Кровь в наших жилах - Татьяна Лаас

Он заменил погибших в «Катькиной истерике» родителей. Он стал непререкаемым авторитетом и идеалом служения стране. Он был тем, кому Катя безгранично верила. Зря, оказывается. И даже не разрушенный дедом брак с Максимом жаль — это можно оправдать хотя бы стремлением служить отечеству. Аксенов — взрослый, сильный мужчина и завидный жених, он найдет себе другую, более подходящую: честную и любящую. Жаль то, что она из-за деда предала страну, предала ту, кому обещала служить верой и правдой. Да, Елизавета Павловна клятву не приняла — она оказалась куда как умнее самой Кати. Правильно Максим её обозвал когда-то Катеринкой — она оказалась фальшивкой.

* * *

Светлана еле нашла в себе силы спуститься по больничному крыльцу — ноги дрожали от слабости. Хорошо, что кто-то из опричников, присматривающих за ней, догадался и пригнал сюда магомобиль. Светлана посмотрела на низкое, осеннее солнце — время перевалило за обеденное, а у неё с утра во рту не было ни крошки. И Сашу в дачном поселке никто не покормит, да и не вспомнит Саша, что надо бы поесть… Она замерла: домой или на службу? Надо на службу, хотя с другой стороны, ей положен отгул за ночной выезд. На службу или домой?

Её сомнения разрешил опричник — он, одетый в цивильный костюм, чтобы не пугать окружающих опричной формой, выскочил из салона магомобиля и открыл перед ней дверцу:

— Светлана Алексеевна, прошу! Домой?

Опричник был тот самый, что доставил её сюда, в больницу. Голос его был уже знаком — именно он обещал обучать её фехтованию. Только имени его она так и не знала. Высокий, статный, как все кромешники, лицо, правда, подкачало — слишком простое, деревенское даже: курносый нос, полные губы, немного безвольная линия подбородка. Не всем же писаными красавцами быть, как Миша. Боль в сердце тут же проснулась, напоминая, что Светлана его предала — у него тяжелый период в жизни, а она даже на похороны его родителей не пришла: Калина не пустил, сказал, что будет крайне вызывающе выглядеть в свете всего случившегося, там и без неё высоких персон будет хватать.

Опричник помог ей сесть на задний диван в салоне и сам же ответил, оценив бледный вид Светланы:

— Домой! Даже не пытайтесь спорить.

На всякий случай он резко захлопнул дверь — наслышан, видать, о её дурном нраве.

Домой… Она позволила себе эту слабость — выбор сделали за неё. И пусть. Она устала, она голодна, она сегодня видела столько того, что не предназначено для девичьих глаз.

Опричник сел за руль и спокойно представился, выруливая на дорогу:

— Иван Александрович Вихрев, действительный статский советник, товарищ главы Опричного сыска, к вашим услугам.

Светлана не сдержалась:

— Филоните, да?

Он даже обернулся на миг к ней:

— Да как можно, ваше императорское высочество!

— Обещали давать ежедневные уроки, — напомнила она.

В этот раз Вихрев не обернулся, лишь сильнее сжал руль и безмятежно ответил, только сколько там настоящего, непритворного спокойствия в словах:

— Так вы сегодня в поездке были, когда ж вас учить? Вот завтра с утра и приступим. Ваш Агриков меч легонький, ничего не весит, так что удержать в руках должны.

Она улыбнулась, глядя как за окном пролетает до боли знакомый Суходольск. Сегодня она примет клятву у опричников, и, кто знает, где она окажется уже завтра. С Соколова станется отправить её в Москву. Не хотелось до колотья в сердце. Пусть в Суходольске она не стала своей — тут до сих пор высшие чины убеждены, что «бабам» не место на службе, — но он пророс в неё шорохом волн быстрой Уземонки, неумолчным шумом узких улочек, влажным ветром с Идольменя, верностью отдельно взятых хвостомоек… Отсюда не хотелось уезжать, а Соколов может испугаться за её жизнь и запереть где-нибудь под круглосуточным присмотром в Москве. Из-за нападения на императора, убийства княгини Волковой, пытающихся чего-то добиться от Светланы стихий тут опасно — с точки зрения Опричнины. Монастырь, со своей пропитанной благостью атмосферой и святой землей, самое безопасное место — с точки зрения Соколова, конечно. Калине сейчас доверять нельзя. Дедушка леший предупреждал же… А Саша пока не вошел в силу и не покорил заново кромеж, если его вообще можно покорить.

— Хорошо, — согласилась она с Иваном Александровичем. — Завтра и начнем тренировки. Что-то о Калине уже известно? Он вернулся?

— Никак нет. Еще остается под Змеевым камнем. Поиск полозовых невест немного затянулся. Он осложнен необычными условиями.

Светлана сама все поняла:

— Под землей кромеж стал недоступен. Значит… Это точно владения стихии земли. Полоз и есть земля. — Она собралась с мыслями: — передайте мой приказ: Калине и остальным опричникам свернуть поиски и вернуться… — она замерла, она не знала, где живут кромешники.

Вихрев заледенел, во всяком случае голос его точно:

— На псарню не вернемся.

Она поняла, что сейчас её отчитают — нет у нее права приказывать опричникам. Вихреву удалось её удивить — все же она привычно ждет подвоха и подлости от кромешников:

— Нет у нас права закончить поиски, когда там девушки томятся в плену. Уж простите, что иду против вас, ваше императорское высочество. Никто не вернется назад, только из-за принятия клятвы чуть приостановим поиски.

— Это опасно для вас, — попыталась настоять на своем Светлана.

Пальцы Вихрева чуть побелели на руле, так сильно он его сжал:

— Мы для того и вернулись в этот мир, ваше импе…

— Обращайся, пожалуйста, по имени-отчеству.

— Как скажете, Елизавета Павловна. Мы для опасности и созданы.

Она его поправила:

— Вы рождены для…

Пришла его очередь поправлять её:

— Мы не рождаемся, мы выползаем из Нави и обретаем тела, только и всего. Мы нечисть.

Как же этот нелепый спор её раздражал — с Сашей еще устала. Вроде и Соколов, и Калина её поняли, но… Не рассказали? Или сочли ненужным знанием для всех остальных кромешников.

— Останови, пожалуйста!

Она не может разговаривать о таком, когда не видит глаза собеседника. Вихрев, кажется, неправильно её понял — он тут же сухо сказал:

— Прошу прощения, ваше императорское высочество за дерзость! Приму любое нака…

— Останови! — повысила голос Светлана.

Магомобиль послушно замер у тротуара. Светлана огляделась — до ворот Суходольского общественного парка не доехали всего ничего.

— К воротам подъезжай, пожалуйста.

Вихрев послушно подъехал к воротам, снова припарковал магомобиль, выскочил из салона послушным болванчиком — совсем не Калина, этот бы уже ехидно поинтересовался, чего Лизавета буйствовать изволит.

Вихрев подал ей руку, помогая выйти, и Светлана тяжело оперлась на неё — кровопотеря еще давала о