Джеймс Суэйн - Ва-банк!

– Он вот там, за трейлером с красными дверями.

Андерман въехал на огороженный двор и вылез из машины.

Почва под ногами была мягкой, как пепел, в оставленной «Доджем» колее Андерман увидел раздавленного скорпиона. Он огибал трейлер с красной дверью, и солнце безжалостно долбило его в спину. Каждый шаг был похож на нисхождение в адово пекло.

Ручонки был там, где и предполагалось, – позади трейлера. Торс его был обнажен, и напряженная мускулатура – а ему пришлось напрячься, так как он был занят серьезным делом: отковыривал ломом приборную доску с «Фольксвагена-жука» – являла собой зрелище поистине устрашающее. «Жук» был новехоньким – на ветровом стекле еще красовались временные номера. Его владелица – конопатая проститутка в розовой ночной рубашке – стояла рядом и нервно рыла голой пяткой землю.

Андерман нашел островок тени и принялся наблюдать, как Ручонки раскурочивает машину. Правила наказания проституток, утаивающих деньги, всегда были жесткими. В каждой комнате были установлены подслушивающие устройства, и управляющие всегда знали, кто и за сколько договорился. Как только клиент расплачивался, в обязанности женщины входило отнести деньги в контору, где позже ей выплачивалась ровно половина.

– Так ты не собираешься говорить, где ты их припрятала? – спросил Ручонки уже после того, как превратил «жука» в никчемную оболочку. Он оторвал последнее сиденье и швырнул обивку к ногам конопатой шлюхи. – Или как?

– Мне нечего сказать, – мрачно ответила она.

– Ты что, думаешь, я полный идиот?

– Об этом я вообще никогда не думала.

Ручонки продолжил свою деятельность. Ну что такое немецкий инженерный гений против американского бодибилдинга? Вскоре машина выглядела совсем как «хот род»[32] – от нее остался только остов.

– Эти мишленовские шины – недешевая штучка, – сказал Ручонки, нацеливаясь ломом в передние шины. – Выбирай: мне их проткнуть или ты все-таки скажешь, где деньги?

Конопатая проститутка упрямо скрестила на груди руки. Ручонки саданул ломом в правую переднюю шину, та с оглушительным шумом лопнула. Андерман отскочил: мимо пролетел колпак. Из шины выпал маленький пластиковый пакет. Проститутка разразилась рыданиями, потом бегом бросилась к одному из трейлеров.

Андерман, сжимая в руках панаму, приблизился к Элу Скарпи. Тот строго воззрился на адвоката.

– Мистер Андерман? – удивился он, узнав подошедшего. – Странно видеть вас здесь. Ищете приключений?

– Мне надо с вами переговорить, – тихо сказал Андерман.

Ручонки натянул на лоснящийся от пота могучий торс майку и предложил:

– Пройдемте в мой трейлер. Там нас никто не побеспокоит.

– Давайте поговорим в моей машине, – предложил Андерман.

– Мне не разрешено покидать территорию. Я заперт здесь совсем как эти шлюхи.

– А разрешение вы получить не можете?

Взяв полотенце, Ручонки тщательно вытер свои действительно на удивление миниатюрные ручки. Андерман отвел взгляд в сторону – он знал, что в противном случае его клиент впадет в настоящую ярость.

– Так о чем разговор, мистер Андерман?

Андерман подошел поближе:

– Знаете, кто на днях ободрал казино «Акрополь»?

– Не знаю. А кто?

– Сонни Фонтана.

– Да бросьте, мистер Андерман! И вы, и я – мы оба знаем, что такого быть не может. Я раздавил эту гусеницу на озере Тахо.

– Вы убили кого-то другого, – сказал Андерман.

– Это невозможно.

Андерман покачал головой:

– Фонтана жив. Так как насчет того, чтобы нам с вами кое-куда прокатиться?

Андерман защищал Ручонки четырежды, и каждый раз жюри выносило оправдательные приговоры. И это при том, что во всех процессах его обвиняли в убийстве первой степени. Андерману удавалось так запутать присяжных, что они принимали сторону его клиента даже без того, чтобы Эла Скарпи вызывали давать показания под присягой, – такие показания были бы для клиента Андермана чистой воды самоубийством.

Андерман отъехал в пустыню и остановился как раз на полдороге между двумя борделями – дорогим и дешевым. Не выключая двигателя, он остановился, полез под сиденье и достал оттуда конверт из плотной оберточной бумаги. Ручонки внимательно наблюдал за тем, как под машину заползала гремучка и, казалось, даже не заметил, что конверт лег ему на колено.

– А ведь они устроили в «Цезаре» настоящую вечеринку в мою честь, – сказал он, глянув на Андермана. – Все как положено: девочки, выпивка, музыка.

