Сергей Мальцев - Соло для калаша

Сажин указал гостье на ночной антикварный столик в стиле "буль".

- Можешь раздеться здесь.

Женщина, тайком рассматривая роскошную обстановку спальни, прошла к столику и стала снимать с себя украшения.

Каждое ее движение было грациозным и выверенным до тонкостей.

"Восхитительная самка!" - подумал Сажин. С трудом сдерживая себя, он тоже неторопливо принялся снимать одежду.

"Моя жена даже под наркотиками не смогла бы вообразить себе такую картину..."

Медленно, как удав, скользнул он к раскинувшемуся на тахте обнаженному телу.

- Дай, я тебя рассмотрю. - Сажин легко раздвинул ноги гостьи и внимательно осмотрел волнующие сокровенные места. Они были так же прекрасны, как и лицо: начисто выбритый лобок по-детски припухал на вершине сладострастной полуоткрытости, ослепляя нежной белизной.

Сажин тронул плавные склоны половых губ, шелковистых, слегка подавшихся в стороны, затем раздвинул упругие складки и увидел терпкий цветок нежнейшего розового цвета. Женщина молчала. Протянув руку к столику, он увлажнил палец в баночке с любрикантом и нетерпеливо окунул его в манящий омут. Женщина громко застонала...

Утром, утомившись от любовных утех, Сажин звонком вызвал Глеба. Женщина, прикрывшись простыней, отрешенно посмотрела на вошедшего.

- Глеб, мы закончили. - Сажин встал и начал одеваться. - Проводи нашу гостью... - Зажав пиджак под мышкой, он вышел.

Проводив даму, Глеб вошел к Хозяину.

Тот, сгорбившись, сидел у камина и смотрел на огонь.

- Все в порядке, - доложил помощник.

- Покажи мне, что вы там наснимали, - Сажин повернулся в сторону большого, почти во всю стену, экрана.

- Сейчас... - Глеб нажал на кнопку пульта. На экране возникли извивающиеся тела.

- Отлично, - Сажин, не отрываясь, смотрел на безумную игру плоти, на искаженное лицо его гостьи. - Звук! - приказал он, и по залу загуляло эхо сладострастных стонов.

Глеб равнодушно смотрел на любовную оргию.

- Прекрасно. - Сажин вновь отвернулся к камину. - Ты уверяешь, муж от нее без ума?

- Надышаться не может.

- Запомни, Глеб, - нет для мужчины большего несчастья, чем любить собственную жену, - Сажин хрустнул пальцами. - Из всех вредных пристрастий самое разрушительное - привязанность к семье, то есть к ее женскому началу...

- Я почему-то думал наоборот, - осмелился возразить Глеб.

- Это по неопытности, - Сажин сгорбился еще сильней. - Миллионы мужчин в мире страдают от мысли о своей неспособности предотвратить измену жены.

Семья - это что-то вроде социализма: все крадут и все знают, что все крадут, но если не красть - то как жить?

- А как действительно в таком случае жить? - поинтересовался Глеб.

- В одиночестве, - уверенно сказал Сажин. - И хватит об этом! Финал для гостьи подготовлен?

- Да. Завтра при посещении банка ее собьет машина.

- Отлично. Собаке - собачья смерть...

точнее говоря,суке. Верно?

- Так точно.

- Значит, так, пусть ее муж сначала немного поубивается... Дня три, думаю, ему хватит, чтобы достичь вершины горя?

- Думаю, хватит, Иван Григорьевич.

- На четвертый эта видеокассета должна ему лечь на стол - пусть утешится. - Глаза Сажина безумно загорелись. - Пусть...

- Будет сделано.

- От кого он ее увел?

- Предыдущий был художник. Талантливый неудачник.

- Да. Такая красотка была ему не по карману. А нынешний, говоришь, бизнесмен?

- Бизнесмен. И преуспевающий.

- Пусть теперь на всю жизнь усвоит: сука, она всегда - сука. - Сажин дал понять, что разговор окончен.

Глеб, кивнув, вышел.

Сажин в задумчивости подошел к компьютеру и машинально набрал строку из стихотворения: "Влюбился в стену лоб...".

В кабинете Ладиса было оживленно.

Директор, вальяжно развалившись в кресле, с интересом слушал рассказ Клима и Стремы о подробностях поездки за книгой. Те, уже слегка подогретые спиртным, говорили громко, то и дело перебивая друг друга.

- Мы уже думали - хана! - Клим провел рукой по горлу. - Антиквара замочили, а книги в квартире нет, только телефон и фамилия того мудака, которому, с его слов, он отдал книгу. И тут меня словно током шибануло: те двое, что днем приходили, были со спортивной сумкой.

Смотрю, а она за креслом, в углу стоит.

Полная. Раз не распакована, думаю, значит, или кому-то еще передать ее должны, или забыли. Шансов - один из тысячи.

