Море никому не расскажет - Юрий Юрьевич Усачёв

внешнее влияние могло оставить сильнейший отпечаток или спровоцировать самые неожиданные и даже страшные действия.

Доктор Курари положил лист бумаги на кровать и закрыл маркер, оставив его в руках, как дирижерскую палочку:

– Что удивительно – все дальнейшие манипуляции с нашей стороны привели вас к тому, что обе субличности срослись воедино! Это удивительно!

– Остановитесь! – прервала я восторг сумасшедшего ученого, переходя на «Вы» и все еще не понимая, кто передо мной. – Вы показывали мне картинки из своей памяти! Научили меня вытаскивать свои воспоминания! Я верила вам, прониклась вашей историей убийства родителей…

– Не моей, – перебил меня доктор Курари.

Он обошел кровать слева и сел на ее край, помяв при этом свой большой блокнот:

– Вы прониклись историей Эрика Голда. Биологического сына Романа и Деи Голд. Мне пришлось сыграть его роль.

– Но зачем?! И как же те белые бабочки-воспоминания… – не унималась я.

– Гипноз.

Повисла пауза. Мой мир рушился. Каждый кирпичик летел вниз. Как в замедленной съемке, я видела уничтожение реальности, в которой жила до этого.

– Самый обыкновенный гипноз с моей хорошей авторской доработкой. Видите ли, зная нужные факты и обладая навыком введения человека в трансовое состояние, можно давать ему направление нужного погружения. Многое вы нафантазировали сами. Я не стал вас прерывать. Говорил: «Видишь это?» Вы отвечали, что видите бабочку. Говорил о сценах из детства Эрика Голда, а вы их детализировали и рисовали. Все увиденное создал не я, а ваше воображение под моим руководством. Я знал, что вы натворили, намекал вашему подсознанию, что я такой же – убийца. Провоцировал доверие. Контакт сложился легко.

– Вы напали на Тео!

В ответ доктор лишь улыбнулся и закатил глаза.

– Совсем забыл, – вступил в разговор Тео и снял повязку. Ни раны, ни следов ушиба.

– Краска, муляж кирпича, динамика и не более. Вы наивно верили во все, даже в то, что я якобы тайно бродил по дому. Бросьте! Теодор передавал мне всю информацию, держал в курсе. План чуть не сорвался, когда появилась Азуми Сато, о ней мы ничего не знали. Но она так органично вписалась в нашу историю. Возможно, благодаря ее вмешательству вы и признали свое второе Я. Мне придется еще выстроить схему вашего самопринятия. Все флешки и документы теперь у меня. Очень захватывает, согласны?!

Я не унималась:

– А лисы?..

– Оказались бешеными. Эпидемию уже остановили. Тоже удивительное обстоятельство. Животные будто чувствовали приближение другой лисы – вас, и их поглотил вирус ярости, исходившей от гостьи. Но это антинаучно, я просто фантазирую!

Курари радовался, как ребенок.

Не думала, что после всего пережитого меня можно шокировать. Все же сознание цеплялось за остатки разума, и я спросила:

– Так это был какой-то извращенный эксперимент? Без моего согласия?

Доктор грустно улыбнулся:

– Извините, но согласие мы получили…

– А вот это неправда! Сейчас я помню все, что делала ранее!

– Пришлось пойти на маленькие хитрости.

Курари посмотрел выразительно на Тео, и тот вмешался в разговор:

– Не все дела раскрываются четко по законной схеме. Мы пошли на этот шаг, рискнув всем.

– Мы? – Мои брови поднялись, сморщив лоб до боли.

– Конечно! Это была командная работа! – произнес кто-то у входа в палату.

Облокотившись о дверной косяк и засунув руки в карманы, на меня смотрел Брайан Рид:

– Дело о смерти супругов Голд оказалось историей с подводными камнями. Теодор попросил меня о помощи. Мы все давно выяснили, но не хватало точности. Узнали о вашем изнасиловании, о неразберихе с сыновьями Голдов, о вашей квартире в Даутфолсе, о тайных гаражах и прочее. Вы стали темной лошадкой, которая находится в неадекватном состоянии. Теодор отправился на первую встречу под предлогом втянуть вас в помощь с расследованием, поэтому он пригласил поехать к Фелиции. Ее показания нам не требовались, но для дополнительной информации подошли. Тео заметил, что с вами творится какая-то чертовщина. Тогда мы обратились к доктору Курари, который и выстроил весь наш план, заочно проанализировав ситуацию. Ему нужен был уникальный случай, нам – признание. Вы поступили в больницу с кровотечением, открывшимся во время беседы со мной, помните? В бреду вам пришлось подписать согласие на операцию по удалению плода, ведь врачи установили выкидыш. Потом вы подписывали бумаги на перевод в отделение доктора Курари. Тогда вам и подсунули множество бумаг с подтверждением участия в психологическом эксперименте с отказом от всяких последствий.

Тело начало чесаться в разных местах, намекая, что не в состоянии перенести весь этот рассказ. Оно стремилось сбежать отсюда. Но я в окружении трех мужчин, двое из которых подготовлены к поимке преступников. Аманда, соберись, не время уходить в себя!

– Так вы расследовали убийство моего Эрика? Из другого города?

Тео ответил на мои вопросы:

– В том числе. Одно дело привело нас к другому. А когда вы оказались в Северном, мы официально связались с полицией Даутфолса, объяснили им все, и они с удовольствием открестились от этого запутанного расследования.

Я схватилась за голову. Ладони неудобно выкрутились в наушниках, а внутри меня происходило цунами, сносившее столбы, подпирающие мою силу воли. Со мной провернули ужасное дело. Имею ли я право обвинять эту троицу? Не уверена. Руки, потиравшие сейчас мой лоб, вонзили нож в живого человека. В любимого. Эти руки фактически сковали люди, решившие совершить правосудие, и вели меня по своему сценарию к признанию в преступлении. В первую очередь самой себе.

– Я надеялся, что на контакт пойдет ваше второе Я, теневое, – прервал мои мысли доктор Курари. – Найдя в сыгранном мною Эрике-убийце единомышленника, оно выйдет на связь и расскажет о том, что натворило, но вы смогли устранить в себе раскол и осознать ужас содеянного, принять его и доверить другому человеку. Удивительно! Следователи давно сообразили, что это вы убили своего парня. Они нашли в вашей квартире под кроватью статуэтку ангела, которой вы ударили клиента Эрика, проверили ее в лаборатории. Картина сложилась – вы подставили другого человека. Это никак не клеилось с образом Аманды Дэй, которую все знали! Мы были в ожидании признания. И получили его!

Я посмотрела на Тео с надеждой. Ни намека на сочувствие, как раньше… Вспомнилось, как мы обсуждали историю бедного сына Голдов, откапывали факты…

Разум охладил меня:

– Подождите! Вы хотите сказать, что играли Эрика Голда? Утонувшего и якобы выжившего? Получается, на самом деле его нет? Но этого не может быть! В черновике МОЙ Эрик пишет о том, что встретил своего неродного брата и даже подозревал его в убийстве родителей!

Доктор Курари встал с кровати и подошел ко мне. Я увидела его расширенные глаза:

– Вы восхищаете меня все