– Да, я об этом слышал, – ответил Андерман.

– А еще там был праздничный торт. Раньше, когда мне приходилось кого-то убирать, никто мне таких праздников не устраивал. Это было что-то особенное, понимаете?

– Еще бы, – сказал адвокат.

– А теперь вы мне говорите, что это был не Сонни Фонтана. Дерьмо! Думаете, они могут потребовать назад свои деньги?

– Такое возможно, – искренне ответил адвокат.

– И что мне делать?

– Найти Фонтану, – сказал Андерман. – И на этот раз не ошибиться.

Ручонки разорвал конверт. Из него выпали две черно-белые фотографии. Он взял первую и принялся внимательно ее разглядывать:

– Значит, так теперь выглядит этот слизняк?

Андерман кивнул:

– Мои источники говорят, что сейчас он живет где-то в районе Стрипа.

– Хорошенькая пташка. – Ручонки разглядывал вторую карточку.

– Ее зовут Нола Бриггс, – пояснил Андерман. – Она работала дилером на блэкджеке. Она с Фонтаной в сговоре.

– Хотите сказать, если я разыщу ее, то он будет где-то поблизости?

– Вот именно.

– Это может занять некоторое время, – задумался Ручонки.

Несмотря на возраст, при необходимости Андерман мог двигаться с удивительной быстротой и легкостью. Вот и на этот раз он пулей выскочил из машины, открыл багажник, вытащил из него тяжелый бумажный пакет и, даже не успев вспотеть, снова плюхнулся за руль. Пакет приземлился на Ручонкины колени с характерным шмяком.

Ручонки с любопытством заглянул внутрь:

– Господи Иисусе! Здесь, должно быть…

– Пятьдесят штук, – сказал Андерман. – Если надо, выверните весь город наизнанку, но найдите этого сукиного сына. Можете это сделать?

Ручонки расплылся в улыбке:

– Мистер Андерман, да с такими деньгами я целую страну завоевать могу!

– Ну, ваше задание будет не таким масштабным.

– Да, сэр.

На обратном пути Ручонки старательно запомнил лица на фотографиях, потом разорвал карточки в мелкие клочки и выбросил из окошка. Как-то раз Андерману приходилось побывать в одном из Ручонкиных лежбищ, пока его хозяин пребывал в тюрьме. Так вот, все, что могло быть там разорвано на мелкие клочки, было тщательно разорвано – такой уж он был, этот Ручонки.

– Вас послали владельцы казино, да? – осведомился Ручонки, когда впереди показался трейлерный бордель.

Андерман предпочел оставить этот вопрос без ответа: пусть думает что хочет.

– Я высоко это ценю, вот что я хотел сказать. Ну, получить второй шанс и все такое. Я их не подведу. Честное слово.

– Я передам, – сказал Андерман.

– А что насчет телки?

– То есть?

– Ну, я найду ее… И что потом?

Андерман думал над этим, когда ехал сюда. Убийство Фонтаны вряд ли кого обеспокоит – владельцы казино могут даже устроить Элу Скарпи еще одну вечеринку, а вот Нола – это совсем другая история. Похоже, женщину действительно втянули в эту заваруху против воли, и адвокату было искренне ее жаль. Но она, в свою очередь, втянула его, и Андерман вовсе не собирался расплачиваться за ее несчастья потерей собственной лицензии или даже тюрьмой. Так что лучше и ей самой исчезнуть без следа.

– На ваше усмотрение, – сказал адвокат.

19

Да, только в Лас-Вегасе утро может начинаться с обсуждения вопроса о том, мертв ли человек или нет, – думал Валентайн.

Мысль эта посетила его у лифта: он собирался ехать вниз, а в этот момент из какого-то номера два санитара выкатили каталку с накрытым с головой трупом. Один из санитаров, не обращая на Валентайна никакого внимания, нажал кнопку вызова и сунул в рот жевательную резинку.

Валентайн старался выглядеть невозмутимым. Из-под простыни торчала ступня мертвеца, и, судя по ней, покойный был белым мужчиной средних лет, среднего роста, с избыточным весом. Когда Валентайн еще служил в Атлантик-Сити, там трупы, соответствующие этому описанию, находили чуть не каждую неделю. Знакомая история: человек приезжал на какую-нибудь конференцию или торговую выставку, решал, что вот она – долгожданная свобода, принимался играть, пить и шалить с дамочками без всякого удержу дни и ночи напролет, не спал, толком не ел, и старый моторчик в конце концов не выдерживал.

– Служебный лифт, кажется, не работает, – заметил тот санитар, что жевал жвачку: на нагрудном кармане у него был вышит череп. – Выходит, Ларри, нам придется катить его через фойе.