На один удар больше - Анна и Сергей Литвиновы

мама разбогатела?

Домик их находился в центре Светлогорска, но выглядел совсем скромно — натуральная избушка. Дядя Денис наставлял: обращать внимание на что-то новое и дорогое, но, насколько Мите показалось, все здесь было старое и дешевое. Смешной пузатый холодильник «ЗИЛ». Телевизор «Рубин». На кухне зловеще подмигивал фитилем таинственный прямоугольный прибор.

— Это что такое? — искренне удивился.

— Газовая колонка, — хмыкнула Альбина. — Она воду греет.

Электрического чайника тоже не оказалось. Хозяйка чиркнула спичкой, зажгла конфорку.

— Со свистком? — проявил эрудицию Митя.

— Не, сняли. У мамы мигрень от него.

— А когда она с работы придет?

— Сегодня поздно. Сказала, на халтурку поедет.

Пока ехали, Митя задал Альбине миллион невинных вопросов и успел узнать: мама — по версии дочери — занята чем-то ужасно скучным, «изучает типы грунтов, всякое такое». Сейчас спросил:

— А как она халтурит?

— Ну, кто-то, допустим, собирается коттедж строить. И хочет знать: нет ли на участке болота или вод грунтовых. А мама проверяет.

— И много за это платят?

— Когда я на новые ракетки переходила, целый месяц вечерами работала.

Ракетка — Митя знал — стоит в районе двадцати пяти. Спортсмену нужно две. Когда ему понадобилась запасная, тетя Таня только плечами пожала — и в тот же день приобрела.

— Но если этот мамин прибор видит как бы сквозь землю, значит, она и клады может искать? — задал провокационный вопрос.

— Иногда просят, — спокойно кивнула. — И для себя лично мама пробовала. Но пока ничего не нашла. Чисто за выезд ей только один раз двадцать косарей заплатили, а обычно по пять.

Митя смущенно спросил:

— А папа есть у тебя?

— Официально нету.

— А неофициально?

Усмехнулась:

— Жиль Мюллер. Знаешь такого?

— Не-а.

— Темнота! Он самого Надаля обыграл! На Уимблдоне!

Митя растерялся:

— И почему вы тогда живете в Светлогорске?

Альбина вздохнула:

— Потому что мама у меня очень гордая. Зависеть ни от кого не хочет. Но мой папа — точно он.

— А где они познакомились?

— В Люксембурге.

— Чего-то ты врешь, как мне кажется, — честно сказал Митя.

Девочка вспыхнула:

— Ничего я не вру!

Помчалась в комнату, вернулась с фотоальбомом:

— Вот, смотри!

Вытащила из целлофанового кармашка выцветшую от времени карточку. Сделана, как понял Митя, «полароидом». Мужчина и женщина на фоне Европы и какого-то моста огромного. Мужик — так себе, лысоватый. Но улыбается уверенно. Женщина выглядит настороженной.

— И посмотри, что на обороте!

— Ай лав ю, Джулия, — с выражением зачитал Митя. — Жиль Мюллер.

Альбина начала торопливо рассказывать:

— В тринадцатом году мама ездила в автобусный тур. Польша, Германия, Франция, Бельгия, Люксембург. А Жиль — родом оттуда. Он вообще очень крутой. Да, не топ, но в тридцатку попадал. Два турнира АТР выиграл. Теннисисты обычно вечно в разъездах, но он как раз дома был, потому что травмировался и ему надо было локоть лечить. Встретились они с мамой случайно, искра вспыхнула… сначала по городу гуляли, а потом… короче, через девять месяцев я появилась.

Убежденно рассказывала. Митя не очень поверил, но сказал:

— Круто, — что еще оставалось?

— Только смотри, никому! Мама злится всегда!

— Почему?

— Она говорит, я все нафантазировала. И с Жилем они типа просто в кафе поболтали и ничего у них такого не было. Но я-то точно знаю!

