Дочь Скупого Клопа - Дарья Донцова

пятерки, учителя их нахваливают, одноклассники любят. У Федора иначе, он двоечник, его вечно ругают. Такая ревность поперла, каждый день старший злился, до смешного доходило! Один раз виноград купили, всем ребятам выдали по кисти. Так Федя пересчитал ягоды, понял, что у него на несколько штук меньше, и истерику закатил: «Я старший, почему недодали фруктов?!» В классе он себя так же вел. Дети с ним дружить не хотели. Тяжелый характер был у первенца.

— Любимая девочка у него была? — поинтересовалась я.

Повисла небольшая пауза, потом наш собеседник ответил:

— Может, и была тогда у Феди любовь, но, простите, этого не помню. Вот то, что он определенно обладал талантом, мог стать на редкость успешным актером, — это да! Но я с ним не занимался. Не хотел, чтобы Федор пошел по этому пути.

— Почему? — удивился Дегтярев. — Прекрасная профессия, к тому же денежная.

Режиссер рассмеялся.

— Денежная?.. Ежегодно вузы выпускают большое количество тех, кто потом должен играть на сцене или в кино, а повезло выбиться в звезды лишь немногим. Остальные прозябают в массовке, мечтают получить роль со словами «кушать подано», да и та им не достается. Вот вам пример: спектакль «Евгений Онегин». Я его выпустил лет десять назад, не путайте с оперой. В постановке есть главные герои: сам Онегин, Татьяна, Ленский и Ольга. Ну и второстепенные персонажи, у них у кого одна, у кого две реплики. Это уже дает человеку право ощущать себя если не самой яркой звездой, то уж «подзвездком» точно. А в театре, где я ставил эту постановку, в штате пятьдесят артистов. Ролей со словами для них в пьесе нет, но кто-то же должен изображать гостей на балу — стоять в общей толпе, обмахиваться веером, улыбаться… Человек может обладать талантом Иннокентия Смоктуновского и Андрея Миронова, но, если нет ролей, то и тебя с твоим даром как актера нет. Главное — выделиться из массы. Каким образом обратить на себя внимание? Тут разные пути, но большинство из них — унизительные. Как уже говорил, не хотел я для своего сына подобной судьбы. Он просил меня помочь ему получить профессию лицедея, но я не стал готовить Федю к поступлению в театральный вуз. Связи были, но его бы точно взяли и без моих просьб. Талант абитуриента от экзаменатора не скрыть. Но я не хотел, чтобы мой сын изображал гостя на балу. Актерство — очень зависимая профессия, и зависит она от вкуса режиссера. Или директора театра. Или их жен. Или их любовниц. Или главного спонсора коллектива. Или его дочери… Давайте остановимся, этих «или» огромный список. — Режиссер примолк, потом уже иным тоном спросил: — Думаете, он решил, несмотря на мой запрет, подать документы в театральный вуз?

— У нас нет такой информации, — ответил полковник, — но нельзя исключать подобной возможности.

Тут в мою голову неожиданно прилетел вопрос, и я сразу задала его человеку по ту сторону экрана:

— В моем детстве была традиция каждый год в последний учебный день делать общее фото всех учеников. Не все так поступали, но многие. Не знаю, как в других городах, а в Москве они бывали двух видов: все или стоят во дворе перед входом в школу, или сидят за партами. Были ли подобные снимки у ваших мальчиков?

— Да, — улыбнулся Федосеев, — целая папка, начиная с первого класса.

— Мальчики, наверное, посещали одно учебное заведение?

— Конечно.

— Можете показать нам фото, на котором есть Федор? — попросила я. — Когда вам позвонить, чтобы увидеть снимок?

Федосеев рассмеялся:

— Перед вами король всех зануд. Чашки в буфете я всегда поворачиваю ручками в одну сторону, тарелки в сушилку ставлю по размеру, криво постеленная скатерть вызывает у меня приступ мигрени. Я самый занудный зануда из всех занудных зануд, поэтому все снимки храню в альбомах, каждый подписан. Уно моменто.

Режиссер встал и пропал из виду. Мы сидели молча.

Пауза не затянулась. Анатолий Сергеевич вновь появился на экране, держа черно-белый снимок.

— Вот! Выпускной класс. Федя — за последней партой.

— Симпатичный мальчик, — заметила я. — На оборотной стороне моих фото есть список учеников класса. Он составлялся или по рядам, или по алфавиту.

— Да-да, — кивнул режиссер, переворачивая фото, — здесь тоже указано, кто в каком ряду сидит.

— Можете перечислить детей, начиная с Федора?

— Странное желание, но раз вам надо, то пожалуйста, — кивнул Федосеев. — Итак, левый ряд, последняя парта: Федор Федосеев, Иосиф Меркулов. Следующий стол: Павел Колоколов, Лариса Федорова.

Кто-то (похоже, Собачкин) наступил мне на ногу под столом. Но я не собиралась ахать-охать, а молча слушала Анатолия Сергеевича.

И очень постаралась не вздрогнуть, когда он произнес:

— Владимир Боков и Антонина Яковлева.

Когда режиссер закончил, Кузя попросил:

— Можете сделать фото этого снимка с обеих сторон и выслать нам?

— Пожалуйста, — согласился наш собеседник, — ничего сложного в данной просьбе не вижу. Снимок пришлю. Это десятый, выпускной класс, всем ребятам по семнадцать лет… По вопросу, который вас интересует, больше ничего сообщить не могу. Если приедете в Екатинск, звоните, покажу город, он очень красивый.

— А мы ждем вас в Москве, — любезно отозвался Сеня. — Она тоже прекрасна в любое время года.

После обмена любезностями экран потух. Пару секунд мы сидели молча, потом Дегтярев потер руки:

— Во мраке засиял тонкий луч света! Кузя, ищи одноклассников Федора. По словам отца, его старший сын куда-то делся после окончания школы. Что он делал, чем занимался, отец не в курсе. Обзванивай тех, с кем Федор и Лариса учились, попробуй найти того, кто с ними дружил. Возраст у этих людей уже почтенный, но сейчас медицина шагнула далеко вперед, почти столетний Анатолий Сергеевич весьма бодр! Думаю, можно отыскать тех, кто учился с его сыном и дочерью Скупого Клопа. За работу!

— Если вы помните, у Нины завтра день рождения, — сказала Марина. — Сообщаю: мегасовременный чайник, который Александр Михайлович решил подарить ей, уже у нас дома.

— Не понял, — удивился полковник, — он что, сам пешком притопал? Нам сказали, покупку доставят…

— Да-да, — кивнула Марина, — вчера вечером прилетело сообщение. Я сегодня съездила и все получила.

— Почему мне не доложила? — нахмурился муж.

— Так не хотела никого будить, — бойко ответила жена. — Выдача покупок там с семи утра до восьми, потом все.

— Что «все»? — не понял Сеня.

— Закрывается. То, что приехало, на склад возвращается. Я встаю всегда в шесть, мне легко заказ забрать.

— Глупость полная! — возмутился Собачкин. — С семи до восьми утра, и все? Интересно, сколько людей успевают забрать то, за что деньги отдали?

— Это ты еще у них в центре