Карамельные дюны - Алина Егорова

имелась причина: если что, он горюет по брату и пришел на место его гибели.

По дороге Леся старался ни о чем не думать. Он чувствовал себя так плохо, что ему казалось, хуже не бывает. Но он ошибся: по мере приближения к заветной лужайке на душе становилось все гаже, а когда Леся оказался среди приземистых сосен и кустарников, около которых тогда лежало тело брата, его заколотило мелкой дрожью и возникло желание утопиться в море. Юноша нашел в себе силы побороть приступ отчаяния. Он методично обыскал каждый кустик и обшарил траву в радиусе пяти метров, но потерю так и не обнаружил.

После полудня погода разыгралась, редкие тучи сгинули, и солнце засияло в полную силу. Песчаные насыпи надежно защищали от ветра, создавая парниковый эффект, но Леся не ощущал жары — его знобило. Совершенно подавленный, он поплелся в сторону города. Покинув дюны, он выбрался на асфальтовую дорожку, которая вела к автобусной остановке. Пройдя половину пути. Леся издалека заметил знакомый силуэт. Тонкий стан, облаченный в легкое светлое платье прямого покроя, светлые волосы, собранные в хвост, — Соната сидела на скамейке в ожидании автобуса и читала журнал.

Девушка оторвала взгляд от страницы и вздрогнула от неожиданности — перед ней стоял Леся.

— Что ты здесь делаешь? — задал он вопрос первым. Сентябрьская погода не располагала к пляжному отдыху.

— Мне стало грустно, и я пришла на наше место, — она посмотрела светлыми, полными печали глазами. Сонате было известно о горе в семье Леси, но подробностей она не знала.

Юноша почувствовал укор совести. Ему стало не по себе за предательство, за то, что он обнадежил эту девушку, а затем легко ее бросил, увлекшись яркой красотой Иоланты.

Сона скучала вечерами и ждала его звонка, в то время как он и думать о ней забыл.

— Ты потерял мой подарок, — произнесла она разочарованно.

— Нет, что ты, — соврал Леся.

— Потерял.

У Леси екнуло сердце: вот оно что! Брелок нашла Соната, она опередила его.

То, что плюшевый заяц попал к подруге, а не оказался в милиции, значительно улучшало дело. Но, с другой стороны, Соната знает, что Леся там был, а это совсем некстати. Стоит следователю основательно с ней побеседовать, и он выспросит у нее все и сделает соответствующие выводы. А если и микрочастицы какие обнаружатся на ворсе игрушки, то все — он пропал, при такой весомой улике не выпутаться.

Леся попал в сложную ситуацию. Он не знал, как бы поделикатнее попросить подругу, чтобы та его не выдавала. На ум пришло простое, но неприятное решение, поскольку приходилось чувствовать себя немного мерзавцем.

— Сона, ты очень торопишься? — спросил он, старательно изображая чувственность. — Давай погуляем вместе.

Соната нежно улыбнулась: Леся ее не забыл, он по-прежнему ее любит.

Алекс

Соната подобрала зайца в дюнах и насмешливо вручила ему спустя десять лет. В дюны она позвала его не случайно — ей надо было вернуть подарок на месте гибели Девида. Это в ее стиле — все должно быть символично. Соната обо всем знала и долго молчала. Теперь решила прекратить хранить тайну и обратилась к Снегиревой. Алекс понимал, что сподвигло Сонату на такой поступок — она ему не простила того, что он променял ее тогда на Иоланту.

По всему выходило, что Сонка рассказала Снегиревой все, и вскоре радиослушателям станет известен кровавый финал той давнишней истории. Своим откровением Соната создала для него серьезную угрозу. Территория вещания «Звездной пыли» широка, передача Снегиревой популярна. Если он услышал и узнал себя, то вполне вероятно, что услышит еще кто-нибудь, кто в курсе той трагедии. Возможно, ему удастся избежать уголовной ответственности, а вот имя и репутация будут уничтожены. Но главное — отец. Убийство брата он не простит и пересмотрит свои планы относительно него. Родительский гнев он бы пережил, но с бизнесом, который собирался передать ему отец, Алекс расстаться не мог. Фрахтовая компания, созданная и возглавляемая Павлом Анатольевичем, была для Алекса всем. Он и мысли допустить не мог, что она ему не достанется.

«Их надо убрать. Обеих. Снегиреву, пока она не растрезвонила мою тайну, и Сонату — как источник информации».

* * *

Место нахождения гражданина Литвы Алексея Потапова сыщики установили довольно быстро. Желто-зелено-красный триколор на номерах его «Шкоды» запомнился вахтеру «Звездной пыли», который от скуки постоянно таращился в окно.

На границе Ленинградской области его машину остановила дежурная смена ГИБДД. Алексей направлялся на родину, но доехать до нее ему не дали, Лесю доставили в отделение, где начались его крупные неприятности, конец которых был очень далек.

Потапов сперва замкнулся и категорически отказался отвечать на вопросы следователя. Говорить он начал лишь спустя двое суток.

Хорошо обдумав свое положение, Алекс с горечью понял, что отпираться бесполезно: против него у следствия слишком много фактов. Если бы в деле фигурировали только незначительные улики вроде его звонка Снегиревой, то можно было бы надеяться, что его толковый адвокат развалит обвинение. Но наличие свидетельницы, видевшей его встречу с Сонатой в Польском парке, не оставляло никаких шансов. И еще этот заяц, на котором обнаружились микрочастицы меха его дубленки. Он носил игрушку с собой. Когда Соната уже лежала на снегу, он зачем-то вытащил из кармана зайца и вставил ей в руку ее же подарок. Почему он так поступил, Алекс не знал. Этот плюшевый заяц с приколотым к туловищу алым сердцем был весточкой из прошлого, от которого Алекс стремился избавиться. Выбросить прошлое невозможно, и он попытался вернуть его той, с которой оно было связано и которая стала свидетельницей его тайны. Он хотел, чтобы Соната забрала с собой память.

Алекс не стал говорить следователю о том, что произошло в дюнах много лет назад. Он также умолчал про подготовку к убийству Снегиревой, осуществить которое он не успел — кто-то его опередил. Алекс подробно рассказал, как выманил из «Доминики» подругу юности и затем задушил ее в Польском парке. На вопрос Мостового, почему он это сделал, Алекс ответил, что им двигала ревность.

— Соната была моей первой любовью. Недавно она приезжала в Литву, мы встретились, и я понял, что чувства к ней не остыли, и, как оказалось, они были взаимны. Наш школьный роман получил продолжение. Мы встречались, пока она гостила у родителей. Сонате нужно было возвращаться домой, и, прощаясь, она клялась в любви. Мы строили планы, договорились, что через полгода я приеду к ней и мы поженимся. Ждать так долго я не