Пропасть - Роберт Харрис

не сдались. Я считаю, их можно отпустить. Нет здесь ничего такого, на чем вы могли бы отточить зубы, сержант.

Второй констебль ухмыльнулся.

– Вы взяли показания свидетелей, находившихся на борту?

– Более или менее. Не все видели, что случилось… а те, кто видел, говорят одно и то же.

– Мне понадобятся ваши записи. Подождите здесь. – Димер подошел к Бенкендорфу и сел на корточки перед ним. – С вами все в порядке, сэр? Я из полиции. Вам нужна медицинская помощь?

Русский поднял голову. По его бледному лицу тянулись темные полосы – может быть, мазут? От него пахло сточной водой.

– Нет, я просто устал, только и всего.

– Вы поступили очень смело, сэр.

Он покачал головой:

– Нет, это музыкант был смелым. А я даже близко к ним не подобрался. Никогда раньше не сталкивался с таким отливом… как будто сам дьявол вцепился мне в ноги и тянул под воду…

– Вам нужно снять мокрую одежду и отправиться домой спать. Мы вас больше не задерживаем. Кто здесь мистер Асквит?

Бенкендорф повел головой в сторону человека, который растянулся во весь рост на причале, скрестив ноги, сложив руки на груди и надвинув цилиндр на глаза. Вероятно, он спал.

Димер подошел к нему и вежливо кашлянул:

– Сэр?..

Рука лежавшего по-крабьи проползла по груди и медленно сдвинула шляпу. У него были светлые волосы и тонкое чисто выбритое лицо с нежной кожей, а глаза голубые, как небо.

– Да?

– Я детектив-сержант Димер из полиции. Меня прислали убедиться, что с вами все в порядке.

– Со мной все в абсолютном порядке, спасибо, сержант. Я вовсе не тот, о ком вам следует беспокоиться. – Он сел и огляделся, потом поднялся на ноги и отряхнул фрак. – Ну ладно, думаю, лучше поскорее закончить со всем этим. Нужно сообщить матери сэра Дениса. Это должен сделать я. Но сначала я хотел бы отвезти домой жену.

– Понимаю.

К этому времени большинство свидетелей трагедии начали стекаться ближе, чтобы посмотреть, что здесь происходит. К Димеру подошел невысокий краснолицый мужчина, ведущий под руку женщину в наброшенном на плечи пиджаке кавалера.

– Леди Диане дурно. Ей нужно прилечь. Вынужден настаивать на том, чтобы нас отпустили.

– Не глупи, Дафф, – проворчал Реймонд. – Нужно пройти необходимые формальности. Пусть полиция делает свою работу.

– Офицер, я понимаю, то, что произошло с Денисом и этим бедным скрипачом, просто ужасно, но нас держат здесь уже не один час, – сказала женщина.

Ее большие голубые глаза казались странно пустыми, как у куклы. Димер даже подумал, не принимает ли она что-нибудь. Другие гости одобрительно зашептались. Но ему было наплевать на их высокомерие, будто они имели право на особое отношение к себе. Будь его воля, он задержал бы их еще на час-другой. Но Куинн распорядился отпустить их, прежде чем появится пресса.

– Вы можете идти, – сказал Димер и добавил, когда они уже готовы были разойтись: – Однако позже мы можем связаться с вами и взять показания. Мне понадобятся имена всех, кто находился на борту.

– У меня есть список гостей, если это как-то поможет, – вмешался один молодой человек.

– А как вас зовут, сэр?

– Эдвард Хорнер. Тот, кто нанял этот пароход вместе с графом Бенкендорфом. – Он достал из внутреннего кармана смятый листок.

Димер быстро просмотрел его и вернул вместе с карандашом:

– Не могли бы вы перед уходом вписать сюда рядом с именами ваши адреса?

Проходя мимо, они оставляли записи на листе, почти не глядя и не прерывая разговора. Какие же они эгоистичные! Димеру хотелось верить, что если бы это его друг погиб и тело до сих пор не нашли, то меньше всего он думал бы о возвращении домой.

– Простите! – Димеру пришлось повысить голос и поднять руку, чтобы привлечь их внимание. – Сэр Денис прыгнул в воду, правильно? А не мог ли кто-то столкнуть его?

– Боже милосердный! – воскликнул краснолицый мужчина. – На что это вы намекаете?

– Видите ли, мне его поступок кажется безрассудным. Он был пьян?

– Нет, он был трезв, – твердо ответил Реймонд, и то ли у Димера разыгралось воображение, то ли Реймонд действительно обменялся мимолетными взглядами с леди Дианой. – С его стороны это было полностью осознанное решение – прыгнуть в воду. Денис был хорошим пловцом. Он оставил часы и фрак на палубе, прежде чем нырнуть. Можете спросить у капитана. Таким уж Денис был человеком. В прошлом году в Италии он переплыл Гранд-канал. К несчастью, Лондон – это не Венеция, – добавил он, поводя плечами.

– Нет, сэр, – вежливо согласился Димер, хотя никогда не был в Венеции, да и вообще ни разу не покидал Англию. – Конечно же, нет.

Графу Бенкендорфу помогли подняться на ноги и увели его с собой. Димер проследил за тем, как они поднялись по ступенькам, попрощались друг с другом и разъехались, потом отправил констеблей писать рапорт, а сам занялся четырьмя оставшимися музыкантами. Они уверяли, что были увлечены игрой и не обращали внимания на то, что делают пассажиры. Когда они плыли обратно, то заметили, как Энсон прыгнул за борт, и перестали играть, а один из гостей крикнул: «Денис, как ты там?», и они услышали, как тот прокричал в ответ: «Скорее! Скорее!» Вот тогда-то Митчелл встал и начал снимать пиджак. А гостей словно парализовало.

– Я сказал ему, чтобы не валял дурака, – добавил дирижер. – Но он не послушался. Нырнул в воду, и больше мы его не видели. У него остался маленький сын. Всего год от роду.

– А как вам показалось, сэр Денис Энсон был трезв?

В первый раз за все время дирижер ответил без особой уверенности:

– Этого мы не знаем, офицер. Нас просто наняли развлекать гостей.

Димер записал их имена и адреса, а затем поднялся на пароход.

Капитану Уайту, в прошлом военному моряку, было около шестидесяти. Он показал сержанту все судно, от салона до кормовой палубы, где уже сложили парусиновый навес, под которым играли музыканты. Капитан показал на фальшборт:

– Вот здесь этот джентльмен и забавлялся. Трижды запрыгивал, а я каждый раз хватал его за ноги и говорил, чтобы он немедленно слез. Но стоило мне повернуться спиной, и он, должно быть, забрался туда снова. Когда я остановил машину, он находился ярдах в пятнадцати от нас и пытался подплыть к борту, но течение было слишком сильным. Когда на этом участке начинается отлив, от Восточного железнодорожного моста идет такой поток, что затянет под воду кого угодно. Вот тогда-то музыкант и прыгнул за ним, а немного погодя и русский. Наверное, он чертовски хороший