Подражатель - Дэниел Коул

сочетании с увечьями на плечах. Без обеих рук, фигура отбрасывала неровную тень, кожа обрывалась резко, неестественно, как расколотый мрамор — «Венера Милосская», возрожденная в изуродованной плоти.

Увидев достаточно, Чеймберс взобрался по травянистому склону, мимо все еще старательно держащего свое дырявое одеяло полицейского.

— Эй! — крикнул тот вслед Чеймберсу. — Вы куда?

— Чтобы вытащить из кровати кого-то, кто сможет вам помочь.

— То есть… это будете не вы?!

Не оборачиваясь, Чеймберс покачал головой: «Не я».

— Так, — начала главный детектив-инспектор Уэйнрайт, — кто хочет объяснить мне, что стажер из отдела по борьбе с наркотиками… опытный детектив из отдела убийств и… — строгая женщина еще раз сверилась с бумагой перед ней, — …охранник «Сэйнсбери» делают, проводя несанкционированное расследование дела семилетней давности?

Маршалл, уже почти забывшая, что она была всего лишь стажером, опустила глаза.

Уэйнрайт заняла должность третьего главного детектива-инспектора отдела убийств после Хэмма, вылетевшего со службы по непредвиденным «личным причинам», хотя Чеймберс считал, что это определение не полностью охватывает силу, с которой он избил одного из своих констеблей… который, в свою очередь, этого не предвидел. Все это конечно же замяли благодаря старому знакомому, убедившемуся, что неквалифицированный, некомпетентный и неуправляемый Хэмм уйдет с высоко поднятой головой, полной пенсией и прощанием, подобающим герою.

Уэйнрайт была долгожданным глотком свежего воздуха по сравнению с ним: иногда слишком правильная, но в целом справедливая и готовая помочь. Должность, заслуженная тяжелым трудом, годы ночных смен, фастфуд и присущая работникам полиции алкогольная зависимость оставили на ней свой след, как и на всех них — глубокие морщины, бегущие по ее коже, как высохшие русла рек, старили ее лет на десять.

— …Ну? — переспросила она, когда никто не ответил.

Винтер прочистил горло.

— …Все началось, когда я пустился в высокоскоростную погоню… Ну, точнее, на средней скорости. Мы оба довольно вымотались при его первой попытке умыкнуть диск с «Парком Юрского периода», который я… — Ощутив, что теряет внимание аудитории, и услышав, как Чеймберс хлопнул себя по лбу, Винтер затих. — Да, вы, наверное, хотели услышать историю от одного из них, — заключил он, неловко откидываясь на стуле.

Уэйнрайт повернулась к Чеймберсу:

— Объясните мне, почему вы вообще копали под того, кто был вне подозрений?

Чеймберс нахмурился:

— Но кто на самом деле это сделал.

— Но на кого вы вообще не должны были заглядываться, — поспорила главная детектив-инспектор, пока остальные двое наблюдали за спором.

— Но кто, если бы мы этого не сделали, остался бы на свободе, потому что ни один другой мудак не собирался его искать, — заметил Чеймберс, раздражаясь.

— Вам нужно было попросить разрешения.

— И вы бы его дали?

— Нет.

Он вскинул руки, выглядя так, будто вот-вот взорвется.

— Послушайте, — спокойно сказала Уэйнрайт. — Я не говорю, что меня не обрадовал ваш поступок, а скажу только, что я вас за него накажу. Вы понимаете?

— Буквально — совсем нет.

Винтер стеснительно поднял руку.

— Да? — спросила Уэйнрайт, поворачиваясь к нему.

— Можно мое наказание будет вынесено правителями «Sainsbury’s»? Потому что я опять опаздываю на работу и мой менеджер, Дэн, наложит кирпичей от злости.

— Ладно.

— Отлично. Значит, я могу идти?

— Нет. — Уэйнрайт уже выглядела утомленной. — Вы, — сказала она, обращаясь к Маршалл. — Вы еще не успели меня раздразнить. Почему бы вам мне все не объяснить?

