Убойная примета - Дарья Сергеевна Литвинова

class="p1">Желин в драку не совался, он набрал дежурку и, перемежая слова матом, кричал в трубку о помощи. Понятые стояли с открытыми ртами, бабка Мальцева голосила, собаки лаяли, кажется, по всему поселку.

Сменившийся с суток Кошелев с хорошими новостями ехал в Темный поддержать своих коллег. Эксперт, с которым он был на связи, позвонил и сказал, что на студенческом билете Романовой обнаружились пальцы одного из фигурантов – Жонова. Оперативник был чрезвычайно доволен и не стал сообщать следователю о находке по телефону, а решил объявить новость на месте. Притормозив возле служебных «Жигулей», он, едва заглушив мотор, по крикам понял, что обыск пошел не по плану, и вылетел из машины.

Подкрепление пришло вовремя: Постовенцев еле удерживал Жонова за ногу одной рукой, скрючившись от его удара в живот, а Джалимов сидел верхом, стараясь скрутить злодея, всем сердцем жалея, что нельзя выстрелить.

Кошелев с разбегу вмазал ногой Жонову по печени, тот схватил оперативника за щиколотку, повалил, но силы уже стали не равны. А через пару секунд в переулок с воем влетел получивший сигнал тревоги и первым рванувший в помощь находившийся неподалеку патруль ДПС.

После того как на Жонова надели наручники, из тайника извлекли еще два паспорта – Зориной и Беляевой, какую-то завернутую в целлофан справку, пачку фотографий. Желин, убедившись, что подозреваемый нейтрализован, снова полностью ушел в протокол, не замечая суеты вокруг.

А суета поднялась немалая: переваливаясь на кочках, наперегонки впихивались в переулок патрульный «УАЗ» с Демьяненко во главе и «Скорая помощь», одновременно примчал участковый Костя с пистолетом наготове, два стажера, прилетели с небольшим опозданием Газиев с Марченко, после – еще наряд ППС.

Оказалось, что всегда дотошный Желин на этот раз подробности опустил и передал дежурному, что на обыске убивают двух сотрудников угро. Дежурный РОВД не подкачал: собрали всех, был бы в районе досягаемости СОБР, и СОБР бы подтянули.

Хаос царил до небес, а следователь спокойно и скрупулезно демонстрировал ошалевшим понятым документы и фото из кухни, две канистры с веществом, имеющим резкий запах, схожий с бензином, обнаруженные в сарае, браслет, похожий по описанию на пропавший у убитой Пелкиной…

Обыск шел своим чередом.

– Вот идиот, – стоя возле крыльца, пыхтел Кошелев, отряхивая форму, – все сунул в один тайник. Вообще хранить это – идиотизм, но чтоб все в один тайник! Рус, зелень отстирается? – Он с сожалением осматривал круглое пятно на колене. – Надо же, так проехался… зелень же отстирывается уксусом и лимонным соком, но можно ли лимонный сок на форму? А, Рус?

– Отстирается, отстирается.

Джалимов, только сейчас начинавший чувствовать острую боль в пальце, не мог уяснить, понимает ли Эдик Кошелев, что почти в одиночку раскрыл серию убийств, над которыми почти десять лет беспомощно разводили руками специалисты трех ведомств. Он недовольно рассматривал свои штаны и что-то причитал, а за его спиной суетились и переговаривались на ходу сотрудники с перекошенными лицами.

– Если лимонный сок отбеливает, – продолжал бубнить Кошелев, – то в какой концентрации, чтобы не испортить…

– Демьян, – позвал Джалимов заместителя начальника. – Тут Эдик с ума сошел. Скажи, что ему выдадут новую форму. Я пойду, палец обработаю.

– Какую форму? – не понял Демьяненко, подходя ближе. – Эдик, что случилось?

– Испачкался.

– А что с пальцем?

– Да эта гнида прокусила. – Джалимов, прихрамывая, направился к «Скорой»: по щиколотке Жонов тоже вмазал ему ощутимо.

Демьяненко растерянно посмотрел ему вслед, потом перевел взгляд на Кошелева:

– Эдик, ты в порядке?

– Да форму вот травой измазал.

– У тебя шок, что ли?

Кошелев изумленно поднял глаза на заместителя начальника:

– Почему – шок? Побить он меня не побил, а вот форма…

Следствие над Жоновым длилось полгода и закончилось направлением дела в суд по семи эпизодам: доказать причастность Жонова к совершению убийства Дины Карасаевой не смогли. Между операми ходили утвердительные разговоры насчет того, что Жонов рассказал и об убийстве Бивинской, но никто не пошел на столько отчаянный шаг: признаваться, что «по дьявольской случайности» за это преступление сидит невиновный. Да и ради Алова стараться бы никто не стал, хотя, сними с него обвинение по Бивинцевой, глядишь, и получил бы от силы лет пять, а не восемнадцать.

Джалимова, которому пришлось в итоге зашивать прокушенный палец, Кошелева и Постовенцева, после того как он отлежался дома с сотрясением мозга, еще долго таскали то в Следственный комитет, то в прокуратуру, где они давали многочисленные объяснения по поводу жалоб обвиняемого Жонова, поступавших в немыслимом количестве.

Бехтеревские зип-пакетики с веществом зеленого цвета Джалимов от греха подальше отдал знакомому оперу из наркоконтроля в рамках «негласного межведомственного взаимодействия».

Форму Кошелев отстирал в химчистке за свой счет.