Но я везучий, - он довольно ухмыльнулся, - утром те вернулись как миленькие.

А там уж дело техники... Кровушки, правда, пролили: еще двоих пришлось...

- Ваше счастье, что все получилось. - Ладис бросил возбужденный взгляд на сидевшую рядом Жанну.

"Наживка", на которую безошибочно клевали "нужные" в тех или иных ситуациях мужчины, была его давнишней подружкой. Последнее время она почти постоянно находилась в разъездах, и директор уже изрядно соскучился по ее манящему телу.

Но дело есть дело: Жанне первой приходилось уезжать на место предстоящей "операции" и возвращаться оттуда последней.

- Еще не раз получится! - Клим крутанул на пальце связку ключей, блеснувшую золотом нательного крестика.

- Что еще там у тебя? - протянул руку Ладис.

- Трофей.

- Хорошая работа. - Директор осмотрел крестик с обеих сторон. - Зачем он тебе?

- Память о дырке в спине. - Клим потянул связку на себя. - Не продается и не дарится, - предупредил он.

- Убедил. - Ладис был в хорошем расположении духа - поездка в Таиланд приобретала конкретные очертания. - Деньги получите послезавтра.

- Это еще почему? - возмутился Стрема. - Мы свою работу сделали.

- А по кочану, - не стал вдаваться в подробности директор.

Библия, действительно, уже лежала в его сейфе, но определить - та ли это книга вообще, он был не в состоянии. Прояснить ситуацию мог только Сажин, но тот был сегодня занят и просил приехать завтра. "Зажрался, подумал во время их телефонного разговора директор, - такую дорогую вещицу заполучить не торопится..."

Клим и Стрема состроили на лицах недовольные мины.

- Я же сказал, послезавтра! - в голосе директора зазвучал металл.

- Окейно, - буркнул Клим и первым подался к двери.

- Приезжайте часам к двенадцати! - бросил Ладис вслед уходящим.

Жанна, как только они остались одни, откровенно-зазывающе посмотрела на Ладиса.

- Мне тоже идти? - Она слегка приоткрыла рот и кончиком языка провела по верхней губе.

Директор все понял.

- Меня ни для кого нет! - бросил он в приемную.

Утром следующего дня Ладис на своем "Ягуаре" мчал в подмосковный особняк Сажина. Откинувшись на обтянутую мягкой кожей спинку, он то и дело мотал головой, отгоняя от себя сон. Аккуратно упакованная Библия покоилась на заднем сиденье.

"Жирует Москва... - лениво думал он, глядя на плывущие мимо элитные жилые дома. - Воруют, батюшка, воруют.. " - вспомнилась исторически известная фраза.

Построенные по индивидуальным проектам особняки тянулись в небо, щеголяя друг перед другом своей неповторимостью.

"Лет десять назад все выглядело куда проще..." Ладис глотнул из банки кокаколы. После бурного дня и не менее бурной ночи болела голова, но похмелиться до встречи с Сажиным он побоялся. Тот выпивал крайне редко и органически не переносил запаха перегара. Директору очень хотелось в страну миниатюрных проституток и буддийских храмов, и ради этого он готов был терпеть любые муки.

Многоэтажки за окнами машины сменились элегантными коттеджами.

"Слава Богу, недолго осталось! - Ладис включил кондиционер. - Что ни говори, а Иван в своем деле гений".

Он улыбнулся получившемуся каламбуру: "Иван-гений". Куда более знакомое "Иван-дурак" было привычнее, но в данном случае не по адресу.

Об истинных масштабах деятельности Хозяина Ладис мог только догадываться, но его ум, в основном занятый попками да ляжками, уже и не хотел вникать ни в какие подробности. В том, что на Сажина теперь работают десятки таких, как он, директор не сомневался, но, учитывая их совместное с Хозяином прошлое, жизнь в одной коммуналке, в душе ставил себя на одну из верхних ступенек иерархии этого преступного синдиката.

"Я ведь, однако, тоже не промах..." - польстил своему самолюбию Ладис, вспомнив о книге.

Впереди засеребрились знакомые ворота...

Сажин встретил гостя радушной улыбкой.

- Вот это я понимаю - без проволочек и с положительным результатом, похвалил он Ладиса, принимая книгу. - Поглядим на старушку! - Он открыл фолиант и внимательно всмотрелся в страницы. Глаза его азартно загорелись. - Порадовал ты меня сегодня, Олег!

Директор не поверил своим ушам - по имени Сажин не называл его со времен коммуналки.

- Стараюсь, Иван... Григорьевич! - Ладис все же побоялся фамильярничать.

- Как прошла операция? - Сажин удовлетворенно погладил кожаный переплет и пододвинул директору пепельницу. - Можешь курить, если хочешь.

Тот вновь удивленно вскинул брови - курить в кабинете, насколько он знал, было не принято.