Роль жертвы - Елена Валентиновна Топильская

покраснев еще больше, сообщил, что вообще-то он мастер спорта по стрельбе, и предложил отвезти меня в прокуратуру города. Я не стала спрашивать, есть ли у него права.

К моему удивлению, со всеми бумажными процедурами я справилась уже к обеду. На сборы мне хватило полутора часов. А поскольку машина, на которой мы с оперуполномоченным Козловым собирались ехать в командировку, отходила не по расписанию, а когда мы захотим — мы так и поехали: когда захотели.

Проезжая мимо РУВД, Петр Валентинович предложил заскочить к Мигулько, в последний раз обсудить план действий. Мы заскочили, и Мигулько, заспанный и небритый, с красными глазами, порадовал меня сообщением о том, что они установили, откуда были звонки мне домой ночью.

— Костя, — я восхищенно сложила руки, — как тебе это удалось?

— Дедукция, — скромно сказал Мигулько. — Я телефонную станцию запросил, были ли к тебе звонки из межгорода. Раз наши не смогли установить, откуда пошел к тебе звонок, это мог быть только межгород.

— Ну? — поторопила я.

— Ну, это довольно непросто было сделать. Подключили спецслужбы, то, се... В общем, звонки были из Коробицина.

— А кто звонил?

— Кто, не знаю. У меня пока только номер телефона, но это не квартира.

— А что?

— Маша, — сказал Костя, щуря воспаленные глаза, — я дам Петру координаты, вы там на месте установите.

— Послушай, Костя, — спросила я напоследок, — а Климановой откуда звонили? Может быть, оттуда же?

— Может быть. Пока не знаем. Как ответ получим, сразу сообщу.

По дороге выяснилось, что Петр Валентинович машину водит просто виртуозно.

Я узнала, что он еще и в ралли участвовал. Разглядывая его бесхитростный профиль, я подумала, что у парня просто идеальная подготовка для работы в спецслужбах: стрелковое мастерство, водительское мастерство, да еще и внешность такая, что заподозрить в нем работника правоохранительных органов затруднительно. Распорядиться бы его талантами с толком, а не использовать его как извозчика...

В город Коробицин мы прибыли ровно в ноль часов. Выехав из-за леса, мы понеслись но трассе прямо на замок с зубчатыми стенами, возвышавшийся на утесе над рекой. Этот замшелый замок в ярком свете полной луны выглядел просто фантасмагорически, и когда из леса донесся волчий вой, он так вписался в общую картину, что у меня не осталось сомнений — здесь должны водиться привидения и вампиры.

Петр Валентинович по дороге рассказал, что на самом деле в замке располагается химкомбинат — градообразующее предприятие, которое дает работу восьмидесяти процентам населения Коробицина. Что замок построен в восемнадцатом веке для графини Молочковой, фрейлины двора ее императорского высочества, которая влюбилась в гвардейского офицера, младше ее на десять лет, и с ним вместе убежала в его родовое имение Коробицино. Муж покинутый ее проклял, родня отвернулась, император чуть было не взял под стражу вместе с любовником, но императрица очень за свою фрейлину просила, и беглецов простили, гвардейского офицера даже не стали лишать прав состояния. Возлюбленный графини, чтобы компенсировать ей ее мезальянс и потерю положения при дворе, построил для нее вот это палаццо, которое и по сей день в хорошем состоянии. Во всяком случае, замок не развалился даже после открытия в нем химкомбината. И вообще, гвардейский офицер так старался скрасить провинциальные будни своей Брунгильды, что устроил в родовом имении прямо-таки центр развлечений, балы закатывал...

Постепенно имение его разрослось, и село Коробицино стало именоваться городом, Коробицином.

А самая главная достопримечательность города, после химкомбината, — это могила графини и офицера на местном кладбище. Дата на могиле стоит одна — графиня и ее возлюбленный умерли в один день. Каждое лето на могиле буйно зацветает белый шиповник, и его нещадно обламывают местные кавалеры. Хоть и существует примета, что с кладбища ничего уносить нельзя, здесь, в Коробицине, верят, что если подаришь своей девушке цветок шиповника, натыренный с той могилы, — приворожишь ее навсегда, до смерти.

— Откуда вы все это знаете? — поразилась я. — Вы тут бывали?

— Нет, — пожал он плечами, — я просто звонил сюда в уголовный розыск, договаривался, чтобы нас в гостиницу поселили, если мы ночью приедем...

— Это вам что, уголовный розыск по телефону рассказал?

— Нет, я еще книжку купил «Ленинградская область», там все написано.

Видимо, в книжке был еще и подробный план Коробицина, который Петр Валентинович, наверное, учил всю ночь, поскольку он без всяких проволочек, не скитаясь но пустынным улицам города, лихо подкатил к гостинице с сияющей надписью «Ковчег».

— Петр Валентинович, а в городе одна гостиница? — поинтересовалась я, пока он парковался и глушил мотор.

— Две, — сосредоточенно ответил он.

— Тогда я вас поздравляю, мы будем жить там же, где и Климанова два года назад.

— Я знаю, — сообщил мне Петр Валентинович. — Я специально договорился, чтобы нас именно сюда поселили.

Естественно, двери гостиницы были уже накрепко заперты. Но Петр Валентинович позвонил в звоночек, и нам открыли. Встречали нас аж двое — женщина-портье и директриса гостиницы, судя по бэйджику на лацкане ее пиджака.

Они выдали нам по листику анкеты и терпеливо ждали, пока мы заполним свои данные.

— Куда вас поселить? — приветливо спросила директриса. — Есть пожелания? У нас даже люкс имеется.

Я даже не поняла, что меня толкнуло, но вдруг я поинтересовалась, свободен ли номер, в котором два года назад, когда тут снимали кино, жила актриса Климанова. Портье и директриса переглянулись и помолчали. Потом портье уточнила:

— Вы хотите туда заселиться?

— Ну да.

Они снова переглянулись, и директриса чуть заметно кивнула. Только после этого портье пожала плечами:

— Ну хорошо. Это как раз люкс. Номер тринадцать.

Петр Валентинович получил номер по другую сторону коридора. Нам выдали ключи и проводили в наше временное пристанище.

Мой сопровождающий, дождавшись, пока местные дамы откроют номера и отправятся спать, жестом предупредил мое намерение войти в номер, достал пистолет, передернул затвор и тщательно осмотрел мои апартаменты. Только после этого он разрешил мне занять мой люкс.

Люкс состоял из двух комнат — будуара и гостиной. Вообще интерьеры тут были миленькие, хоть и мрачноватые. А из моего окна открывался вид на замок.

Вид, если честно, невероятный; сразу приходили мысли, почему при наличии такого замка город Коробицин до сих пор еще не центр мирового туризма.

Пока я наслаждалась видом из окна, Петр Валентинович, не говоря лишних слов, пристроил мои вещи,