Пока есть просекко, есть надежда - Фульвио Эрвас

– То есть?

Синьоре Аделе не удалось сохранить спокойствие.

– Что было бы лучше, если бы его построили в другом месте.

– Где?

– Далеко отсюда. В горах, подальше, с глаз долой.

– По этой причине вы посещали собрания комитета «Принесенные ветром»?

– Это запрещено? – с вызовом произнесла женщина.

«Железный характер, – подумал Стуки. – И недоверчивый…»

– Скажите, синьора Тоньют, с оружия в доме у патера вы только стираете пыль, или случается и смазывать маслом?

Синьора молча сжала губы. Очень скрытная особа.

Когда инспектор Стуки вернулся к дому библиотекарши, мама и сын уже были там. Леонид Саба, несмотря на возраст и сардинскую фамилию, был очень высоким, длинноногим, длинноруким и кудрявым. Пока мама увещевала Леонида поздороваться с полицейским, Стуки обратил внимание на его чрезвычайно длинные пальцы. Подросток рванулся вперед и сильно сжал руку Стуки.

– Ты ученый?

– Нет, я бы так не сказал.

– Ты знаешь, как пользоваться микроскопом?

– Я делал это только в университете.

– У тебя есть стеклышки?

– Какие стеклышки?

– Чтобы смотреть капли крови под микроскопом.

– Мне очень жаль, но они недавно закончились.

– Я знаю, что такое отпечатки пальцев.

– Надо же, какой молодец!

На лице мамы мальчика застыла натянутая улыбка: Стуки почувствовал, что она испугана. Накануне вечером Леонид вернулся домой с удочкой в одной руке и с пистолетом в другой. Заряженным. Женщина чуть не лишилась чувств. Подумать только, проблемный подросток прошел полгорода с заряженным пистолетом.

– Вы можете себе представить, что бы произошло, если бы Леониду из любопытства захотелось нажать на курок? А если бы он решил заглянуть при этом в дуло пистолета? – сказала мама мальчика дрожащим голосом.

– К счастью, все обошлось, – попытался успокоить ее Стуки. – Леонид, какую приманку для рыбы ты используешь?

– Я ловлю только на червяков.

– Ты сам насаживаешь их на крючок?

– Да, но я закрываю глаза.

– То есть ты не ловишь на мушку? Не бросаешь ее в воду, чтобы потом тихонько вытащить?

– Нет, мне нравится червяк.

– Отлично. А пистолет тоже попался на крючок?

– Нет. Пистолеты не ловятся на червяков.

– Не хочешь ли ты сказать, что пистолет сам выпрыгнул из воды?

– Нет. Он был привязан к леске.

– К леске?

– Да.

– Понимаю. Ты захотел посмотреть, что было привязано к леске.

– Пистолет.

– Да, но как ты догадался, что эта леска там была?

– Потому что это я привязал ее к колышку и бросил в речку вместе с камнем. Обычно камням от воды ничего не бывает. Но вдруг это еще не точно? Я хотел проверить.

Мама мальчика вздрогнула и тревожно посмотрела на инспектора.

– Тебя кто-то попросил так сделать?

– Это секрет.

– А ты умеешь хранить секреты, правда, Леонид?

– Конечно. Если их рассказать, то они уже не будут секретами.

– Точно! А зачем ты пошел доставать эту леску?

– Чтобы посмотреть, что стало с камнем. С ними никогда нельзя знать наверняка.

– Да уж. Камни – звери очень странные.

– Ты мне принесешь стеклышек? Я хочу посмотреть под микроскопом кровь червяка.

– Посмотрим, что можно будет сделать. Я должен спросить своего начальника…

Стуки откупорил бутылку темного пива. Он сидел на диване и не отводил взгляда от телефона. Сделав большой глоток, инспектор начал обзванивать все местные собачьи приюты. Но ни в одном из них не оставляли самку лабрадора возрастом примерно лет десяти. Мужчина допил пиво. Он решил позвонить еще в ветеринарные клиники. Стуки начал с Бассано, потом Конельяно, дальше Тревизо. В одной из ветлечебниц Тревизо с понедельника находилась собака с проблемами почек, подходившая под описание полицейского. Хозяева были неизвестны, лабрадора просто оставили у дверей клиники. К ошейнику был привязан конверт с тысячей евро.

У собаки, естественно, был микрочип.

– Владельцем значится некий господин Анчилотто, не так ли? – спросил Стуки.

– Как вы догадались? – удивился ветеринар.

– Она очень больна?

– Животное проходит курс лечения.

– Вам удастся ее спасти?

– Мы настроены оптимистично.

«Хорошо, – выдохнул Стуки, – очень хорошо».

С большим удовольствием я чищу эту могильную плиту, хоть она и так блестящая, как зеркало. Под ней покоится господин граф Дезидерио Анчилотто, благороднейший человек по состоянию души и кошелька. Вы помните, граф, тот день, когда решили усыновить меня, как беспризорного? Я сидел на мосту и наблюдал, как течет вода. Она мне казалась всегда одинаковой. А вы мне сказали, что в любое из мгновений вода реки разная. Тогда я вам возразил: посмотрите внимательно, господин граф: там, перед вами, вы можете мне показать разную воду? Вы стали смеяться и угостили меня белым вином в баре. Вы мне сказали: «Ты умный человек. Безумец, но умный.»

Не то чтобы я всегда был безумным, объяснил я вам. И потом, сумасшедшими не становятся случайно, это искусство, требующее самоотверженности и профессионализма. Тренироваться надо каждый день, иначе восторжествует здравый ум, как у тех, которые гуляют по площади, сидят в барах, ходят к обедне, моют машины и подхватывают все те невинные болезни, от которых чувствуют себя здоровыми. Вы помните, граф, именно тогда я вам сказал, что и вы заболеете от медицины. Потому что у вас всегда было слишком много дел: работа на виноградниках, рынок, разные заботы – такие как град, ложная роса, сульфиты и сульфаты. Это не жизнь, а мчащийся на всех парах локомотив.

Я почти заплакал, когда вы мне признались, что у медицины появилась еще одна жертва и это были вы. Вы добавили, что для вас больше не будет ни обрезки лоз, ни сбора винограда и что вы больше не увидите этикеток своего просекко. Вы сказали, что прощаете всем своим должникам, кроме одного. Потому что он должен не только вам, но и всем жителям города. Я подумал, что многие из таких уже покинули этот мир. Я спросил, о ком вы говорили, кто удостоился вашего гнева, но вы сменили тему разговора. Вы это помните, граф? Вы стали рассказывать, как выращивали виноград в Маракайбо и Чили, куда вы поехали учиться и учить магии виноградников. Еще вы мне рассказали, сколько женушек вы соблазнили благодаря бокалам с пузырьками. И сколько секретов услышали вы от них после того, как пузырьки ударяли им в голову. Было бы лучше, если бы вы, граф, остались в Маракайбо, потому что здесь вам пришлось не раз сражаться за ваше хорошее вино: все те бюрократы, законы, обманы. Я бы на вашем месте уж точно взял палку из черной акации и давай лупить направо и налево, потому что здесь никто по-настоящему не помогает тому, кто хочет делать свою