Миссия в ад - Дэвид Балдаччи

стрелять не потребовалось.

Он сказал на чистом английском, хоть и с акцентом:

– Не дайте им навредить моей семье. И скажите вашему президенту, чтобы шел к черту.

Мужчина сунул пистолет себе в рот и спустил курок.

Глава 29

Роби отпил глоток тепловатого кофе и обвел глазами людей, сидевших в небольшой комнате. Они находились на секретной квартире ЦРУ в двадцати милях от Парижа.

Рил тоже была там – стояла, прислонившись к стене и глядя в пространство.

Заместитель директора Аманда Маркс читала что-то у себя в телефоне.

Эндрю Вайола сидел в кресле и смотрел в пол.

Эван Такер в другом кресле смотрел в потолок.

Маркс закончила с телефоном и поглядела на Роби и Рил:

– Что-то можете добавить к своему докладу?

Роби покачал головой, а Рил сказала:

– Нет. Он явно знал, что мы придем, и застрелился, прежде чем выстрелили мы. Сказал не дать им навредить его семье. А нашему президенту – идти к черту.

Эван Такер, казалось, ежился при каждом ее слове. Рил с отвращением взглянула на него, но ничего не сказала.

Роби отставил свой кофе и поднялся:

– Не хотите сказать нам, что происходит на самом деле?

Его вопрос был адресован не Маркс, а Такеру.

Директор ЦРУ понял это по молчанию, воцарившемуся в комнате. Он оторвал глаза от потолка и увидел, что Роби уставился на него.

– Что конкретно вас интересует? – медленно спросил Такер.

– Меня конкретно интересует правда.

Роби сделал несколько шагов в его сторону, Рил тоже.

Вайола поднялся и встал между директором и ими:

– Думаю, нам всем лучше сделать глубокий вдох и успокоиться.

Маркс сказала:

– Роби и Рил, от вас больше ничего не требуется. Миссия закончена.

Рил покосилась на нее:

– Я в этом сильно сомневаюсь.

– В каком смысле? – рявкнул Такер.

– Второй человек в Северной Корее только что покончил с собой, находясь во Франции, и вы думаете, что все закончилось?

– Всю сцену зачистили, – сказал Такер. – Нас с ним ничего не связывает. Он застрелился сам, это очевидно. Когда тело найдут, вердикт будет именно таким. Потому что это правда.

– Вы же шутите, да? – сказала Рил. – Вы думаете, что северокорейцы все до одного параноики, отчаянно стремящиеся к тому, чтобы мир воспринимал их всерьез, спустят это на тормозах?

– А почему вы думаете, что нет? – заорал Такер.

– Потому что у вас рыло в пуху! – крикнула Рил в ответ. – Вы по уши в этом дерьме, Такер. Последние слова генерала были, чтобы наш президент шел к черту. Вы хотите, чтобы мы лично передали ему это послание? Поскольку оно его еще как касается и ему следовало бы знать.

Маркс предупреждающе подняла руку:

– Рил, я понимаю, что вами движет, правда понимаю, но не увлекайтесь. Остановитесь. Сейчас же. Вы делаете только хуже.

Рил уже собралась ответить, но потом отвернулась, все еще в ярости.

Роби сказал:

– И что дальше?

Такер посмотрел на него:

– Не стоит будить спящего тигра.

– То есть? Это и есть ваша стратегия?

Маркс заметила:

– Мне кажется, нам нужно как можно скорее вернуться в США. Этот разговор контрпродуктивен. – Она окинула взглядом Роби и Рил. – Собирайтесь, и поехали.

Роби продолжал смотреть на Такера:

– Сэр, при всем уважении, это не сойдет нам с рук, как бы вам с президентом ни хотелось. И я, опять же с уважением, настаиваю на выработке запасной стратегии для противостояния Северной Корее, когда она набросится на нас. А она набросится.

– Что вы в этом понимаете, Роби? – фыркнул Такер, но голос у него на этих словах стал хриплым.

– Ровно столько, чтобы видеть, что мы сидим на пороховой бочке, а у Северной Кореи есть атомная бомба. И похоже, их единственная цель – сцепиться с нами при первой возможности. А мы только что дали им прекрасный повод взять нас за яйца. Они им воспользуются, помяните мое слово. Вопрос только как.

Маркс сказала:

– Какие у вас на этот счет предположения?

Такер глянул на нее, потом снова на Роби. Казалось, он тоже ждет ответа.

Заговорила Рил:

– Сыграют либо по-громкому, либо по-тихому. По-громкому будет означать запуск ракеты. По-тихому – отправку их собственной команды убийц для устранения конкретной мишени или мишеней.

Роби кивнул, подтверждая ее слова.

Маркс сказала:

– И что, по-вашему, они предпочтут?

Ответил Роби:

– Ракета ничего не сделает. Она не долетит ни до нас, ни до наших союзников. У них до сих пор нет дальнобойных носителей.

– Тогда по-тихому. Команда убийц против конкретной мишени, – произнесла Маркс медленно. – Но какой мишени?

– Может, мишеней, – поправил ее Роби. – И раз наш план был устранить их лидера…

– Они не смогут этого сделать, Роби, – вмешался Такер. – Президент слишком хорошо защищен.

– Может, да, а может, и нет. Все мы знаем, что до него едва не добрались прямо в Белом доме.

Рил добавила:

– У северокорейцев самые безжалостные наемные убийцы во всем мире. И, как летчики-камикадзе на Ближнем Востоке, они не стремятся остаться в живых.

– Поверить не могу, что они прибегнут к чему-то такому, – сказала Маркс. – Мы же их уничтожим!

Такер поднялся:

– Если понадобится, мы сожжем мосты.

Рил шагнула ему наперерез:

– Прекрасно, но давайте проясним кое-что. Только попробуйте выкинуть что-нибудь в этом роде, и против вас будет не только Северная Корея.

Такер побагровел:

– Как вы смеете мне угрожать!

– Это не угроза. Это больше, чем угроза, директор. Как вам хорошо известно, когда кто-то вредит мне или людям, которые мне небезразличны, я отвечаю. И мне все равно, кто этот человек и под каким он флагом.

Она развернулась и вышла из комнаты.

Глава 30

– Никогда больше не оставляй меня в одной комнате с этим человеком, потому что только один из нас выйдет оттуда живым, – сказала Рил. – И это точно будет не он.

Они снова были в Штатах, в квартире у Роби.

– Я не хочу находиться в одном здании с ним, не то что в одной комнате, – сказал Роби, стоявший за плитой – он готовил им ужин.

Рил добавила кофе себе в чашку и прислонилась спиной к раковине, наблюдая за тем, как он ловко жонглирует кастрюлями, сковородками и тарелками.

– Ты умеешь готовить? – поинтересовалась она.

– Я живу один. И не могу питаться в ресторанах постоянно. Репертуар у меня ограниченный, но перебиться можно. – Он показал ей две упаковки. – Паста или рис?

– Я не голодна.

– За последние сорок восемь часов я ни разу не видел, чтобы ты что-нибудь положила в рот. Как