Танцующие наяды - Наталия Николаевна Антонова

— Я уже подъезжаю, — сразу ответила Янина Аркадьевна, не дожидаясь вопроса детектива, — попала в небольшую пробку.

— Хорошо, — коротко бросила Мирослава.

Янина невольно вздрогнула. Ей показалось, что это короткое слово угодило в нее, как камень в приблудную кошку. И она, представив ковыляющее на трех лапах животное, стала ругать себя за то, что не выехала из дома раньше.

Янине Аркадьевне было невдомек, что ни на кошку, да и ни на какое другое животное, у Мирославы рука бы не поднялась. Это еще в ранней юности заметил Шура Наполеонов и при случае подшучивал: «Если Мирослава и способна кому-нибудь намылить шею, то только царю природы — человеку. Все остальные могут быть спокойны».

— А если однажды на нее нападет лев? — неосторожно спросил как-то Морис.

— Ты встречал когда-нибудь льва, выжившего из ума? — ответил вопросом на вопрос Шура.

— Нет, — растерянно протянул тот. Он вообще видел льва только по телевизору и в зоопарке.

— Ну вот видишь, — обрадовался Наполеонов, — лев — умное животное, и, значит, Мирославу он обойдет стороной.

Морис хмыкнул, понимая, что дальше спорить с Наполеоновым бессмысленно.

Белая «Фиеста» въехала на стоянку через пять минут после того, как часы на музейной башне отсчитали своим старинным боем одиннадцать часов. Женщина торопливо выбралась из салона и, забыв поставить автомобиль на сигнализацию, на подгибающихся в коленях ногах кинулась к девушке, стоявшей возле серой «Волги».

— Простите, — задыхаясь, сказала она.

— Прощаю, — ответила Мирослава и напомнила: — Вы забыли закрыть машину.

— Ах да, — спохватилась Гусинкова и кинулась обратно к «Фиесте».

Прошло еще пять минут, прежде чем они поднялись на крыльцо кофейни и вошли внутрь.

Мирослава догадывалась, почему Янина Гусинкова выбрала местом встречи «Старую мельницу». В кофейне царил полумрак, лица собеседников не находились под постоянными взглядами друг друга. На столиках горели свечи, казалось, что нарисованные на стенах языки огня медленно колыхались. На самом деле иллюзию движения пламени создавала искусно запрятанная подсветка.

Мирослава предоставила Янине выбрать место для их беседы на свое усмотрение. И Гусинкова облюбовала столик недалеко от двери.

Женщина заказала кекс с начинкой из чернослива, хрустящее ореховое печенье и кофе.

Мирослава сказала выжидающе посмотревшему на нее официанту:

— Мне то же самое.

Детектив не была любительницей кофе, она предпочитала чай. Но на этот раз Мирослава решила, что чем больше мелочей будет их объединять, тем легче пойдет разговор. Вскоре она убедилась в том, что поступила правильно.

— Вы тоже любите кофе? — спросила Янина, глаза ее при этом блеснули, и в них промелькнула первая тень доверия.

Мирослава дружелюбно улыбнулась в ответ и неопределенно повела плечами.

— Я без кофе и дня не могу прожить, — поведала ей Янина Аркадьевна с еще большим доверием.

— Я вас понимаю, — обронила Мирослава. И она на самом деле понимала собеседницу. Сама она не могла обходиться без чая, так что любовь визави к кофе воспринималась ею как само собой разумеющееся.

— Зачем вы меня позвали? — набравшись смелости, спросила женщина.

— Янина Аркадьевна, — ответила Мирослава, — я не буду ходить вокруг да около, спрошу прямо.

— Спрашивайте.

— Вы беременны?

— Откуда вы знаете? — Глаза женщины широко распахнулись.

Знать этого наверняка Мирослава, конечно, не могла. Но она помнила о том, что Морису пришлось «сопровождать» Янину Гусинкову в женскую консультацию, плюс к этому она перестала поддерживать отношения с любовником. Сложив два и два, Мирослава сделала предположение. Но она хотела знать наверняка.

Янина выдержала паузу, после чего кивнула.

— Ваш ребенок — от мужа? — спросила Мирослава.

Женщина снова кивнула.

— Вы уверены в этом?

— Абсолютно, — твердо ответила женщина.

— Прекрасно, — одобрила Мирослава. — А теперь я расскажу вам то, о чем вы, скорее всего, не догадываетесь.

Янина заметно напряглась, приготовившись, по-видимому, услышать вещи неприятные для себя. Собственно, так оно и было.

— Ваш покойный пасынок, — начала Мирослава, — нанял детектива, который за вами следил некоторое время.

— И видел меня с… — перебила Янина и тут же замолчала, прижав руку к горлу так, словно ее что-то душило.

— Да, — сказала Мирослава. — Детектив зафиксировал ваши приезды к Константину Ивановичу Маркевичу. Ваши походы с ним в рестораны, театры и прочие места. — Мирославе хотелось сказать Янине Аркадьевне, что она была крайне неосмотрительна в своих походах налево. Но воздержалась, так как не видела смысла в запоздалых советах. После драки, как говорится, руками не машут.

— А где? — спросила Гусинкова.

— Что — где?

— Все это. Павел успел забрать? — Голос Янины задрожал.

— Нет, ваш пасынок не успел забрать собранный на вас детективом компромат, — ровным голосом ответила Мирослава.

— Он отдаст его теперь моему мужу?

— Ваш муж ничего не знает ни о детективе, ни о ваших изменах.

— А как же узнали вы?

— В этом и заключается моя работа — узнавать то, что неведомо другим.

— А где сейчас эти материалы? — робко спросила женщина.

— У меня. Я их выкупила у детектива, нанятого вашим пасынком.

— И теперь отдадите их моему мужу? — спросила Янина голосом, близким к истерике, и снова схватилась за горло.

— У меня нет намерения вгонять вашего мужа в гроб, — холодно проговорила детектив. — После смерти сына он может не пережить измены жены. — Мирослава в упор посмотрела на Гусинкову, лицо которой пряталось в неверном колыхании освещения кофейни, но обладающей острым зрением Мирославе это не мешало видеть все происходящие на нем изменения.

— Тогда что же? — Гусинкова жадно схватила ртом воздух.

— Я отдам их вам. Разумеется, вы возместите мне деньги, которые я заплатила детективу.

— Да, — поспешно кивнула женщина и спросила: — Сколько?

Мирослава положила на столик перед Яниной Аркадьевной счет, полученный от детектива Прокофьева, и добавила:

— Наличными.

Гусинкова полезла в свою сумку.

— Янина Аркадьевна, — усмехнулась Мирослава, — документы я передам вам не здесь.

— А где же? — растерянно спросила Янина.

— В машине. Там же вы отдадите мне деньги.

— Я… я поняла, — закивала мачеха Павла Гусинкова.

Мирослава подозвала официанта и оплатила счет. То же самое сделала Гусинкова. Они обе вышли из кофейни и переместились в машину Мирославы.

После того как обмен был совершен, Гусинкова взялась за ручку двери, но помедлила.

— Что-то еще? — спросила Мирослава.

— Да… — Гусинкова залилась румянцем и промямлила: — А сколько я должна вам за работу?

— Вы имеете в виду возврат документов? — уточнила Мирослава.

— Да.

— Нисколько. Будем считать это жестом моей доброй воли.

— По отношению ко мне? — спросила женщина.

— По отношению к вашему будущему ребенку, — ответила Мирослава. — Не хочу, чтобы жизнь пошла наперекосяк у человека, который еще и родиться не успел.