Пятьдесят на пятьдесят - Стив Кавана

Теперь я знал, что Фрэнка Авеллино не просто зарезали.

В течение нескольких месяцев, предшествовавших убийству, его систематически чем-то травили. Чем-то, что притупляло его рассудок, сбивало с толку и делало послушным. Дыхательная недостаточность свидетельствовала о том, что этот яд наверняка преследовал вполне понятную конечную цель. В конце концов Фрэнк был бы отравлен до смерти.

Но только вот кто его травил?

У ответа на этот первый вопрос было очень узкое поле возможных ответов. Чтобы отравить такого человека, как Фрэнк, за достаточно долгий период времени, требовался очень близкий и постоянный доступ.

Так что подозреваемых было двое.

София и Александра.

И у меня было чувство, что та, кто травила его, решила ускорить смерть Фрэнка при помощи двенадцатидюймового кухонного ножа, пока он не успел изменить свое завещание.

Глава 16

Она

Было уже около двух часов ночи – тротуар смазанной лентой летел под ноги, ветер бил в лицо, ноги горели от напряжения.

Ночной бег был для нее одним из главных источников удовольствия.

Сегодняшний вечер предназначался не для удовольствий, а был исключительно деловым. Недавний разговор с адвокатом оказался очень полезным. Приятно иметь дело с человеком, который не просто явный профессионал, но еще убежден в твоей невиновности. Если присяжных будет так же легко убедить, как и ее адвоката, тогда все с ней будет в порядке.

На перекрестке Восточной тридцать третьей улицы с Третьей авеню она свернула направо и ускорила бег, чувствуя, как учащается сердцебиение, и теперь ей пришлось сконцентрироваться на том, чтобы следить за дыханием. Лямки рюкзака были туго подтянуты до упора, чтобы он не колотился об спину. Она энергично работала руками, задавая ритм дыханию. Вдох – выдох, вдох – выдох. Сохраняла размеренный темп, полностью сосредоточившись на беге.

Впереди показалась вывеска многоэтажной автомобильной парковки. Она перешла на шаг, остановилась и наклонилась, чтобы перевести дыхание. Со лба у нее градом катился пот. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что на улице никого нет, вошла внутрь и поднялась по лестнице на пятый этаж. В задней части площадки на этом этаже освещение отсутствовало. В этом углу было совсем темно, что ее полностью устраивало. Она прошла между длинными рядами машин с обеих сторон. Имелись тут и свободные места, но не слишком много. Она разыскала свой мотоцикл, стоящий в темном углу. Лампочка над этим парковочным местом была по-прежнему разбита: две недели назад, в последний раз заехав сюда, забралась на седло мотоцикла и шлемом снесла ее. Благослови господь владельцев дешевых парковок!

Скинув рюкзак на землю, она расстегнула молнию и достала мотоциклетный комбинезон из кевларовой ткани. Стоил тот намного дороже кожанки, но ей требовалось что-то легко укладывающееся в рюкзак. Потом сняла кроссовки, одну за другой просунула ноги в штанины комбинезона и натянула его поверх лайкры. Застегнула молнию до шеи, пригладила липучки на воротнике. Из рюкзака достала короткие мотоциклетные сапоги без шнуровки – с жесткой подошвой, но все из того же легко складывающегося кевлара. Надела их, натянула перчатки. При всей своей практичности кевларовый комбинезон не обладал такими же эстетическими качествами, как натуральная кожа. У него не было этого восхитительного запаха. Запах и ощущение настоящей кожи пьянили ее не хуже хорошего красного вина.

Убрав кроссовки в рюкзак, она закрыла его и накинула на плечи, туго затянув лямки. Отстегнула шлем от замка на сиденье и надела его. Тонированное забрало шлема резко уменьшило видимость в темном углу стоянки, сделав все вокруг почти непроглядно черным. Она перекинула ногу через «Хонду», завела мотор, включила фары и, проехав по площадке, спустилась по винтообразному пандусу на улицу.

Через десять минут она уже пересекала Ист-Ривер по мосту Эда Коча – не так давно именуемому мостом Куинсборо. Проехала по бульвару Куинс, улице Ван-Дам и Ревью-авеню, после чего начала петлять, сворачивая на перекрестках то налево, то направо, но стараясь придерживаться общего юго-западного направления, и в результате оказалась в промышленном квартале под названием Хаберман, в котором громоздятся огромные склады и распределительные центры «Ю-пи-эс», «Федэкса» и прочих подобных компаний. Промзона эта располагается неподалеку от огромной развязки, на которой сходятся такие оживленные транспортные артерии, как автомагистрали «Лонг-Айленд» и «Куинс-Мидтаун», а также трасса I-278. Центры доставки и распределения не случайно были построены именно здесь – в идеальной точке, обеспечивающей быстрый доступ к Манхэттену, Нью-Джерси и прочим густонаселенным районам.

Всем подобным предприятиям требуются работники. А этим работникам надо где-то питаться, отдыхать и покупать предметы первой необходимости. Так что имелось там и несколько небольших закусочных, «Макдоналдс», «Бургер Кинг», «Костко»[20], а еще аптека.

Она выбрала именно эту аптеку, потому что та никогда не закрывалась и от нее можно было быстро убраться в любом направлении. В общем, примерно по той же причине, что и компании, занимающиеся хранением и доставкой. Через полчаса после выхода из аптеки вы могли оказаться в любом месте в радиусе пятидесяти миль. Как раз то, что надо.

Аптека располагалась в длинном одноэтажном торговом центре, протянувшемся вдоль дороги, которая из-за тяжелых большегрузов, круглосуточно разбивавших асфальт, постоянно ремонтировалась. Имелись в этом торговом центре еще и мастерская по ремонту одежды, китайская лапшевня и химчистка, но все они были закрыты. Работала только аптека.

Она остановила мотоцикл, выключила фары и мотор и поставила его на боковую подножку. Аптека была частью известной сети. Из большой витрины на парковку падал свет, но до ее мотоцикла не доставал. Со своего наблюдательного пункта она могла видеть кассиршу за прилавком слева, сразу за входом. На бейджике у той на груди было написано «Пенни». Блондинка лет двадцати пяти, она смотрела в свой телефон и своими пухлыми розовыми губами выдувала пузыри из жвачки.

В глубине она едва могла различить фармацевта, которого звали Афзал Джатт. Он смотрел в экран компьютера и жевал «Твинки».

Все как и ожидалось. Она всегда имела дело только с этими двумя сотрудниками. Когда, приехав забрать товар, она проходила мимо, Пенни неизменно надувала пузырь жвачки. Затем она подходила к Афзалу, забирала свой заказ, расплачивалась с Пенни и уходила.

Раз в месяц. Как по часам. В ночь со среды на четверг. Афзал и Пенни всегда работали по ночам, с понедельника по четверг. Однажды, когда она приехала сюда, а Пенни за кассой не оказалось, пришлось дождаться следующей ночи. Не хватало еще, чтобы еще кто-то из сотрудников увидел ее, – а может,