Порт Арсис - Валерия Демина

— Вы умели наблюдать все это время, лейтенант. Желаю услышать ваш суд с приложением к нему и сведений из грамот.

Делиться подозрениями с капитаном? Что ж, если это вновь приказ — он поделится тем малым, что нашел за эти две седмицы без права открыто кого-то трясти. Память вернула к прошлой седмице, к приходу команды в Арсис.

— Первым преступлением была атака на мосту, — начал Рауль медлительно. — Отсюда я заключаю, что злодей был с нами за одним столом в беседке. Я строил свои выводы на его возможности быть у Дивины немного за полночь. Повторю настойчиво — я не был пьян и не бросался в реку.

Докладчик помолчал, отыскивая силы к полной откровенности.

— Вы, господин капитан, обладали такой возможностью без каких-либо ограничений. Я исключаю нынче вас только по факту этого разговора и вашего следствия.

Бердинг поднял бровь, глядя сверху вниз на сидящего Рауля, но понятливым кивком побудил его продолжить.

— Меня сбросили в реку «петлей». Ирдис, во-первых, не маг, а во-вторых… из парка вышел в другом направлении. Кроме того, он слишком беспокоится о трюме, и есть еще несколько мелочей, которые его вполне выводят моего из списка.

— Что Алваро? — спросил капитан.

— Его участие отрицает другой офицер — живущий здесь в отставке капитан Лужен. Они приятели, и господин капитан сразу из парка забрал его в свой экипаж. Они проехали тот мост намного раньше.

— Сговор?

— Я размышлял о нем, — признался навигатор. — Но уже сегодня открылись новые детали, которые никоим образом не вяжут господина лекаря с желанием калечить шхуну.

Раулю трудно было говорить, когда на него пытливо смотрят сверху, а он, к прочему, сидит — при старшем в звании и за его столом. Лейтенант без резкости поднялся, и лишь тогда нашел, что за эти минуты обрел к своему капитану так давно желанное доверие. Мир возвращался с головы на ноги.

— Господин лекарь нынче обратил мое внимание на след от чар. На «Императрице» спрятана «отложенная искра».

— «Искра» где-то на шхуне?? — искры капитана отлагательства не знали. — Давно?

— Не менее седмицы. Мы полагаем, она припасена на случай, если все прочие помехи мы сумеем обойти. Злодей едва ли рискует собой для серьезного взрыва, но средний силы непредвиденный пожар — вполне в его духе.

— Искали?

— Безрезультатно, — Рауль уже не отводил глаза. — Откровенно говоря, я и сюда явился в этих поисках.

Капитан тоже отвечал уже легко — для обоих искренность была давно забытой передышкой в тягостных делах.

— Что ж, после разговора — проверяйте, лейтенант. Достаточно меж нами было недомолвок.

Рауль кивнул по-уставному четко и не стал заверять, что надобности в том уже не видит. Проверит — ради общего покоя.

— Таким образом, господин лекарь не имел нужды выдавать мне чары, будь они им же подготовлены. Я исключаю и его.

— Пожалуй. Что Мартьен?

— Сложнее, — Рауль удержался от вздоха. — Он пострадал — но точно ли не от случайности? Это еще не мешало ему быть причиной прочих бед. Он имел полную возможность для атаки мосту. Впрочем, я не нахожу причин для его действий против экспедиции.

— Причина есть у любого, — подсказал капитан, — Барриты ищут нас опередить — они охотно заплатили бы тому, кто смог бы задержать или сорвать наш выход. Это уравнивает нас в мотивах. Всех, до последнего матроса.

Он был прав — и это разворачивало их почти к началу. Рауль умолк на миг и без охоты признал:

— Тогда Мартьена следует еще раз рассмотреть. Он знает инженерию колес, он сильный маг. Быть может, потому и попросился в экспедицию, что собирался ее полностью сорвать за плату.

Бердинг приблизился к столу, поднял характеристику второго навигатора, в бессчетный раз перепрочел ее и положил — но отдельно от прочих. Вновь посмотрел на Рауля с вопросом:

— Оскарис?

Это было проще — бойкого шута Рауль давно и прочно исключил.

— На разбитых карманных часах застыло время — он был в ту ночь не около моста.

Бердинг взял именованный лист о картографе.

— Это единственное оправдание? Траты юноши в столице впечатляют.

Рауль пожал плечом в сомнении.

— Возможно, они не так и велики. Оскарис, с позволения сказать, болтун. Когда франтит — он сочиняет что угодно и без разбору всем об этом говорит.

— За ужином он обещался леди Нортис тотчас же мчаться на болота за какой-то там диковинной морошкой, — согласно вспомнил капитан очередную блажь картографа и стал откладывать листок в «проверенную» стопку.

Рауль освободил для нее место — забрал свои «УЛ» за пазуху и застегнул мундир как подобает.

— Не тотчас же, а в августе нацелился, — уточнил он бездумно, уже готовый вернуться к Мартьену — последнему, кто еще не был вычеркнут наверняка. — Словно бы в августе мы будем еще здесь…

В эту секунду лик навигатора застыл, точно облитый воском. Он поднял взгляд на капитана и нашел того оцепеневшим симметрично.

— Оскарис точно знал, что и до августа не даст «Императрице» выйти в море, — тягуче произнес Рауль слова общей догадки. — Столь крепко верил, что оговорился.

«Разве он не бродил у восточных складов в тот час, когда меня швырнули в воду?» — напомнил мысленный Рауль, но вслух без колебания ответил то, о чем подумать следовало много раньше:

— Часы он мог перевести нарочно!

Глава 21. Певец экспедиции

Порт Арсис, 24 мая, пятница

Нерина смотрела на карту.

Город она срисовала удачно, нигде не нарушив масштаб — «дедушка Лука» Лужен наверняка бы похвалил ее за точность. Однако, показывать ему свое творение тянуло мало.

Барышня-фельдмаршал (в отставке) разглядывала те отметки, что успела нанести сюда по отчетам ловцов. Первый зеленый крест — «Императрица Эльза» у пристани, где Рауль бывал больше всего. Второй означил дом вдовы Дийенис на Крепостной стороне, а между этими двумя — россыпь мелких точек по торговым рядам, базару и монастырю.

«Пошто меня в это втянули?» — с язвительной досадою спросила она у книг на полке.

«Так тебе хотя бы память о нем останется», — ответили они.

Нерина вздохнула — теперь с библиотекою она советовалась очень осторожно. Нашла в себе стремление поговорить с сестрой, но та, хотя и вышла из затвора, между комнатой и столовой перемещалась вся безвидна и пуста. В отношении батюшки строго придерживалась данного ею обета молчания, с матерью и сестрой общалась в основном кивками и качанием головки. Западанием очей она все больше походила на своего интенданта.

«У Аиды своя карта на уме», — понимала Нерина. В общих чертах уже знала, что