Убийство к чаю - Александра Фишер-Хунольд

– Мистер Харди, как я рада приветствовать вас в моих «Маленьких сокровищах»! – вкрадчиво сказала бабушка и протянула ему руку для приветствия.

В ответ тот просто коротко кивнул нам и показал на два свободных стула.

– Вы не очень хорошо выглядите, – сказала бабушка, и мне показалось, что она действительно звучала обеспокоенно. – Вы плохо себя чувствуете?

– Рубиния! – мрачно прорычал Дункан Харди. – Эта бестия! Даже из могилы она провела меня! Я наследую половину её состояния, как и оговорено. Но только если я обязуюсь никогда не писать её биографию, не давать никаких интервью и вообще везде и всегда молчать о ней. Стоит мне проговориться, и мне придётся вернуть каждый пенни. Вот пройдоха! Как я сразу не догадался?!

– Это действительно не особенно мило! – сказала бабушка с искренним негодованием в голосе. – Кто же тогда наследует остальное? Разве у Рубинии были другие живые родственники?

– Мы же это уже… – Он не закончил предложение и провёл соединёнными кончиками большого и указательного пальцев правой руки по губам. – Без комментариев. Но, поскольку пресса всё равно завтра раструбит на весь мир её последнюю волю, скажу: вторая половина её состояния отправится Союзу по защите бабочек в Шотландии! Вы можете поверить в это?

Как только мы заговорили о родственниках, я невольно снова подумала о нём. Об отце Рубинии Редклифф и об ужасном случае, который вырвал его из жизни и оставил Рубинию без папы. Что же с ним случилось? Несчастный случай? Вариантов могло быть много.

Свой блокнот я уже давно раскрыла под столешницей, хорошенько спрятав его на коленях. Теперь я торопливо отметила в нём: «Поискать в интернете отца Р.Р.».

В последнее время появилось так много газетных статей о ней. Хотя бы в одной должно быть что-то и про её отца. Сегодня вечером я возьмусь за дело.

– Между 17.25 и 17.40? – Озадаченный голос Дункана Харди вырвал меня из моих мыслей. – Где я мог быть в это время, милая леди? Конечно, в моём гардеробе, чтобы подготовиться к моему выходу. Всё-таки в 18.00 я собирался стоять на сцене в роли Генриха VIII. Там я и стоял. Но только, к сожалению, совсем без публики, потому что она по большей части собралась в Бухте контрабандиста.

– Кто-нибудь может это подтвердить? – Бабушка задала этот вопрос настолько аккуратно, насколько это было возможно.

– Конечно. Например, костюмерша. С моего камзола отлетела пуговица. И она спешно приводила костюм в порядок. Потом осветитель, другие актёры… Мы ещё раз вместе повторили последнюю сцену. – Он запнулся, прищурился и вдруг разразился раскатистым смехом. – Теперь я понимаю! Вся эта история о наследстве наводит вас на глупые мысли! Я уже слышал, что вы здесь что-то вроде местного деревенского Шерлока. И вы полагаете, что я, может быть, убил старую добрую Рубинию из-за её денег. Поэтому выясняете, есть ли у меня алиби. Но знайте, вы определённо считаете, что я способен на большее, чем на самом деле. Я и мухи не обижу. Но так, конечно, может заявить каждый. Поэтому… спокойно перепроверьте мои слова. Вы поймёте, что я сказал правду.

Здесь он оказался прав. Бабушка позже сделала всего один звонок девушке-реквизитору и узнала, что Дункан Харди не соврал. В интересующее нас время она действительно пришивала недостающую пуговицу на камзол, пока он прилежно повторял свой текст. Всё-таки он уже не так легко запоминал реплики, как в молодости.

Дункан Харди уже давно ушёл, когда оживление в «Маленьких сокровищах» постепенно утихло, и мы с бабушкой и Эндрю смогли усесться за поздний обед в розовом саду. В последнее время Эндрю вёл себя странно. Он почти не разговаривал, закопался в офисное барахло, часто сиживал за компьютером, много звонил, а когда кто-то из нас заходил в комнату, он начинал шептать в трубку или быстро прерывал разговор. Постоянно казалось, что он мыслями где-то в другом месте. Поэтому я не очень удивилась, что он совсем не принимал участия в застольном разговоре.

– Посмотрим! – начала бабушка, открывая блокнот рядом с тарелкой и спустив солнечные очки на нос. – Сара Данн, Дункан Харди и Алисия Майлз, кажется, в данный момент выбывают из гонки. Итак, остаются только таинственный возлюбленный и Сэмюель Арчер. Его светлость прав. Мне тоже бросилось в глаза, с какой недовольной миной он сидел на празднике рядом с Рубинией Редклифф. Он действительно выглядел мрачно. Сходим в аптеку, Эми, попробуем вывести его на чистую воду?

Мой сэндвич с тунцом чуть не застрял в горле. Поскольку допрос Дункана Харди в какой-то степени уладился сам собой, я втайне решила, что к Сэмюелю Арчеру мы сходим вместе с Финном. Нужно придумать отговорку, причём быстро. К счастью, именно в этот момент Эндрю прервал своё молчание.

– Можете говорить, что хотите, но я нахожу ваши так называемые расследования смешными и бестактными. Они мучают меня. Это так провинциально, – пробормотал он, не поднимая глаз от своего томатного супа, к которому он, кстати, до сих пор не притронулся. Решительным движением он отодвинул тарелку от себя так, что суп чуть не выплеснулся через край, и перевёл взгляд с бабушки на меня. – Должен вам кое-что сказать. Я подумываю покинуть Эшфорд.

– Из-за наших расследований? – Бабушка удивлённо взглянула на Эндрю поверх своих солнечных очков.

– Конечно, нет! Ничего общего, – сказал он, покачав головой. – Я просто больше не вижу здесь никакого будущего для себя. Никогда не думал, что буду скучать по суматохе, грязи и вони большого города, но всё же скучаю. Жизнь в деревне, кажется, всё-таки не для меня. И банка мне тоже не хватает. После года в Эшфорде меня тянет в большой мир. Банк Барклай предложил мне классную работу в Гонконге.

– Но ты же хотел остаться здесь навсегда! – воскликнула я. У меня было ощущение, будто меня кто-то вытолкнул с самолёта без парашюта. Эндрю уже вошёл в мою жизнь так же прочно, как бабушка, Перси или «Маленькие сокровища». Кто будет заниматься со мной биологией? Кто объяснит мне всё про банковский кризис? У кого я смогу подключиться к интернету, когда наш роутер снова забастует? Я просто не могла себе представить жизнь без Эндрю. – Тебе нельзя уезжать!

Он печально улыбнулся и погладил меня по голове.

– Тебе здесь больше не нравится? – растерянно спросила бабушка. На её лице был написан ужас. – Почему же ты ничего не сказал? Есть ли что-то, что мы можем сделать, чтобы переубедить тебя? Пожалуйста, Эндрю, подумай ещё! Эми и я, – в ответ на её взгляд я торопливо кивнула, – нуждаемся в тебе!