Убийство в красках - Владимир Григорьевич Колычев

калашный ряд. Нехорошо, парень, нехорошо! Я ведь ревнивый, ох какой ревнивый!.. – сказал Феофанов, зачем-то глянув на своего красавчика-референта. – И рульку твою оторвать могу! Вместе с головой!

Министр еще раз глянул на секретаря, тот кивнул и скрылся за дверью.

– Ты не думай, парень, что я впустую сотрясаю воздух. Это ведь я велел тебя задушить в изоляторе.

Феофанов взял с тарелки одну обглоданную кость и, не размахиваясь, бросил ее в Герберта. Вслед за первой в том же направлении последовала и вторая.

– И в Лубоньку за тобой отправил ребят. А как ты хотел? Думаешь безнаказанно безобразничать в моей постели?

– Я не думаю.

Герберт смотрел на Феофанова, а думал о Ларисе. Значит, не шутила она вчера. Знала, кто преследовал их в Лубоньке и кто запустил торпеду в камеру изолятора. Знала, потому что Феофанов не боялся признаваться в преступлениях, которые могли стоить ему как минимум свободы. А не боялся, потому что за ним система, где все схвачено от и до.

– Думаешь! Но не тем местом! А думать головой нужно. А говорить языком… Сидишь, смотришь на меня! Ты даже не представляешь, как тебе повезло, парень! Хомутова убрал, еще кого-то там… тоже убрал, теперь ты в «Мистрали» за главного. А знаешь, почему ты за главного? Потому что я так решил!.. И с Водорезовым решил! Все, нет больше Водорезова! Твоя задача перетащить к себе всех его клиентов, сделать то, чего добивался Хомутов! Ты меня понимаешь?

Герберт пытался, но не мог скрыть удивления. Феофанову хватало совести признаться в убийстве Водорезова. Так просто сбрасывают в биту отыгранную карту. Так просто скинут со счетов и самого Герберта. Возможно, прямо сейчас. Не зря же Феофанов откровенничает с ним.

– Понимаю.

– Ничего ты не понимаешь. Повезло тебе, чертовски повезло, что звезды для тебя ровно встали! Хомутов с Водорезовым закрутился, нас подставил, тебя подставил, девчонку твою убил… Или ты думаешь, что это я твою как ее там?.. Ну да, думаешь, – кивнул Феофанов.

И поставил перед Гербертом свою пустую кружку, кивком указал на барную стойку, там под ней кега с пивом, над столешницей кран, налить нужно. Герберт кивнул, поднялся, наполнил кружку, пожал плечами. Уж очень хотелось услышать продолжение признаний Феофанова. Тот порядком под градусом, уже много интересного рассказал, но к самому главному подошел только сейчас.

– Хомутов это все: и Водорезова, и Соню твою. А я смотрел, наблюдал… За Ларису стало обидно, она к тебе, а ты от нее… Нет, все правильно, нельзя тебе с ней, но все равно обидно. За мной она так не бегала… Надо было тебя еще тогда в Лубоньке убить… Но ты выжил, сукин сын! Теперь ты наш сукин сын! Хомутова на тебя навесить могут, еще кого ты там застрелил… – Феофанов пытался, но все не мог вспомнить фамилию Данилова. – В деревне там где-то целую толпу положил… Опять же, Водорезова Платона Павловича на тебя вешают… Понимаешь, что ты вот у меня где? – Министр крепко сжал кулак и сделал глоток из кружки.

– И Липатьева на меня повесят?

– Липатьева? – удивленно повел бровью Феофанов. – А что с Липатьевым не так?

– Умер. В больнице. Следователь сказал. Вроде как отравили. Экспертиза пока не показала…

– Не знаю, мне Липатий ни к чему, я с ворами дел не имею… Но, пожалуй, ты прав, и Липатия на тебя могут повесить. Семь бед, как говорится… А ответ будет! Я тебя в порошок сотру, если не ляжешь под меня!.. Ляжешь?

– «Мистраль» под вас ляжет.

Феофанов продолжал смотреть на Герберта, хмуря брови.

– Нужен мне этот банк, – наконец сказал он. – И беспрекословное подчинение нужно. От тебя подчинение, от Гаркунова… Знаешь, почему мне нужен этот банк?

– Знаю.

– Знаешь, почему не должно быть осечек?

– Не будет.

– Ну вот и молодец!.. Занимайся пока «Мистралем», «Позитив-банком» займемся… займутся без тебя. С тебя подстраховка на случай непредвиденных обстоятельств, могут понадобится твои люди. И ты сам… Пойдем, отпаришь меня как следует! – поднимаясь, Феофанов скинул с себя халат.

Герберт отхлестал министра веником, из парилки Феофанов вышел к бассейну, а ему указал на выход. Все, аудиенция закончена.

Анатолий проводил Герберта до машины.

– Сергей Львович – человек настроения, – сказал он с загадочной улыбкой. – Но это не касается лиц, с которыми его связывают серьезные деловые отношения. Так уж вышло, что вы попали в круг этих лиц. Сейчас все зависит от вашего делового поведения. Желаю удачи!

Референт ушел, закрыв за Гербертом дверь, машина тронулась, а перед глазами все стояла его улыбка. Еще в Лубоньке Герберт был никем, Лариса уехала к нему, Феофанов закрылся в своей бане с бассейном, пиво ударило в голову. Герберт закрыл глаза, представляя, как полуголый министр вызывает своего референта и ставит ему задачу. А может, он позвонил еще кому-то, и в Лубоньку отправился боевой экипаж. Может, убить он хотел Герберта, может, всего лишь доставить его в Москву, опять же на расправу.

А может, Феофанов банально врал, чтобы нагнать туману. И с Водорезовым разобрался кто-то другой, тот же Липатий, например.

Герберта подвезли к банку, он остановился, выкурил сигарету на свежем воздухе и скрылся в своем минивэне. Достал из тайника телефон с чистой симкой, набрал номер, который дал ему киллер Миша. И как-то не очень удивился, услышав голос Анатолия. Похоже, Феофанов реально потерял осторожность от безнаказанности, если доверяет своему референту столь серьезные дела. И сам Анатолий не очень умный человек, если Герберт смог до него дозвониться. Осталось только вычислить его адрес. Но зачем?

Бодаться с Феофановым нельзя, министр ясно дал понять, что может раздавить его как муху. В распоряжении этого деятеля мощный административный ресурс и зондеркоманда быстрого реагирования. Чтобы выжить, Герберту нужно вести себя тише воды, ниже травы, но только по отношению к Феофанову. А так от него требуются инициатива и напористость. Задача поставлена сложная: настроить под себя «Мистраль» и взять на прицел банк Водорезова, перекраивать который по своим лекалам будет сам Феофанов. Подстраховка может потребовать очень смелых решений, как бы не пришлось убивать… А убивать Герберт не хочет, значит, надо что-то думать. Деньги у него есть, есть возможность заработать еще больше. Набить карманы, махнуть на все рукой и уйти за кордон, поселиться где-нибудь на тропическом острове и жить себе в тихом удовольствии.

Проблема в том, что Герберту очень скоро надоест такая жизнь, но тем не менее лучше скука в раю, чем смертная тоска в аду. Феофанов будет держать его под напряжением, пока он не закончит начатое им