветов, ими здесь почему-то совершенно не пахло.

В проходе и нефе стояло около дюжины человек; все молчали, словно участники массовки, ожидающие сигнала режиссера на съемках фильма.

Рой быстро оглядел группу и кивнул Эшли. Бледная как полотно, она держала под руку высокого мужчину в черном сюртуке – по-видимому, своего отца. Рядом с ними стояла женщина, приехавшая с невестой. Даже на шестом десятке она сохраняла привлекательность, хотя чувствовалось, что на ее долю выпало немало испытаний. Марк Уоррен, в синем костюме с белой гвоздикой в петлице, составлял компанию симпатичной паре, обоим было лет по тридцать с небольшим.

Внезапно полицейский понял, что все собравшиеся смотрят на него. Эшли разрядила обстановку, прерывающимся голосом поблагодарив Грейса за то, что он пришел в церковь, и представила его сначала матери Майкла, явно пришедшей в смятение, а затем красивому представительному мужчине, которого Рой принял за отца невесты. Тот, однако, оказался ее дядей. Он дружелюбно пожал Грейсу руку, назвался – Брэдли Каннингем – и, не отводя взгляда, произнес:

– Рад познакомиться, детектив-суперинтендант.

Уловив явный североамериканский акцент, Рой поинтересовался:

– Вы из США? Откуда именно?

Каннингем оскорбленно нахмурился:

– Вообще-то, я канадец, из Онтарио.

– Приношу свои извинения.

– Ничего страшного, это типичная для англичан ошибка.

– Наверняка вы и сами затрудняетесь определить, из какой части Великобритании тот или иной человек, – парировал Грейс.

– Да, вы правы.

Рой улыбнулся и окинул визитку канадца одобрительным взглядом:

– Приятно видеть, что кто-то оделся на свадьбу должным образом.

– Вообще-то, эти штаны жутко тесные! – пожаловался Каннингем. – Взял напрокат у ваших хваленых «Мосс бразерс», да вот только, похоже, штаны мне подсунули на размер меньше! – Внезапно он помрачнел. – О чем я говорю? Все это просто ужасно, не так ли?

– Да, – кивнул Грейс, несколько смутившись. – Просто ужасно.

Тут в их беседу вмешалась Эшли, представив Роя викарию, его преподобию Сомпингу,