Длинные тени - Дэвид Балдаччи

интимных отношениях, и что речь идет о двух не связанных между собой убийствах, совершенных в одном и том же доме и разнесенных лишь на считаные минуты, становится все более непостижимым по мере того, как углубляешься.

Иностранная валюта во рту Дреймонта вроде бы имеет отношение к Канаку Роу или хотя бы к семейству Роу. Казимира считает, что она напрямую связана с исчезновением ее отца и, по-видимому, его кончиной три года назад, но доказательствами, что это так, Декер не располагает. Если у Роу были враги в стране, ныне ставшей Словакией, не вернулись ли убийцы или убийца Алана Дреймонта туда? Если так, призвать их к ответу вряд ли светит.

Опять же, убийство Джулии Камминс. В отличие от Дреймонта, тут дело личное. Множество ножевых ударов свидетельствуют об исступлении, подпитываемом ненавистью.

Не стоял ли за убийством женщины Барри Дэвидсон, бывший муж, по всем отзывам – в том числе, вероятно, и собственным – до сих пор влюбленный в Камминс? Проблема в том, что его алиби почти нерушимо. А если Дэвидсон нанял убийцу, разве сподобился бы исполнитель на такое неистовое нападение на женщину? При близком контакте остается ДНК и прочие криминалистические маркеры. Бессмыслица какая-то.

Но если Дэвидсон из подозреваемых исключается, тогда кто? Виделась ли Камминс еще с кем-то? Сомнительно, чтобы Алан Дреймонт был единственным романтическим интересом Камминс с поры ее развода уже не один год назад. Молодая, привлекательная, федеральный судья, богатая… Очень недурной улов для кого-то.

Надо сделать еще заход и на Дорис Клайн, и на Майю Перлман, поспрашивать, не знают ли они о каких-нибудь других романтических встречах. Или о том, кого покойница отвергла или бросила.

Декер посмотрел на часы. Уже поздно, но Клайн может быть еще на ногах. Не исключено, что и Майя Перлман, несмотря на свои разъезды и сокрушительные новости о смерти подруги. Во всяком случае, попытаться стоит.

Уайт Амос решил не дергать – та упоминала, что собирается нынче вечером помочь детям с домашним заданием, связавшись с ними по «Зуму».

Покинув отель, он поехал в закрытый поселок. Пришлось предъявить охране документы перед видеокамерой, и его впустили.

Доехав до дома Камминс, Декер припарковался на дорожке. Полицейские окончательно удалились, но официально место преступления еще не открыли. Надо полагать, рано или поздно Дэвидсон, как душеприказчик и доверительный управляющий имуществом жены, должен будет прийти и решить, что делать с этим предметом недвижимости и его движимым содержимым. Вряд ли Тайлер захочет оставить себе дом, где так жестоко убили его мать.

Огни в домах и Клайн, и Перлманов горели. Декер решил сперва попытать судьбу у Клайн. Постучал в дверь, но ответа не дождался. Заглянул через боковые створки, но никакого движения не заметил. Ее машина стоит на дорожке.

«Неужто валяется пьяная?»

Не видя причины вламываться в дом силой, Декер направился к дому Перлманов и постучал. Прошла добрая минута, прежде чем женский голос осведомился:

– Кто там?

– Амос Декер, ФБР. Уделите мне минутку?

– Уже очень поздно.

– Много времени это не отнимет, а мы прилагаем все усилия, чтобы выяснить, кто убил вашу подругу. Тут чем быстрее, тем лучше.

Пожалуй, тут капелька чувства вины может открыть море возможностей.

– Ох, хорошо…

Открывшая дверь Майя Перлман, одетая в серые слаксы, голубую блузку и сандалии, жестом пригласила его войти и закрыла дверь. Они сели в гостиной со стенами такого же цвета, как ее слаксы.

– Ваш муж здесь?

– Спит. Поездка отняла у нас немало сил, а он порядком старше меня. Второй брак, – добавила она в качестве объяснения, хоть Декер о нем и не просил. – Так что же вам надо?

– Вы не знаете, встречалась ли судья Камминс с кем-нибудь?

– Встречалась с кем-нибудь в смысле свиданий?

– Да.

Откинувшись на спинку кресла, Майя испустила долгий вздох.

– После развода Джулия как бы спряталась в свою скорлупу. Последние годы у них с Барри не ладилось – сплошные ссоры да споры. Она пыталась наладить отношения, искренне пыталась, но Барри переживал что-то вроде кризиса среднего возраста, вообразив, что ему снова двадцать. Едва Джулия вступила на пост, как всплыл крупный вопрос с налогами, потому что Барри совершил нечто, если и не уголовное, то на грани. И тогда Джулия не выдержала.

– Да, я слышал все это от других. А после того, как она малость вышла из своей скорлупы?

– Я знаю, что она пользовалась одним из этих приложений для онлайн-знакомств. Несколько раз ходила на свидания оттуда. Ни одно не заладилось – во всяком случае, насколько мне известно.

– Я уверен, что она привлекала интерес и здесь.

– Казалось бы. Но изрядное большинство пожилых мужчин любят быть в центре внимания и предпочитают быть денежными мешками. И то, что она судья, только усугубляло дело. А еще они любят вести себя по-царски. Что же до тех, на кого это не распространяется, так у них было своих проблем невпроворот.

– Пытались ее соблазнить, чтобы запустить руку в ее кубышку?

– Именно.

– Тогда, может, какой-нибудь случайный знакомый, который ей понравился? Или тот, с кем она столкнулась, перерос в источник проблем?

Перлман взволнованно подалась вперед.

– Вы имеете в виду, проблем достаточно крупных, чтобы убить ее?

– В этом преступлении есть признаки страсти, ярости. С таким обычно не сталкиваешься, когда кто-то просто пытается кого-то ограбить. И подделать такое трудно, потому что… ну, как поступить с Камминс подобным образом? Для этого надо просто-таки чертовски разозлиться.

Содрогнувшись, Перлман снова утонула в подушках кресла.

– Джулия говорила мне об одном прошлом знакомом. Я имею в виду прошлое до ее переезда сюда.

– О ком?

– О ком-то из Нью-Йорка. Этот человек перебрался сюда, когда Джулия была еще замужем. Когда она развелась, некоторое время они были вместе. Ненадолго, но…

– Но что?

– Ну, Джулия расстраивалась, когда речь заходила об этом. Говорила, он оказался очень своевластным.

– Вы знаете, как его зовут?

– В том-то и дело, что не знаю. Она почему-то не говорила об этом, как ни странно. Рассказывала лишь в общих чертах. А потом все закончилось, и я больше об этом не спрашивала.

– Знаете, кто может его знать?

– Дорис может. Они с Джулией были очень близки. Ближе, чем мы с Джулией, – во всяком случае, в последнее время. По-моему, потому что я замужем, а они обе в разводе.

– Ладно. Следующий вопрос: вы знакомы с секретарем судьи Пэтти Келли?

– Только шапочно. Я ни разу не выступала перед Джулией, по очевидным причинам. А что?

– Просто надо было спросить.

– Не верится, что все это случилось… –