Рублевский ноктюрн - Чингиз Акифович Абдуллаев

если номера на подставных лиц, ничего найти не удастся, — сообщил Эдгар. — И вообще, с телефонами сейчас очень большие проблемы. Развелось слишком много мошенников, которые через телефонные номера вымогают деньги у людей, в основном у пенсионеров. Поэтому сейчас стало гораздо сложнее что-либо узнать.

— Это я уже понял. Романов обязательно будет проверять все номера. Что там произошло? На месте убийства Галунина.

— Вся улица гудит. Два убийства подряд у дома Горшковой. Рядом никаких видеокамер. Единственный видеосалон в конце улицы, за углом. Там камера только на входе. Поставили полицейского у дома Амалии Горшковой. Наверно, боятся, что случится еще что-нибудь подобное.

— Правильно боятся. Где пост полицейского?

— Дежурит у дома, на скамейке. Иногда встает и ходит кругами.

— Давай по порядку.

— Галунина убили недалеко от дома Горшковой. Видимо, убийца догнал его и полоснул ножом по шее. Я думаю, что мотив очевиден. Галунин пытался вычислить возможного убийцу, и тот решил нанести упреждающий удар.

— Подробности?

— Никаких подробностей. Я же не мог всех расспрашивать. Но соседи говорили, что убили совсем рядом с домом, у продуктового магазина, когда никто не увидел, как это произошло.

— Продуктовый магазин, — задумчиво произнес Дронго. — Галунин говорил, что магазин был рядом с ее домом.

— Да. Только я не думаю, что он успел украсть из магазина сыр или колбасу и выбежавший продавец его в отместку зарезал, — пошутил Вейдеманис.

— Не очень смешно. Магазин работает круглосуточно?

— Нет. До одиннадцати вечера. Там обычно две продавщицы. Но никто ничего не слышал и не видел.

— Как обычно. Когда бьют в шею, жертва не успевает даже крикнуть.

— Такой бандитский удар. Это не просто так. Нужно ударить так, чтобы кровь не попала на убийцу. Типичный удар профессионалов. Я думаю, действовал матерый преступник. Явно не дилетант.

— Они были убиты у дома Горшковой? Достаточно далеко друг от друга?

— Нет. Достаточно близко. Как будто убийца ждал их именно в этом месте. Много крови, — хотя вызвали поливальную машину, но пятно осталось.

— У него было что-то в руках?

— Не мог узнать. Не забывай про полицейского, иначе меня бы забрали следом за тобой в Следственный комитет. А я, в отличие от тебя, гражданин России. Если что-то было, то забрали следователи.

Дронго задумался.

— Рядом больше ничего нет?

— Есть. Какая-то спортивная секция. Чуть дальше, сразу за углом, — видеосалон. А рядом с секцией есть небольшая аптека.

— Я помню. Там была аптека с одним окном. Ты в аптеку заходил?

— А как ты думаешь? Конечно, заходил. Небольшое помещение. Работает пожилая женщина. Божий одуванчик. И обычно ей помогает внучка-студентка. Это я тоже узнал.

— Спортивная секция. Я там был, но не прошел по улице. Меня все равно опознали, — недовольно произнес Дронго.

— Она на ремонте. Закрыта уже почти месяц.

— Видеосалон?

— Зашел и туда. Молодой парень лет семнадцати за прилавком. Ничего не видел и ничего не знает. Хозяина не было.

— Ясно. Не за что зацепиться.

— Ты сейчас похож на Ниро Вульфа, — неожиданно произнес Эдгар, — сидишь дома и расследуешь преступление. А все сведения для тебя приносит Арчи Гудвин, то есть я.

Ниро Вульф и Арчи Гудвин были главными персонажами серии детективных книг Рекса Стаута.

Дронго покачал головой.

— Если бы ты знал, как это меня злит. Я ведь не могу поехать второй раз туда, не могу разговаривать с людьми, не могу получить точные сведения, как и когда произошло убийство, что было в руках у Галунина, что было у Горшковой. Я еще никогда в жизни так не работал на удалении. Тем более что в моем распоряжении чуть больше суток. А потом меня отсюда могут депортировать, и мы не узнаем тайну этих преступлений.

— Представляю, — кивнул Вейдеманис, — понимаю, как тебе сложно.

— Обоих убили недалеко от дома Горшковой, — задумчиво произнес Дронго, — убийца явно нервничал, если решился на повторное убийство. Он боится, что его смогут вычислить. В продуктовом магазине есть работающие мужчины?

— Есть подсобный рабочий и заведующий. Это я сумел уточнить. Обоих не было. Заведующий уехал на три дня, а их подсобник был в деревне у родных. Но, наверно, следователь проверит их алиби.

— Начнем с самого начала. Амалия Горшкова окончила медицинское училище и работала в хосписе. Иногда доставала какие-то лекарства для аптекаря Вильтиса Лейтонаса. Очевидно, что он познакомил ее с будущим мужем. Аптекарь получал какие-то дефицитные лекарства и еще продавал их бандитам. Но Амалия об этом не могла знать. Помогала и младшему брату Казиева. Делала уколы, пока он жил в Москве. Потом старший Казиев, в своих личных целях, рекомендовал ее в дом своего компаньона Мохова. Но Горшкова явно не оправдала его ожиданий. Борис Алексеевич не говорил дома о делах, тем более в ее присутствии.

В день убийства кто-то ей позвонил. И это не была ее мать, для которой она держала этот второй телефон. Иначе Романов сразу выяснил бы, кто именно звонил. Значит, это был человек, которому она дала свой второй номер. Она дважды выходила из комнаты, где была убитая, хотя и пыталась этого не говорить.

— Ты думаешь, она причастна к убийству?

— Абсолютно нет. Я с ней беседовал. Она не могла так притворяться. Но дело даже не во мне. Ее тщательно проверяли на полиграфе Романов и его люди. Если бы она была хоть в чем-то замешана, то обязательно бы себя выдала. Хотя следователь говорил, что она очень нервничала. Почему? Из-за убийства хозяйки? И куда она выходила? Принесла воду для детей. И почему вышла во второй раз? Кто ей мог позвонить? А самое загадочное в этом деле — куда исчез убийца? По логике, здраво рассуждая, кроме Амалии в доме были Рухсара и Диана плюс двое детей. Кто-то из них убийца? Украл колье? Но его не нашли при самом тщательном обыске. Возможно, украла Амалия и сумела его спрятать. Дом достаточно большой. Получается, что она задушила свою хозяйку. Но ее так допрашивали и, конечно, спрашивали про исчезнувшее колье. Если бы украла его она, то на полиграфе не сумела бы солгать.

— Тогда кто? Может, все-таки падчерица? Девочки ненавидят своих мачех. Многие даже отказываются от своих отцов после того, как те уходят к другим женщинам. Считают предательством их матерей.

— Она была еще подростком, когда они развелись. И он делал все для Кристины, — напомнил Дронго. — В ненависть падчерицы к мачехе я поверю. Но она хрупкая девушка и не смогла бы задушить свою мачеху. Хотя в жизни ничего нельзя исключать.

— И ее не проверяли на полиграфе. Ты сам об этом рассказывал, — напомнил Вейдеманис.

— Верно. Но