Корень зла среди трав - Татьяна Юрьевна Степанова

куст у тебя вымахал среди мусора. Сто гербариев можно засушить. Говорят, ты мелким сушил цветики-семицветики. Белые зонтики и сейчас для тебя что-то значат?

– Ты, покалеченный, ищейка. Ну, а я ботан, каждый отрывается как умеет. – Лева Кантемиров усмехнулся. – А вообще ты нарываешься на грубость. Если бы не твоя рука на перевязи, я бы…

– Что? – Клавдий Мамонтов выпрямился. – Я и одной рукой тебя сделаю. Спорим?

– И вееечный бооой, покооой нам тооолько снииится, – проблеял Лева Кантемиров. – Макар, братан, гони его к черту. Он профнепригоден. Вы ведь явились ко мне что-то выяснить насчет бедной тети Наты. И чего вы узнали? Твой покалеченный на меня лишь рычит, как пес.

– Расскажи нам сам про тетю Нату, что знаешь, – попросил Макар.

– А я, ну, ни…! Я вообще котенок с улицы Лизюкова. – Лева Кантемиров захихикал. – Ее Юрик, муженек… он внешне вылитый Никулин пополам с Шуйдиным был с виду и конченый алкаш, но добрый, душевный мужик… Он придумал монстриков – Долгоносика, Песика… нет, виноват, уже забыл… Долгоносика, Трехголовика и еще этого чертика… Хвостика и Ушастика. Квартет Шутников. Между прочим, он их для меня придумал и нарисовал. Для меня – малолетки. На даче нашей дело было зимой под Новый год. Мама еще не выходила замуж за бая Керима, однако встречалась с ним, а тетя Ната с Юриком только поженились, нежничали. Но он все равно пил горькую – от великого счастья любви, наверное. Они приехали к нам есть гуся с яблоками. А я обрезал сразу три пальца листами бумаги, когда разбирал дедовские анналы… Я раскапризничался, мать гербарии у меня отняла, забинтовала пальцы. Я хныкал, а Юрик подсел ко мне, пьяненький, и начал что-то бубнить и рисовать на оборотной стороне листов с гербариями. И нарисовал мультяшек своих. Вот что я помню про тетю Нату и Юрика. Они теперь вместе в райских кущах, только…

– Что? – бросил Клавдий Мамонтов. – Ее туда к нему кто-то отправил.

– Видимо, нашелся доброхот. Она по Юрику безмерно горевала. До слез, до истерик, как я по своей исковерканной жизни. – Лева Кантемиров глядел на Мамонтова и Макара. – А насчет кущ – sorry, Makar, sorry! – их нет. Есть вселенная Marvel. И она вокруг нас. Оглянитесь.

Глава 25

Транспортная схема и прочие дела

Полковник Гущин провел в полицейском управлении расширенное оперативное совещание с местными сотрудниками, что отняло немало времени. И занялся более насущными делами. На его взгляд, все продвигалось слишком медленно, приходилось многое буквально разжевывать, объяснять. Чем старше он становился, тем больше его раздражала тупость окружающих людей, их необразованность и серость. Себя он не винил – может, есть и его ошибки и просчеты в том, что контакты с окружающим миром для него затрудняются? Нет, себя он не казнил и не осуждал, просто переживал в душе. И злился. А еще, оставленный Клавдием Мамонтовым и Макаром всего-то на несколько часов в полном одиночестве, он уже скучал по ним, ощущая себя среди коллег-полицейских словно в пустыне. Он жаждал работать со своей командой, с теми, с кем дружил и кому полностью доверял.

Однако коллеги-полицейские тоже не дремали, потихоньку, со скрипом, но делали свое дело. Например, проверяли контакты из мобильного телефона Ирины Мухиной. Как и у почтальона Сурковой, у нее их тоже было очень много – свыше семисот. Оно и понятно – бизнес маркетплейсов подразумевает обширные связи. Оперативники искали совпадения номеров в контактах всех трех жертв. Полковник Гущин прочел рапорты – совпадения сразу трех номеров выявили в контактах Ирины Мухиной и Натальи Гулькиной, еще двух – у Гулькиной и Сурковой.

Полковник Гущин немедленно позвонил старшему опергруппы. Ниточка? Неужели она появилась? Связь между жертвами? Кто с ними контактировал? Однако оказалось, что радоваться рано.

– Мошенники телефонные, – сообщил старший опергруппы. – Из тех, кто представляются «участковыми» и «следователями» и деньги с карт списывают, узнав у простаков пароли. Все номера есть в нашей базе, на них тысячи жалоб поступало. Кстати, Мухина номера заблокировала, но лишь она одна. Две другие жертвы не удосужились. Но ведь насчет краж денег с их счетов жалоб от родственников не поступало.

Полковник Гущин снова вспомнил – Суркова сняла со своего счета почти все наличные. Куда она их дела? И Мухина несколько месяцев назад тоже снимала деньги, гораздо более крупную сумму… А в контактах у них светятся номера телефонных мошенников… Сын Гулькиной Кирилл о финансах матери вообще не упоминал. Он пока с ними, как наследник, даже не может разобраться. Слишком мало времени прошло со дня смерти матери.

Пришли рапорты о проверках профилей жертв в соцсетях. Аккаунт имелся лишь у Мухиной. Полицейские его просмотрели – за полтора года она не опубликовала ни единого личного поста. А раньше выкладывала лишь «котиков». Однако на своей бизнес-странице она вела активную переписку с маркетплейсами и со строительными фирмами. Для проверки всего массива деловой коммуникации требовалось время.

Позвонил участковый из Сарафанова. Полковник Гущин озадачил его сведениями о прежней хозяйке дачи Астаховых, к которой, по утверждениям Искры Кантемировой, Наталья Гулькина якобы ревновала мужа.

– Якулова Наталья Семеновна, экономист Минпромторга, – доложил сарафановский участковый. – Я на участке работаю всего два года, я ее уже не застал. Но поднял книги учета моего предшественника. Она состояла членом дачного кооператива «Сарафаново» с момента его возникновения в середине восьмидесятых. Умерла в преклонном возрасте, она старше художника Юрия Авессоломова, который тоже являлся членом дачного кооператива. Ни о каком криминале, связанном с ее смертью, речи нет. Я навел подробные справки – четыре года назад и раньше никто из дачников не погибал в Сарафанове, никто и с лестницы дома не падал. Я созвонился с председателем кооператива. Старичок мне сообщил: Якулова скончалась не на даче, а в госпитале для ветеранов. Ей сделали операцию, она поехала в госпиталь на консультацию и вот там упала с лестницы из-за сердечного приступа. Так дачники рассказывали о ней. Насчет сплетен про нее и художника Авессоломова он мне сначала комментировать отказался, затем намекнул – мол, что с молвой людской сделаешь? Из новых владельцев членом кооператива является лишь Анна Астахова, ее брат дачей не владеет, потому что Якулова – дальняя родственница Анны, а не его, они же единокровные брат и сестра. Именно ей досталась дача, причем не по завещанию, а через суд.

Полковник Гущин внимательно выслушал – итак, две Натальи в Сарафанове. Смерть Якуловой – несчастный случай, и произошел он не на даче. Вот и слушай сплетни и домыслы свидетелей.