Голос крови - Олег Юрьевич Рой

class="p1">Господи, какая она дура! Это не внутри головы вой!

И кровь еще течет! У мертвых кровь не течет!

Вообще-то некоторое время еще течет, но Арина приказала себе об этом не думать.

– Сомов, машину мне какую-нибудь! Мигом! И коробку.

До ветклиники, куда она каждую весну возила Таймыра на прививки, они долетели в считанные минуты – с мигалкой и сиреной. Закусив губу, Арина изо всех сил прислушивалась, но если кот и продолжал стонать, мотор и наружные звуки все заглушали. Оставалось лишь прижимать к себе, оберегая от толчков, добытую Сомовым плоскую коробку, в которую она установила пакет – чтоб не шевелить истерзанное тело внутри, не сделать хуже – хотя куда уж хуже!

Несмотря на будний день, в приемной клубилась почти толпа.

– Пожалуйста! – взмолилась Арина ко всем сразу, прямиком двигаясь к ресепшну и не спрашивая вечного «кто последний». – Мне… нам… срочно!

Молоденькая медсестричка выбежала из-за узкой стойки, заглянула в пакет и, отшатнувшись, кинулась в дверь смотровой. Через секунду оттуда выбежала Анна Михайловна. Заглянула в пакет, закусила губу:

– Господи! Арина, что с ним случилось?

– Я не… я не знаю, – сдавленно пробормотала та.

Протянув руку через стойку, ветеринар что-то там сделала и потребовала:

– Владик, вниз, живо!

С ведущей на второй этаж кривой широкой лестницы ссыпался длинный худой, очень носатый тип в распахнутом халате. Несмотря на явную молодость типа, имя Владик не шло ему совершенно.

– Ань, может, к соседям? – неуверенно спросил он, заглянув в пакет.

– С ума сошел?! – рыкнула ветеринарша. – Не довезут. Справишься.

Носатый мотнул головой и, нагнувшись через стойку, скомандовал под стойку, где располагался общий пульт связи, деловито, совсем не испуганно:

– Нина, разворачивайте операционную, – и, повернувшись к Арине, совсем мягко спросил: – Сами донесете?

Она донесла, конечно.

– Что вы ему давали? – спросил, обгоняя ее на круглой лестнице, Владик.

– В каком смысле?

– В смысле обезболивания.

– Я не… ничего.

– Он точно под транквилизаторами какими-то, иначе не стонал бы, а орал благим матом.

– Я не… я не знаю.

– Жаль. Ему ж наркоз надо дать. Чтоб не переборщить, да и… Ладно, не пугайтесь раньше времени. Попробуем так справиться, – он мягко забрал у нее коробку и шагнул в проем предупредительно распахнутой кем-то двери. Кто-то – Нина? он же в селектор командовал какой-то Нине? она, должно быть, медсестра? – по-прежнему невидимый, потянул изнутри за створку. Дверь захлопнулась.

Здесь, на операционном этаже приемная была совсем маленькая. И пустая. Из угла в угол не походишь – от стены до стены два с половиной шага. И Арина достала телефон:

– Федька, ты где? – он взял трубку после пятого гудка, и это могло означать что угодно.

– Дома, – недовольно пробурчал голос брата, который очень не любил, когда его отвлекали от работы.

Кричать и упрекать его в смертельной невнимательности было бессмысленно – когда Федька работает, ему ни до чего. Поэтому она просто спросила. Почти спокойно:

– Таймыр где?

– Дрыхнет на балконе, где ему быть? – буркнул Федька.

– Выгляни, пожалуйста, на балкон.

– Э-э-э… Ну выглянул. Их величество дернули ухом, приоткрыли один глаз и велели не беспокоить, у них сеанс связи с космосом.

– Ты… ты… уверен?

– Арин, ты чего? – недовольство в его голосе моментально сменилось нескрываемой тревогой. – Что-то случилось? Тебе угрожают? Эй, сестренка, отзовись!

Она оперлась о стену, но та оказалась неожиданно скользкой, так что Арина буквально сползла на пол. А, плевать! Сейчас она и в лужу бы уселась:

– Федь, ты можешь его сфотографировать и мне прислать? Прямо сейчас.

– Любой каприз за ваши деньги… Вот, любуйся. Арин, что с тобой?

– Ничего, Федь. Спасибо. Я… потом расскажу. Наверное. Спасибо.

– Может, надо чего? Это из-за… вчерашнего, то есть позавчерашнего, да? Или… Давай приеду, ты где?

Позавчерашнего? О чем он? Она не вдруг вспомнила капитана Чиркова и историю про попугая – это было миллион лет назад. Сделала глубокий вдох, выдохнула. И еще раз. Ответила почти спокойно:

– Ничего не надо, Федь, иди работай или чем ты там занимаешься.

– Работаю. Чем я еще могу заниматься.

– Спасибо тебе.

– Всегда пожалуйста.

Странно, думала Арина, сидя под дверью операционной, разговор с Федькой должен же был успокоить? Ведь с Таймыром все в порядке! Но тугой узел злости и отчаяния, скрученный под ключицами, ныл, тянул и болел все так же. Как будто это за жизнь Таймыра боролся сейчас долговязый Владик, словно «незнакомый» кот был частью ее собственной жизни. И словно именно Арина была виновата в его мучениях…

Ты виноват уж в том, что хочется мне кушать…

Потому что – да, виновата. Бедный кот пострадал из-за тебя. Не ты подняла на него руку, но случилось это – из-за тебя. Денис – взрослый свободный человек, у него был выбор: идти рядом с тобой или вовсе в другую сторону. А у этого бедного зверя никакого выбора не было. Его сделали инструментом. Чтобы воткнуть тебе в сердце. Хорошо воткнули, мощно.

Но почему в таком случае неведомый – и невидимый пока – мучитель не прислал обычной смски? Кот – это еще чья-то работа? Господи, этого только не хватало!

Окончательно запутавшись в мыслях, она сколько-то сидела, как в беспамятстве. Очнувшись, едва успела подумать: надо спуститься, сказать Анне Михайловне, что это не Таймыр – хотя кому от этого легче? И тут из операционной появился Владик – в окровавленных перчатках, в переднике с жуткими пятнами – ну а как вы думали, хирург после операции сразу в смокинг переодевается?

Мысль про смокинг была настолько дурацкой, что Арина удивилась сама себе – о чем она думает? Но, с другой стороны, сейчас можно и дурацкие мысли подумать – потому что глаза Владика, бесспорно, сияли. Лицо усталое, серое, без улыбки, но глаза… Они говорили яснее слов.

И пусть, пусть первая фраза звучала не слишком оптимистично:

– Правильно Анюта сказала, – он откашлялся. – Не довезли бы до соседей.

Соседями здесь именовали клинику, располагавшуюся неподалеку, на параллельной улице и специализировавшуюся на хирургии. Но если стоит выбор между мастерством и «быстрее, быстрее!», выбора никакого и нет. Даже самые великие специалисты бессильны, если… опоздали.

Не зря гнали машину с мигалкой и сиреной – вроде не опоздали.

– А… – Арине было страшно формулировать вопрос. Но внутренний следователь уже отметил «не довезли бы». Бы! Значит…

Владик наконец улыбнулся:

– Вы вовремя успели. Кровопотеря, конечно, гигантская, но выправится. Счастье, что внутренние органы не задеты. Почти не задеты. Через день-два уже можно будет кормить через воронку, а не капельно. Это уже легче. Как такое вообще случилось? С верхнего этажа