Поцелуй медузы - Виктор Евгеньевич Рябинин

Услышав из уст юных дев взволнованные речи насчет своей мужественности, героизме и особенно схожести с разведчиком, Сергунчик сразу воспрял духом. Можно сказать, боевым.

– Ой, смотри, Маша, что это у него? Сам без сознания, а эта штука приподнимается?.. – восхищенно затараторила первая медсестра.

– Да, приподнимается, – взволновалась другая, – да еще как!

После таких восторгов «эта штука» у Сергунчика стала неконтролируемой в своем росте, а сам Козалёв уже решил было внезапно пробудиться, чтобы познакомиться со склонившимися над ним любопытными девчонками. И надо же, именно в эту минуту в палату вошел еще кто-то, и медсестры тотчас отскочили от его кровати.

– Так, что вы тут делаете? – Как определил Козалёв, этот бархатный голос, скорее всего, мог принадлежать женщине средних лет.

Послышался уверенный стук каблучков, и кто-то бесцеремонно прижал два теплых пальца к его шее, нащупывая пульс, затем раздались робкие объяснения медсестричек:

– Алиса Тимофеевна, пациент находится без сознания, а эта штука у него вдруг начала расти. Мы с Машей подумали, что ему плохо…

– Нет, девочки, ему, напротив, очень хорошо. А вы идите работать. Я сама с ним тут разберусь.

Вновь послышался стук каблучков, теперь торопливый и отдаляющийся, и лязг захлопнувшейся двери.

– Эй, мужчина в неглиже, спрячьте ваши… фаберже! – В бархатном голосе зазвучала смешинка, и легкое облачко, как показалось искушенному в ароматах Сергунчику, духов «Пятое авеню» медленно окутало его койку. Козалёв впервые оказался в такой пикантной ситуации, и потому счёл за лучшее выжидать, имитируя сон.

– Молодой человек, не сачкуйте и не притворяйтесь, а открывайте глаза. У меня для вас интересная информация, – уже более настойчиво и серьезно продолжала Алиса Тимофеевна.

Козалёв осторожно приподнял веки. Над ним с саркастической улыбкой склонилась весьма привлекательная женщина средних лет. Сергунчик, что случается весьма редко, непроизвольно покраснел и пробормотал слова извинения.

– Вы про это? – Указав на изрядно вздыбившуюся простыню, принялась морально добивать пациента старшая медсестра. – Я, признаюсь, сперва грешным делом подумала, что у вас под животом пистолет спрятан. А потом поняла: вы просто рады меня видеть. Так что извиняться вам не за что, все как раз наоборот. Получается, мне надо гордиться собой, потому как эрекция – самый честный комплимент женщине от мужчины… Тут уж ваш брат никак не соврёт и не навесит на наши уши очередную порцию лапши. А сейчас поумерьте свои эротические фантазии и принимайте вертикальное положение целиком, и не частями… К вам пришел посетитель. Также весьма симпатичный и представительный…

Старшая медсестра вышла, и едва Сергунчик успел волевым решением выполнить рекомендации Алисы Тимофеевны, как на пороге палаты нарисовался Джексон. При виде Козалёва добродушное лицо простого российского олигарха Банько вмиг расплылось в улыбке. За ним, провожая пытливым взором старшую медсестру, бочком-бочком в проем двери протиснулась парочка телохранителей.

– Серега, братан! – От нахлынувших чувств сентиментальный олигарх, казалось, задохнется. – Как же такое могло с тобой приключиться? Я, как узнал, сразу рванул в Склиф. Сейчас я тебя отcюда заберу, будешь долечиваться в уютной домашней обстановке, я договорился с начмедом. Мои ребята тебя станут охранять, и Алиска за тобой присмотрит.

– А кто она такая, эта Алиска? – только и смог выдавить завороженный Козалёв. Он будто впервые в жизни почувствовал влечение к женщине, которое, как оказалось, не имеет ничего общего с его былыми забавами и лихими блицкригами.

– Алиска-то? Толковая баба, старшая медсестра отделения травматологии в Склифе. Она и мне как-то оказала неоценимую помощь, когда меня на охоте случайно подстрелили. Был такой грех. Поехали с замминистра торговли на кабана. Выпили для сугреву, а потом он меня случайно и ранил в ногу. Вызвали вертолет, и сразу же в Склиф. Там сгоряча ляпнули, что ногу, возможно, придется ампутировать, но Алиса посмотрела и сказала, что мне повезло, могло быть и хуже. Прямо-таки выходила она меня, а то ковылял бы на одной ноге. Я ей неоднократно предлагал и заработок, и работу под моим крылом, а она не соглашается. Говорит, деньги портят человека. Все, что ей нужно, у нее есть. Она немного странная, чересчур строгая, но славная.

– Это заметно, – подтвердил Сергунчик, припомнив, как Алиса Тимофеевна ловко ввела его, тертого калача и бабника со стажем, в краску.

Дальнейшие события для Козалёва стали разворачиваться весьма стремительно. Сначала в палату прибыли четверо крепких парней, которым Джексон скомандовал:

–Сначала переодеваем пациента в спортивный костюм, затем аккуратно и быстро перевозим ко мне домой!

Крепыши тут же взялись за дело, и Козалёв не успел оглянуться, как его вместе с носилками поместили в чрево микроавтобуса и захлопнули снаружи дверь. Лежа под верблюжьим одеялом в прохладном салоне, Сергунчик слышал зычный голос Джексона, раздающего указания:

– Ребята, все по машинам. Охрана – в первую, за ней микроавтобус, я на своем джипе – замыкающий. Нигде не останавливаться, всех, кто будет вклиниваться, безжалостно подрезать. С Богом!

Только в эту минуту Сергунчик уяснил ситуацию: верный Джексон вполне допускает, что те, кто вероломно напал на его друга и чуть не лишил того жизни, вполне могут вновь оказаться на их дороге, и потому предпринял соответствующие меры предосторожности.

От этих мыслей Козалёв даже не успел испугаться, потому как дверь микроавтобуса вновь распахнулась и в салон протиснулась норковая шубка, под которой белел медицинский халат Алисы Тимофеевны. Присев на откидной стульчик рядом с носилками, женщина первым делом своими теплыми руками привычно нащупала пульс на шее Козалёва и оставшись довольной, поправила одеяло. Вновь приятно повеяло «Пятым авеню», и Сергунчик смело взглянул в лицо Алисы Тимофеевны. Но, уловив её добродушно- насмешливый взгляд, снова смутился и выдал какую-то благодарную и несуразную тираду, завершив всё предложением перейти в общении на «ты». Алиса еще больше заулыбалась.

– Хорошо, я не против. Тем более что друг Евгения Викторовича Банько, которого я уважаю, может быть и моим другом. Но взамен попрошу тебя честно ответить на два вопроса. Первый: как ты себя чувствуешь? Голова не кружится?

Сергунчик тут же принялся всем своим видом демонстрировать отменное здоровье и даже попытался вскочить с носилок, мол, его самочувствие, несмотря на полученные травмы, превосходное, а голова если немного и кружится, то только от вида красивой женщины. В ответ Алиса снисходительно улыбнулась, что могло означать: к подобным комплиментам она давно привыкла. Но Сергунчик разошелся не на шутку, взял Алису Тимофеевну за руку и, глядя в глаза, томно сообщил, что он от неё без ума. Увы, старшую медсестру, похоже, очаровать было не так просто. Ее серо-зеленые глаза, обрамленные густыми черными ресницами, продолжали излучать насмешливое недоверие, а аккуратный ротик в алой