Тур поехавшей крыши - Наталья Николаевна Александрова

ключ от несметных сокровищ — в общем, ничего не случилось.

— Факир был пьян, и фокус не удался… — грустно проговорил Леня.

— Это все ты, — фыркнула Лола. — Важная бумажка, важная бумажка… лишь бы ничего не выбрасывать! — она потянулась к злополучному клочку с явным намерением выбросить его в мусор.

— Постой! Если твоя идея установить их на десять двадцать пять не подтвердилась, это ничего не значит! Нужно еще подумать, поискать… кстати, ты по-немецки не читаешь? — и Маркиз достал из бумажника второй обрывок бумаги — тот, который сжимал в руке убитый Константин Соловушкин.

— Нет, к сожалению, — призналась Лола. — Посмотри в Интернете, там есть удобные программы перевода.

— Все не так просто, — вздохнул Леня. — Этот текст напечатан готическим шрифтом, так что я его даже набрать не смогу. Нужно искать кого-то, кто хорошо владеет немецким языком…

В следующую секунду лицо Маркиза прояснилось, и он радостно выпалил:

— А что его искать? Ведь Иван Францевич Миллер — природный немец, уж он-то прочитает нам этот текст! Конечно, неудобно нагружать его такой неквалифицированной работой…

— Ничего страшного, Леня, — проговорил Иван Францевич, когда через час Маркиз вошел в его кабинет. — Мне и самому хочется узнать, в чем дело с этими вашими часами.

Он разгладил на столе пожелтевший листок, склонился над ним и начал читать, переводя на русский язык:

— Среди таких часов с секретом особенно интересны часы мастера Вальденса из Цюриха. Секрет их заключается в том, что часовая и минутная стрелки имеют отдельный подвод, так что их можно установить в любое положение, на обычных часах невозможное. К примеру, часовую стрелку поставить ровно на двенадцать, в то время как минутная указывает на шесть, то есть на половину часа. Именно установив сие невозможное время, можно раскрыть секрет оных часов. Отдельный же подвод часовой и минутной стрелки устанавливается глубиной…

— На этом текст обрывается, — проговорил Миллер, подняв глаза на Маркиза. — Больше, к сожалению, ничем не могу вам помочь.

— Жаль, на самом интересном месте! — вздохнул Леня, поднимаясь из-за стола. — Впрочем, — спохватился он, — и на этом спасибо, вы меня очень выручили!

После визита к Миллеру Леня не поехал сразу домой. Он позвонил по телефону одной своей знакомой девушке, которая работала в антикварном магазине.

Девушка эта, в отличие от остальных, была с Леней знакома не по амурным делам, а по цирковым. Ее папа когда-то жонглировал ножами и горящими факелами и научил юного Леню Маркиза многим вещам. Потом папа умер — прямо в цирке, на репетиции, и его жена, которая когда-то очень ловко крутила сальто под куполом цирка, поняла, что ей такое времяпрепровождение уже не по возрасту. Дочка их к тому времени была еще маленькой и не успела приобрести никакой цирковой специальности, поэтому, закончив художественный колледж, нашла работу в антикварном магазине. Там-то Леня с ней и столкнулся в один прекрасный день. И навещал изредка. Во-первых, такое знакомство было для него полезным, а во-вторых, цирк научил его никогда не забывать старых друзей. Тем более, что мама с дочкой любили его искренне.

Итак, Леня заскочил к своей знакомой девушке и попросил ее кое-что для него сделать. Она согласилась без колебаний, только очень просила ее не подводить.

— Стопудово! — уверил ее Маркиз и направился домой через магазин.

Там он купил Лолке пирожных, попугаю — смесь экзотических орехов, Пу И — миндальную трубочку, а коту Аскольду — большой кусок красной рыбы. Ему срочно нужно было наладить с котом отношения, а остальным подарки были за компанию.

Еще через сорок минут он снова вместе с Лолой разглядывал злополучные часы.

— Все-таки эта бумажка оказалась важной, — проговорил он, сосредоточенно вглядываясь в циферблат. — Стрелки нужно установить на десять и на двадцать пять, только не обычным образом, то есть не на двадцать пять минут одиннадцатого, а по отдельности. То есть часовую ровно на десять, а минутную…

— И как ты это собираешься сделать? — проворчала Лола, следя за его действиями. — Когда минутная стрелка передвигается к двадцати пяти, часовая тоже не стоит на месте, она перемещается на пол-деления, почти до половины одиннадцатого…

— Да знаю я, — отмахнулся Маркиз. — Там сказано, что отдельный подвод стрелок устанавливается глубиной, только вот глубиной чего?

Он так и так колдовал над головкой завода, нажимал на нее, тянул на себя — но стрелки передвигались только вместе.

Промучившись так почти час, он бросил часы на стол и устало прикрыл глаза.

— Какие хорошенькие камушки! — Лола взяла часы в руки и повернула их к свету. — Это бриллиантики?

— Ну да, — Маркиз искоса взглянул на мелкие камушки, украшающие циферблат. — Иван Францевич сказал, что они не представляют большой ценности.

— А что значит это слово?

— Какое слово? — удивленно переспросил Леня.

— Ну вот, они же складываются в какое-то слово… — Лола пододвинула часы Маркизу.

— Где ты видишь слово? — спросил он недоуменно.

— А ты поверни часы так, чтобы свет сбоку падал на циферблат, тогда увидишь!

Леня сделал так, как сказала его подруга, и мелкие камушки на циферблате действительно сложились в слово — Tiefe.

— Это по-немецки? — спросила Лола.

— Скорее всего, ведь изготовивший их мастер был немец… — Леня достал ноутбук, включил его, набрал нужное слово и прочитал перевод с немецкого — «Глубина».

— Глубина! — воскликнул он радостно. — Ведь там сказано, что отдельный подвод стрелок устанавливается именно глубиной!

— И как же ты это себе представляешь?

— Пока не знаю… — Леня достал пинцет, открыл стекло, прикрывающее циферблат, и начал осторожно нажимать на камушки.

Сначала ничего не происходило, но когда он нажал на тот камешек, который представлял точку над буквой i, в часах что-то щелкнуло, и головка завода немного выдвинулась.

— Ура! — воскликнул Леня, и плавно повернул головку. Теперь подводилась только часовая стрелка, и Леня установил ее напротив римской цифры X.

Затем он снова принялся нажимать на камешки.

Когда он дошел до перекрестья в букве f, снова раздался щелчок, и головка завода выдвинулась еще дальше.

На этот раз она управляла подводом минутной стрелки, и Маркиз установил ее на число XXV.

Едва стрелка замерла напротив этой цифры, циферблат часов медленно повернулся и застыл в новом положении. Непонятные значки, нанесенные по его краю, совпали с такими же значками на корпусе часов и превратились в латинские буквы.

— Смотри-ка, получилась какая-то надпись! — восхищенно проговорила Лола, заглядывая через плечо своего компаньона, — Ленечка, это тоже по-немецки?

— Нет, насколько я знаю, это латынь.

— И где же мы найдем специалиста по латыни?

— Думаю, мы без него обойдемся. Шрифт самый обычный, так что мы введем эту фразу в ноутбук и переведем при помощи компьютерного словаря…

Так и получилось, и через десять минут на