Маленькая жестокая правда - Дженнифер Линн Барнс

можно купить за деньги, но есть то, что за деньги не купишь. Деньги не мешают людям говорить девушкам, похожим на меня, вернуться на ту сторону границы. И не важно, какая у вас фамилия или насколько белая у вас кожа, – я готова поспорить, что все равно найдутся те, кто будет говорить вам улыбаться, потому что вы «такая хорошенькая», когда улыбаетесь, – она сделала паузу, всего на мгновение. – Мы все играем по правилам, о которых наши братья понятия не имеют.

– Вы хотите знать, почему мы прыгаем с обрыва и катаемся по бездорожью, а ночью выбираемся на заброшенные острова? – Голос Виктории звучал не столько громко, сколько четко и ясно. – Потому что мы можем. Потому что, когда люди говорят, что послушные женщины редко творят историю, они забывают одну приятную мелочь: женщины, которые действительно творят историю, редко делают это в одиночку.

Если бы они с самого начала произнесли эту речь, предложив мне стать «Белой перчаткой», я бы без раздумий согласилась именно поэтому, а не потому, что мне хотелось отвлечься и получить возможность расспросить Викторию Гутьеррес. Кому нужны эти традиции, секреты и символы? Они могли бы просто прислать мне записку, нацарапанную на клочке бумаги: «Сокрушим патриархат? Обведите «да» или «нет»».

– Вы здесь не только потому, что готовы рисковать. – Хоуп подхватила слова Виктории. – И не потому, что справились с заданиями, которые мы вам давали. Вы здесь потому, что мы верим, что в вас есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд.

– Вы здесь потому, что у всех вас есть секреты, – пояснила Несса.

– Вы здесь потому, что вы хотите следовать правилам и в то же время, в глубине души, вы хотите сжечь все дотла. – Виктория подала сигнал рукой. По обе стороны от нее что-то шевельнулось, и в мгновение ока в воздух взметнулись языки пламени.

Факелы? Есть. Заброшенный остров? Да вот же он. Руины, которые могут вспыхнуть за секунду? Да легко!

– Через минуту вы получите три карточки с вашим именем и ручку. – Лицо Виктории освещал свет от факелов. – Сегодняшнее задание простое: написать три секрета, по одному на каждой карточке. Я не собираюсь приказывать вам выдать свои самые сокровенные и темные тайны. Право выбора остается за вами. Но я могу и хочу сказать, что это сестринство. Это все по-настоящему. И то, что вы решите записать на этих карточках, будет иметь значение.

Шарлотта, Лив и Джулия

Лето перед выпускным классом

Двадцать пять лет назад

– Все готово. – Джулия улыбнулась. – Мальчики встретятся с нами на озере!

Шарлотта прикусила язык, чтобы не сказать, что спасибо, конечно, но Джулия была не единственной, кто звонил по телефону. Это Шарлотта связалась с Джеем Ди – ради Лив.

– Они встретятся с нами в вашем доме, Джулс, или в нашем? – Лив растянулась на пассажирском сиденье машины Джулии. Шарлотту усадили на заднее сиденье. Она старалась убедить себя, что это не имело значения, как не имело значения и то, что у ее семьи не было дома на Королевском озере. И как не имело значения то, что только Джулию похвалили за звонки парням.

– Кто сказал, что мы должны встречаться у кого-то дома? – Шарлотта даже сама удивилась тому, как ровно прозвучал ее голос.

Лив, сидевшая на переднем сиденье, обернулась и посмотрела на нее. Шарлотта надела солнцезащитные очки и прислонилась спиной к окну, подражая позе Лив.

– Пусть мальчики встретятся с нами в Фоллинг-Спригс.

Глава 31

Еще год назад у меня и близко не было столько секретов, чтобы из них можно было выбирать. Еще несколько недель назад мне вряд ли бы захотелось написать какой-нибудь из них на бумаге. Но наступил тот момент, когда мне перестало казаться, что эти секреты стоит хранить и дальше.

Я заглавными буквами написала первый: «Я РОДИЛАСЬ В РЕЗУЛЬТАТЕ ДОГОВОРЕННОСТИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ДЕВУШЕК ЗАБЕРЕМЕНЕТЬ».

Было ли признание благоразумным? Нет. Обрадуется ли Лилиан, если правда выплывет наружу? Скорее всего, нет. Ну да ладно.

Выбрать второй секрет было сложнее. Личность моего отца и все, что мы с Лили услышали из аудиозаписей Джона Дэвида, вряд ли считалось только моими секретами. Поэтому я решила раскрыть лишь часть правды: «Я НЕ МОГУ ПЕРЕСТАТЬ ДУМАТЬ О ЛЕДИ ОЗЕРА».

Точнее, я не могла перестать думать о том, как отец Лили произнес на записи слова: «это тело». Я попыталась убедить себя, что это никак не связано с Леди, но в это трудно было поверить.

Лили и Кэмпбелл по обе стороны от меня что-то писали на своих карточках. Кто-то из девушек чуть поодаль от нас пошевелился, хрустнув веткой.

– Если вы еще не закончили, – крикнула Несса, – честно предупреждаю, что пора заканчивать!

Мне нужен был третий секрет. Я сразу же подумала о Нике. О моих сообщениях, на которые он не ответил. А потом подумала о своей маме. Я всегда гордилась тем, что говорю прямо, без обиняков, но есть определенные истины, которые трудно признать, даже перед самим собой.

Я не знала, как продолжать злиться на свою маму. Я не жалела, что Лили моя сестра. Я всегда хотела иметь семью. Я всегда хотела, чтобы у меня было свое место в этом мире.

И еще я хотела, чтобы Ник ответил мне.

Мой взгляд остановился на Лили. В темноте ее лица почти не было видно, но в глазах отражался свет факелов. Она смотрела прямо перед собой со странной полуулыбкой, словно это был некий терапевтический ритуал.

Словно часть ее надеялась, что Виктория говорила буквально про «сжечь все дотла».

Я выбрала свой третий секрет.

И записала его.

«Белые перчатки» собрали ручки, но карточки остались у нас – пока.

– Возьмите свою первую карточку, – проинструктировали нас, – и повернитесь к человеку, сидящему рядом с вами.

Я сидела между Лили и Кэмпбелл. Инстинктивно мне хотелось повернуться к Лили, но она уже поворачивалась налево. К кому-то другому.

– Обменяйтесь секретами, – сказала Виктория. – Один из ваших секретов в обмен на секрет соседки.

– Ну что, Сойер? – спросила Кэмпбелл.

Назвался груздем, как говорится, полезай в кузов. Я протянула ей свою первую карточку, предвкушая ее реакцию. Она выхватила карточку у меня из рук и, поколебавшись, отдала мне одну из своих.

Я увидела тот самый момент, когда до Кэмпбелл дошел весь смысл слов: «договоренность забеременеть».

– Твоя мама и Ана? – пробормотала она.

Я кивнула, и ее брови в удивлении взлетели вверх.

Зная, что, скорее всего, услышу о себе много нового, из-за того, что утаила эту информацию,