Корабль мертвецов - Юлия Жаркова

Макс вдруг зашипел, отступил к стене, скрючился и, пытаясь руками дотянуться до спины, развернулся ко мне боком. Я с изумлением уставилась на Шкипера: мелкий хулиган висел, вцепившись когтями в рубашку Макса, мотая рогами, едва не задевая ими его пальцы. При попытке Макса схватить дракона тот взобрался повыше (тем же способом, не убирая когтей, — парень при этом издавал страдальческие звуки) и, расправив перепончатые крылья, взмыл к потолку. Зацепился лапами за пыльную лампу и повис вниз головой. Вылитая летучая мышь…с рогами!

— Ваши встречи проходят примерно одинаково, — хмыкнула я. — Бурно, с крепкими объятиями!

— До этого он мне спину не царапал, — Макс, грозно сведя брови, уставился на виновника переполоха. — Шкипер, откуда ты только здесь взялся? В доме Волкова тебя уж точно не было…

Мелкий потупил взор, виновато прижал уши к голове, икнул, выплюнув облако чёрного едкого дыма. Взрослеет дракончик, скоро огнём плеваться начнёт, поосторожней нужно с ним быть. Макс закашлялся, закрыв глаза, а когда открыл, мелкого и след простыл. Лампа со скрипом покачивалась, присыпая пол и нас пылью. С видом мученика, стоя у стены в драной рубашке, с исцарапанной спиной, Макс прекрасно вписался в местный интерьер. Я кое-как поднялась на ноги, сдула волосы с лица, отряхнула ладони от пыли и подошла к парню. Магией залечила его раны и залатала прорехи на одёжке.

После чего мы минут пять молча приходили в себя и разглядывали картину в деревянной раме, покрытой выцветшей от времени серебристой краской, по которой всё ещё скользили, постепенно затухая, остаточные магические всполохи: металлическая кровать с кованым изголовьем, паутина в углу у потолка, неровная шершавая стена, человеческий силуэт, накрытый с головой тонким пожелтевшим одеялом с грязноватыми разводами. Я прижала руку к сердцу, неприязненно оглядывая неоднозначный шедевр изобразительного искусства. Все детали были прорисованы искусно, точно, объёмно, поэтому она и пугала до дрожи.

— Академические боги! Жуть какая! Так, давай по порядку: мы каким-то образом переместились при помощи картины с окном, что находилась в доме Волкова, но с собой её не прихватили, скорее всего, потому что, за неё мы не держались, а сидели чуть в стороне. Потом выпали сюда, сквозь вот эту страшную с телом, — я ткнула пальцем в картину и чересчур эмоционально выпалила: — И очутились в моём доме! Ничего себе устроили обыск! Хуже всего, что если бы не картина, мы бы в той комнате и остались до прихода Волкова. Амулет создание портала не вытягивал. Макс, я тоже не поняла, как мы перенеслись! Картины, похоже, магические порталы, и они соединяют между собой нарисованные на них помещения! Но почему эта картина висит именно в моём доме?

— Арина, подожди, о чём… мы, что, очутились в твоём доме? И картину у себя ты ни разу не видела? — поначалу удивился Макс, но потом припомнил наш с Лёшкой рассказ и со стоном ответил сам на свой вопрос: — Ах, ты же его совсем недавно дом купила, и я видел короткие лестницы в противоположных концах коридора…

— Ага, дверь с лестницей в шесть ступенек. И переступила его порог впервые всего-то вечность назад, приблизительно равную нескольким насыщенным событиями дням. Ох, ну конечно, вот и объяснение, как здесь оказался Шкипер. Видимо, он удрал из леса ко мне в гости, а тут мы ввалились нежданно-негаданно, перепугав несчастного мелкого. Он просто отсиживался здесь, подальше от туманов, которые невзлюбил, и нашей беспокойной компании, — догадалась я и скривилась, потерев ушибленное при приземлении место, подлечив и себя, — это немного отвлекло от творившегося вокруг бардака. — Амулет и часы в той комнате испарились. Не выдержали! Пока мы были в комнате Найры на первом этаже и уворачивались от мебели, они сдерживали магический накал охранок и той непонятной и неприятной магии. А чуть ранее по времени растаяло вложенное в них заклинание невидимости, а вот туман утек куда-то, искать его, как мне кажется, бесполезно. Нет, не так, я вообще не понимаю, что по этому поводу предпринять, сообщим Игнату Тиниевичу. И огромное спасибо ему надо сказать за идею, боюсь, мы бы иначе в доме Волкова и минуты не протянули.

— Да, Волков фанатично отнёсся к задаче защитить дом! Даже слишком, удивительно, как он сам-то до сих пор жив и здоров, — процедил Макс и потёр скулу, на ней багровея, здоровенный синяк. Ранее, залечивая раны, я его не заметила. Вздохнула и протянула руку, но Макс обхватил мою ладонь пальцами и, изобразив тень улыбки, отвёл в сторону. Вылечил синяк сам, при этом его лицо побелело, Макс тоже держался из последних сил. — Я не сразу понял, извини, почему ты так насторожилась, — он кивнул на лежащую на полу женщину и едва слышно закончил: — Поздно до меня дошло — подчинение невозможно сбросить самостоятельно!

— Значит, Волков заранее позаботился о том, что бы она, во-первых, никому ничего не рассказала, во-вторых, стала приманкой для незваных гостей. В её же комнате создал ловушку.

— Почему? — выдохнул Макс.

— Опасался появления Алины? Поэтому её и искал? А может быть, мужа Найры? Не верил в его смерть? — предположила я.

— Или опасался появления кого-то из теневого флота? — добавил Макс. — И превентивно отрезал любую возможность помощи, знакомый приём!

Я присела на колени возле Найры, настроив простейшую лекарскую проверку, самую поверхностную, она распознавала ушибы да раны. Ничего угрожающего её здоровью не обнаружила…разве что…

— Макс, я не до конца в этом уверена, но, по-моему, у подчинения Найры не только магический след. Больше я сказать ничего не могу! — я бессильно опустила руки, застонав: — Ох, он же чокнутый придурок и гад, использовал жену так подло! Однако очень надеюсь, что благодаря такому нестандартному картинному переходу он отследить нас не сможет! Я без сил, в голове пустота, не понимаю, как поступить…

— Сообщу обо всем произошедшем Сергею и Игнату Тиниевичу, — отозвался Макс. — У меня тоже нет идей, ничего мы не нашли, мама Алины опутана заклинаниями и находится на грани, а мы ввалились в твой дом сквозь картину! Действительно, скучать не приходится, а жизнь не устаёт преподносить сюрприз за сюрпризом.

Он нашарил в карманах мятый лист бумаги и карандаш, подошел к подоконнику, разорвал листок на две неровные части и настрочил послания. Я хотела было подойти к картине и ещё раз её осмотреть, но, поднявшись и сделав шаг, хм, вернее, попытавшись его сделать, чудом не рухнула рядышком с Найрой. Голова закружилась, тело не слушалось. Пока я сражалась с земным притяжением, Макс отправил послания адресатам. Ждать долго не пришлось, и вместо