Утерянный жемчуг - Крис Велрайт

предпочтения, да еще и в такой грубой форме. Будто женщина — это кастрюля, которую выбирают исключительно по ширине боков, чтобы накормить разом все семейство. Он себя-то видел? А еще выбирает и оценивает! Синторцы совсем не научены держать язык за зубами. Хотя, возможно, она просто никогда не общалась близко с сэянскими мужчинами, те тоже наверняка думали нечто подобное.

Они подошли к кабинету Лиджу и перед тем, как в него зайти, Мэйлинь не удержалась от того, чтобы испортить слуге настроение:

— В море полно живности на любой вкус и размер, и любить ты можешь, что угодно, но довольствоваться будешь тем, что выловишь. Только дурак считает, что достоин поймать дракона.

— Могу сказать тебе то же! — Он мерзко засмеялся и кивнул в сторону Лиджу, который стоял у окна.

Мэйлинь залилась краской, но не успела сообразить, что ответить.

— Подойди, — Лиджу обернулся к Мэйлинь. Его взгляд заставил слугу склониться до самого пола и быстро исчезнуть за дверью. — Расскажи все, о чем вы говорили с Бию.

Всего Мэйлинь, конечно, не рассказала. Вряд ли линшу бы заинтересовали планы Бию на Чунзы. Она лишь упомянула, что та расценивала его, как способ распрощаться с бедностью.

— Так значит, она — человек императрицы, — заключил Лиджу. — Что ж, охотно верю, как и в то, что Чунзы точно не замешан в случившемся.

— Почему?

— Он явно в глаза не видел этих гостей. Когда вы с ним разговаривали, он удивился, что речь идет о каком-то господине и женщине. Если бы он видел этот маскарад, то не удержался бы от язвительного слова. Бию была права, с гостем был юноша, одетый в женский наряд. Глупая затея. — Лиджу почему-то улыбнулся, будто услышал шутку о старом друге. — Я с самого начала подозревал Бию, потому что именно она сказала тебе, что с тем господином был мужчина.

— Почему вы тогда сами не допросили Бию? Могли бы и без меня управиться. Даже к этому Чунзы вынудили пойти, неужели у вас у самого храбрости не хватило? — Мэйлинь поняла, что сболтнула лишнего и растерянно добавила: — Я не то хотела сказать, господин. Не сомневаюсь в вашей храбрости, статусе и прочих совершенствах.

Она забыла подходящие слова, которые описывают добродетели, присущие людям высоких званий. Лиджу оторвался от вида за окном, посмотрел на Мэйлинь и поморщился.

— Когда мы вдвоем, можешь не использовать вежливую форму обращения. И не стараться подбирать слова. Все равно у тебя это не получается. Выходит только хуже, словно ты задумала меня унизить.

— Я приму это за великую честь, — Мэйлинь вспомнила первое, что пришло ей на ум для такой ситуации. Эту фразу она встречала в любовных романах.

Лиджу подавил смешок и подыграл:

— Да будет так, боги тому свидетели.

Теперь и Мэйлинь почувствовала нелепость происходящего и впервые в присутствии линши ее губ коснулась тень улыбки.

— Подойди к окну, — подозвал ее Лиджу. — Видишь вдалеке стены дворца?

Сильный ливень перешел в моросящий дождь. В сумраке сгустился туман и изогнутые крыши, тянущиеся своими заостренными краями в небо, превратились в темные силуэты.

— Я знаю, что он там есть, господин, — подтвердила увиденное Мэйлинь.

— Лиджу, — поправил ее линши, и Мэйлинь тихо повторила за ним его имя.

— Я не могу сам вести это дело в открытую. Я догадывался, что Бию могла оказаться связана с императрицей, а мне нельзя было допустить, чтобы та узнала обо мне.

Он замолчал и всмотрелся в тени города, словно искал в них кого-то. Мэйлинь переступила с ноги на ногу, не зная, стоит ли ей прервать эту паузу.

— У императора и императрицы есть несколько сыновей. Возможно, ты знаешь. Один из них, наследный принц, которому суждено однажды занять престол. Поэтому он рос и воспитывался только с одной целью. Его кормят, поят, одевают и дают все, чтобы тот смог дотянуться до уровня своего отца, а еще лучше — превзойти того по добродетелям, уму и возможностям. Но дворец — опасное место. И чем выше ты забираешься, тем больше людей хотят твоей смерти. Поэтому, помимо прочих нужд, принцу необходимо найти и окружить себя преданными людьми. Его собственными людьми.

Принцу выделяют в услужении евнухов. Они имеют большую власть при дворе. Это такие мужчины, которые…

— Я знаю, кто они, — Мэйлинь видела, как Лиджу судорожно пытался подобрать нужные слова.

Она знала, кем были евнухи и даже знала, как те таковыми становились. Суи ей все объяснила за чтением одной из книг. Синторцы практиковали такое зверское обращение с человеческим телом. Сэянцы сочли бы подобное нестерпимым позором, потому что даже похоронить человека без одной из конечностей было великим горем. Считалось, что бог даровал тебе тело и прийти на тот свет ты должен таким, каким и родился, иначе тебя даже в списках не найдут, а дух твой будет неполноценным. Для тех, кто все же становился калекой при жизни, изготавливали недостающие конечности из того материала, какой могли себе позволить родственники.

— Хорошо, — кивнул Лиджу, явно ощутивший радость, что не придется это объяснять. — Пока принц еще ребенок, то в его окружение подбирают мальчиков такого же возраста. Они растут бок о бок, ночуют в соседних зданиях, познают науки плечом к плечу. Все это для того, чтобы принц смог сблизиться со своей будущей свитой, найти преданных друзей. После чего часть из этих детей становится евнухами, а другая — личной стражей.

Я не линши, Мэйлинь. Я пришел из дворца и я — человек принца.

Неужели он евнух? Это первое что взволновало Мэйлинь в его признании. В груди что-то неприятно кольнуло от такой мысли. Была бы тут Суи, то расхохоталась бы над ней сейчас. Мэйлинь страдала и вздыхала по мужчине, который вовсе и не мужчина!

— Ты евнух? — спросила она робко, понимая, что скорее всего этот секрет ей придется унести с собой в могилу, и Суи не выпадет случая над ней посмеяться.

— Почему ты выбрала именно этот вариант? — Лиджу изогнул бровь и впился глазами в Мэйлинь.

— Потому что ты не носишь оружие и не похож на груду мышц.

«И ты слишком красивый, чтобы быть воином,» — додумала она про себя. Она представляла себе, что у всех воинов страшные лица, чтобы запугать врагов одним только своим видом.

Лиджу усмехнулся, но ничего не ответил, продолжив