Дочь Скупого Клопа - Дарья Донцова

километров к вооруженным силам приближаться. Она меня поняла, посоветовала поступить в вуз, где тренеров готовят. Я старался как мог, получил диплом с отличием, с образованием все хорошо. А вот с отцом… — Наш гость кашлянул. — Он мое поведение посчитал предательством, оборвал все наши связи. Я его после отъезда из Екатинска больше не видел. Раз сын не военный, то он ему не сын.

— Жестко, — покачал головой Сеня.

— Этого следовало ожидать, — пожал плечами Владимир и опять кашлянул. — Но я ни на секунду не пожалел о своем решении. Олимпийским чемпионом не стал, но медалей и кубков у меня целая комната. Когда по возрасту ушел из спорта, открыл фитнес-клуб. Сейчас их у меня сеть. В деньгах не нуждаюсь.

— Значит, с отцом не помирились? — уточнила я.

— Не успел, — покачал головой Боков. — Пытался несколько раз мосты навести, но он упертый, трубку не брал. И сестра моя, Ирина, такая же. У нас с ней год разницы, она младше. По идее, должна была уважать меня, встать на сторону старшего брата, но увы. Отец Ирину обожал, никогда не наказывал, а мне часто доставалось ни за что.

Боков пожал плечами:

— Я на Иру не злился, понимал, она девочка, а их всегда папы больше сыновей любят. У нас хорошие отношения были, но, когда выяснилось, что я не пошел в академию, Ира мне письмо прислала, злое очень. Я с ней больше общаться не захотел, и она мне с тех пор не звонила. Один раз только побеспокоила, при этом разговаривала, как с посторонним человеком. Сказала: «Добрый вечер, Владимир. Сергей Николаевич скончался сегодня», — и отсоединилась.

Боков усмехнулся.

— Помчался в Екатинск. Пришел домой, позвонил в дверь. Ирина спросила: «Кто там?» Ответил ей: «Открой, это я из Москвы приехал». Она вышла на лестничную клетку, смотрит на меня, как солдат на вошь, молчит. Я ей сказал: «Ира, нравится тебе это или нет, но Сергей Николаевич и мой отец тоже. Более того, он им стал, когда тебя на свете еще не было». Она ни звука не произносит, взглядом меня буравит. Пауза затянулась. Я попросил: «Разреши войти». Она ответила резко: «Нет. Пока я тут хозяйка, твои ноги, предатель, через порог не переступят». Я уже на нервах, в голове мысли разные, — ну и решил поставить ее на место, ляпнул: «Неправильно мыслишь. Хозяйка ты тут ненадолго. По закону я тоже наследник. Или ты меня впускаешь в мой родной дом, или, как только я свою долю в квартире получу и продам, ты окажешься в коммуналке». Она верхнюю губу приподняла — ну прямо собака злобная! — в квартиру шмыгнула и оттуда заорала: «Из-за тебя отец заболел, на тот свет раньше времени ушел! Ты у него полжизни отнял! Проваливай! Не вздумай появиться на похоронах! А насчет квартирки не волнуйся — папа ее давно на меня переоформил, я единственная владелица!» — Владимир почесал подбородок и положил ногу на ногу. — Не пошел я на похороны. Скандал у могилы всегда отвратителен. Я-то промолчу, а сестричка не удержится, примется бомбить меня при всех снарядами. Хорошо ли так себя вести на похоронах?

— Нет, — тихо ответила я. — А помните Антонину Яковлеву?

— Это кто? — удивился владелец сети фитнес-клубов и прикрыл глаза на короткое время.

— Девочка, с которой вы сидели за одной партой в школе в Екатинске, — объяснила я. — Может, вы после окончания школы дружили?

— А-а-а, — протянул Владимир. — Нет, вообще ничего о ней сказать не могу. Меня тогда девчонки не интересовали вообще, я был нацелен на медали. Пока плавал, в голове было одно желание — попасть на Олимпиаду. Если подобный барьер взять решил, становится не до гулянок. После тренировки сразу домой. Режим — это главное.

— А с Федором Федосеевым общались? — спросил Леня.

— Это кто? — в очередной раз изумился гость и опять переменил позу.

— Ваш одноклассник, — уточнил Кузя.

— Не помню его, — вздохнул наш посетитель. — Я же говорю, я постоянно готовился к соревнованиям, у меня не было свободного времени. С компанией не гулял, водку не пил, имел цель в жизни. Вот даже у двадцатилетних ее нет, а у меня была… Если это все вопросы, то мне пора в зал. Скоро придет клиентка. Она после тяжелой операции, я с ней лично занимаюсь.

Глава двадцать девятая

— Леня, выскажись, — попросил Дегтярев.

— Стопроцентной уверенности нет, но, полагаю, он солгал, — произнес наш эксперт и психолог. — Есть внешние признаки вруна. Владимир делал паузы перед ответами, все время менял положение тела, чесал лицо и голову, прикрывал глаза. Еще «терял память», говорил «я не помню», «не знаю». И еще другие признаки вранья были. Кузя, проверь, кому он сейчас начнет звонить.

— Уно моменто, — отозвался пастух наших компьютеров. — Пока не звонит.

— Можно сказать? — попросила Марина.

— Говори, — разрешил ей муж. — Только перестань прятаться в холле. Войди в офис, сядь.

Жена полковника вошла в комнату.

— Найдите его сестру. Боков приехал в Екатинск, но женщина не захотела общаться с ним. Почему? Смерть родного человека на время даже врагов примиряет, если они в семье есть. И повод для разрыва отношений у отца несерьезный. Ну поступил сын в физкультурный институт, и что? Папаша у него сатрап? Решил объявить родному ребенку войну из-за его желания стать олимпийским чемпионом?

Александр Михайлович махнул рукой:

— Я знал одну семью, они все переругались из-за погреба в доме. Мать велела туда молоко ставить, а сын возразил: «Там мышей полно, они лакомиться станут». Невестка против них пошла, объявила: «Молоко надо в холодильнике держать!» Поругались насмерть.

Я рассмеялась, Дегтярев кивнул:

— Сам сначала развеселился, но у этой глупой истории плохое окончание. Когда мать пошла в подпол, невестка ее толкнула. Старушка упала со ступенек, а жена сына спустилась и ее по голове кастрюлей ударила. Пенсионерка скончалась… Но согласен, надо найти сестру Владимира, спросить, почему она так сурово себя повела с братом.

— Верно, — одобрил Леонид, — сам об этом подумал. У меня создалось впечатление, что в середине беседы мужчина расслабился, слегка потерял контроль над собой. Рассказал про Ирину и тут же пожалел, на ходу придумал историю про то, как плохо встретила его сестра, и побыстрее ушел, чтобы мы больше ничего не спросили.

— Ирина Сергеевна Бокова родилась и жила в Екатинске до двадцати пяти лет, — заговорил Кузя, глядя в монитор. — Потом она вышла замуж, уехала в Казань, но вскоре развелась. Во второй раз женщина вступила в брак, когда ей исполнилась сорок, тогда она перебралась в Москву. Сейчас у