— …и он добавил пять новых рисунков? — спросила Уэйнрайт с видом, будто ее тошнит, заговорив впервые за пятнадцать минут. — То есть осталось еще четыре убийства?

— Я думаю, мы можем предположить, что это его намерения, — кивнула Маршалл, чувствуя ворочающийся внутри нее ком тошноты.

— Господи, — застонала она, обмякнув на стуле. — Зачем ему сообщать это нам? Зачем вообще оставлять наброски?

— Я не знаю, — пожала плечами Маршалл. — Чтобы нас подразнить? Испытать? В любом случае, после нашей общей вечеринки у него на кухне, он знал, что мы придем за ним и ему нечего было терять, — виновато закончила она.

— Ладно, — решительно сказала Уэйнрайт, поворачиваясь к Чеймберсу. — Я назначаю вас главным по этому делу.

— Что, простите? — удивленно спросил он.

— Это ваше дело.

— Нет. Нет. Нет, — сказал он. — Отдайте его кому-нибудь другому.

— Вы работали над первоначальным расследованием, — справедливо заметила она. — И вы были правы с самого начала, что делает вас самым подходящим человеком для поимки этого убийцы. Вы можете дать мне одну вескую причину, почему вы не справитесь?

Нервно заерзав, Винтер взглянул на своего коллегу, в то время как по другую сторону от него Маршалл поглядела на его ногу…

— …Нет, — расстроенно покачал головой он.

— Тогда решено, — сказала Уэйнрайт. — Хотите, чтобы я запросила перевод Маршалл в помощь вам?.. Если, конечно, вы не против? — спросила она у девушки, которая с готовностью кивнула.

— Конечно, — хмыкнул Чеймберс. — Чем нас больше, тем лучше.

— И Винтер… — продолжила главный детектив-инспектор. Он в предвкушении выпрямился. — Вам, наверное, стоит вернуться на работу, пока этот «Дэн» не обзавелся упомянутыми кирпичами.

— А, — сказал он, выглядя разочарованным.

— Ну, что дальше? — спросила Уэйнрайт.

— Элоиза Браун, — ответила Маршалл. — Мы считаем, что она когда-то состояла в отношениях с Коутсом. Нам нужно с ней поговорить.

— И, теперь, когда все официально, — горько сказал Чеймберс, — я хочу обыскать его кабинет в университете.

— Это задачи номер два и три, — сказала Уэйнрайт. — Первая: нам нужно, чтобы все глаза в этой стране искали его. Мне потребуются от вас несколько фотографий, чтобы напечатать в прессе.

— Вы уверены, что хотите втягивать в это прессу? — спросил Чеймберс.

— «Хочу» здесь ни при чем. Но я не вижу другого выхода. Как красноречиво выразилась Маршалл: этот человек — хамелеон. Сами мы его не найдем.

— И как много вы им расскажете? — спросил он, думая, есть ли у него шансы скрыть все это от Евы.

— Достаточно, — задумчиво сказала Уэйнрайт. — …Правду. Что сегодня, спустя семь лет уклонения от закона, Роберт Коутс официально стал серийным убийцей.

Глава 22

Когда Чеймберс и Маршалл собрались ехать на встречу с Элоизой Браун, он предложил заодно подвезти Винтера до его работы. Впрочем, неустанный лондонский трафик вполне ожидаемо превратил этот галантный жест в огромную проблему.

— Эй, народ? — подал голос Винтер с заднего сиденья.

Маршалл обернулась, но тут же об этом пожалела.

— Господи, Винтер! Наденьте штаны!

— Я не ожидал, что вы посмотрите!

— Вы сказали «эй, народ», конечно же я посмотрела! — огрызнулась она, не отрывая взгляда от машины перед ними, пока он втискивался в свою униформу, уперевшись ногами в окно.

Они просидели в тишине несколько мгновений.

— …Эй, народ?

— Что?!

— Я надеялся… ну, больше думал… Может, вы могли бы… ну, подождать, пока я освобожусь с работы, чтобы встретиться