— А как ты можешь знать? — задал резонный вопрос.

— Генетика, темнота! У нас в роду спортсменов сроду близко не было. Одни чиновники, учителя, всякое такое. А я не просто играю — но еще хорошо. И в стиле Жиля Мюллера.

— И какой у него стиль?

— Подача — выход к сетке. Тот самый сёрв-энд-воллей. Сейчас мало кто практикует. Кресси только, но он — бледная копия. А папа мой круто умел. И Зверева выигрывал, и Карловича.

— А вы общались когда-нибудь?

— Нет, говорю тебе! Мама не хочет ему признаваться! И нас знакомить тоже.

— А кроме него — у тебя другого папы нет? — Митя вспомнил наставления Дениса и Тани, что нужно «окружение Амелии устанавливать».

Девочка поморщилась:

— Да есть у мамы один. Паук.

— Это фамилия?

— Не. Я его так называю. Ничтожество. Бледное.

— Он с вами живет?

— Попробовал бы только! Нет. Встречаются просто. Не часто, к счастью. Паук не местный.

— А откуда он?

— Слушай, тебе-то какая разница?

— Прикольно. Один папа из Люксембурга, а второй… из Урюпинска.

— Сам ты Урюпинск. Паук из Питера. Все, не хочу больше говорить про него! Давай чай пить!

Однако Митя не сдался. Взял в руки семейный фотоальбом, спросил:

— Можно посмотреть?

— Ой, да там одна скукотень!

— А мне интересно.

— Что тебе интересно?

— Какая ты маленькая была.

— Митя, — нахмурилась Альбина. — Ты в меня втрескался, что ли?

Тут лукавить не стал, ответил честно:

— Пока нет. Я вообще сначала думал, что ты жутко противная. Но потом понял: просто знаешь себе цену. И это правильно. Играешь ты зачетно. И на лицо норм.

Зарумянилась. Смутилась. Не слишком охотно признала:

— Ты тоже ничего. Слушай, а у тебя бывают видения?

— В смысле галлюцинации? — испугался Митя.

— Нет, тупыч. Когда заранее знаешь — куда следующий мяч от соперника полетит. Еще до того, как тот по нему ударил.

— Бывает, — кивнул Митя. И не удержался, поправил: — Только это называется не видение, а предчувствие.

— Да какая разница! Вот я тоже поняла: есть оно у тебя. А это, говорят, по наследству передается. У тебя папа — кто?

— Точно не Жиль Мюллер, — вздохнул Митя. — Тот, что родной, — полный лох. А приемный — норм. Крутой.

— А мама?

— Мамы обе крутые. И родная, и приемная.

— Но не спортсмены?

— Нет.

— Значит, ты сам по себе способный, — признала не слишком охотно.

Сунула ему в руки альбом, сказала:

— Ладно, смотри, если хочешь. А я на стол буду накрывать.

Мите на самом деле совсем неинтересны были ее детские фотографии — но психологический ход подсказала тетя Таня. Заверила: «Всем нравится, когда их жизнь кого-то увлекает. А девчонкам особенно».

Мальчик быстро проглядел стадии коляски, песочницы, детского сада, первый раз в первый класс. Подавлял зевки, но рассматривал внимательно, задавал уточняющие вопросы. Вот наконец и более поздние снимки.

— Это мы с мамой в Минске на экскурсии, — комментировала Альбина. — А тут — в Выборге. На майские ездили.

На всех карточках — мама с дочкой вдвоем, иногда рядом какие-то женщины и дети («Тоже в нашей группе были»). Но в Выборге, на берегу залива с ними впервые оказался мужчина. Тоже, кстати, лысенький и чем-то на Жиля похожий.

— А это кто? — спросил Митя.

Альбина поморщилась:

— Да Паук тот самый. Тоже в Выборг притащился.

— С виду вроде ничего мужик, — сказал осторожно.

Но