Волчья шкура - Инна Рудольфовна Чеп

не выглядел, наоборот: чем меньше людей знают об истинной цели их работы, тем лучше.

— Вы зря к Милке ходили, — заметили в ответ. — Она вам все сплетни расскажет, а толку от этого никакого. Тут уж лучше к Авдотье, знахарке, податься. Она умная и видит много. Да и от головы вам что-нибудь даст, а то вон как щуритесь.

Мужчина внял совету.

— Куда идти?

— А вот на тот край деревни, — махнула рукой рыжая. Ведун поблагодарил и пошел в указанном направлении, посматривая на дома.

Двухэтажный (единственный в деревне) — некоего Степана — богатого фермера. Пара обычных хат, полуземлянка какого-то пьянчуги, большой дом, маленький…

Артемий остановился у калитки, из-за которой слышался стук топора. Неправильный какой-то стук… Пьяный что ли дрова колет? Дом с виду хороший, а вот крыша явно дырявая и забор покосился. Кто ж так неумно хозяйствует в приличном с виду доме?

Ведун постучался в калитку, но ему не ответили, тогда он толкнул ее — оказалось не заперто, и мужчина вошел во двор. Постоял, покрутил головой и пошел на звук.

Женщина. Невысокая, крепко сложенная, загорелая. Привычно, но неправильно замахивается топором…

— Здравствуй, хозяйка.

Незнакомка обернулась на голос мгновенно. Топор из рук не выпустила.

— Кто такой? Что надо?

Резкий недружелюбный голос заставил мужчину присмотреться к невежде получше.

— Может представитесь? — предложил он, отмечая резкие черты лица, на котором выделялись большие карие глаза и яркие губы. Из-под платка выбились две каштановые прядки.

— Шел бы ты со двора, болезный. Пока добром просят!

Сказала — и топором так ненавязчиво махнула в сторону калитки. Мужчина посмотрел на импровизированное оружие, на женщину… и присел на чурбан.

— Что ж ты такая злая, а? Может, я с добром пришел?

— С добром словно тать по чужим дворам не лазают!

— Так открыто у тебя.

Незнакомка сделала движение, словно хотела бросить топор и куда-то сорваться, но потом передумала и громким сильным голосом крикнула:

— Сема! Сема, ты где?

На крик из курятника выбежал чумазый мальчишка лет семи.

— Опять калитку не закрыл? — напустилась на него женщина. Ребенок испуганно покосился на мужчину, потом на мать и виновато склонил голову.

— Выпорю! — пообещала та. — Вечером же выпорю! Будешь знать, как не слушаться!

Мальчик совсем сник.

— А ну, марш в дом!

Паренек припустился бегом к хате.

— Хозяин-то где?

На следователя посмотрели с подозрением.

— Тебе зачем?

— Поговорить надо. Да и посмотреть хочется, что это за мужик такой, у которого баба дрова колет.

Женщина отбросила топор и принялась собирать дровенки.

— Нет хозяина. Был бы, не колола.

Артемий нахмурился. Одна, с ребенком…

— Бирючка? Дарья?

Кареглазая распрямилась, посмотрела на него с прищуром.

— У Миланьи был, руку на отсечение даю! Что это ты такой любопытный, гость незваный?

Следователь встал.

— Артемий Ведун. Из города. Дело мы тут одно расследуем…

Женщина помрачнела.

— От поместья все никак не отстанете?

— Да нет. Тело тут в лесу нашли, — от удивления, Ведун даже проговорился о трупе. Очень уж необычной была реакция собеседницы. Та в ответ на его слова выдохнула с облегчением.

— Что ко мне-то приперся?

— Вообще-то просто уточнить, где знахарка живет.

— Тьфу ты! Вот бы сразу сказал, что надо! Нет, будет пугать! Через три дома по левой стороне!

Его взяли за локоть и буквально выволокли за калитку.

Артем не очень понимал, чем напугал женщину, но послушно потопал вперед.

На всякий случай запомнив дом Бирючки. Ибо показалась ему хозяйка очень странной.

Да и калитка там совсем сломанная.

2

Знахаркой оказалась не древняя старуха, а относительно молодая женщина. Увидела его, тут же затащила внутрь, напоила чаем.

— У Миланьи был, — констатировала она, поглядывая как гость ест пирожки с вареньем. — Дурная баба, любого доведет! Тут не только голова — душа разболеется. Ешь, сил набирайся. Тебе еще зло искать.

Артемий чуть не подавился.

— Что?

Авдотья погладила его по голове.

— Не серчай, родимый. Я много вижу, мало говорю. Но тебе скажу все. Привели тебя сюда три души. И кровью вымазан путь твой. Не спасти тебе всех, никак не спасти. Мешать будут и свои, и чужие. Только не тобой все решится.

— А кем? И что значит "решится"?

— Все решается рано или поздно, — философски заметила знахарка, глядя в окно. — Жизни пути, они как дороги — начинаются, обрываются, пересекаются, сходятся в одну. Конец этой истории — не твой. У тебя другая дорога. Шире, — она вдруг посмотрела на него и подмигнула.

— Ну, как головушка?

— Хорошо, спасибо. — Ведун замешкался, решая, насколько можно быть с этой женщиной откровенным. — Знаешь, что творится?

Она покачала головой.

— Нет. Но спрошу у ветра. Авось что-нибудь увижу. Заходи родимый, на днях. Ведь недалече будешь.

От Авдотьи следователь уходил со странным ощущением раздвоения сознания. Вроде умная женщина и голову вылечила. А послушаешь, что говорит, невольно подумаешь: пора знахарку в юродивые записывать…

Елисей уже ждал у дома старосты, обхаживая лошадей.

— В город? — спросил он.

— В город, — согласился Ведун. — Дня за два соберем все бумаги, а там посмотрим, что дальше делать. По деревенским походил?

Зван кивнул, с особым усердием вычесывая коню гриву.

— Надеюсь, ты додумался ненавязчиво поболтать "по душам", а не стенографировать весь разговор?

Артем посмотрел на совершенно пунцового парня и запрыгнул в седло.

— Поехали-ка в Зеленый замок. Посмотришь, как надо разговаривать.

И они отправились в противоположную от города сторону.

* * *

Зеленый замок был…желтым. И не замком, а большим трехэтажным домом с двумя башенками. Елисей, бывший здесь впервые, присвистнул.

— Ого! Это кто здесь живет?

— Граф Александр Фонрозин.

Дверь им открыл худощавый седой домоправитель.

— Следователь из города Артемий Ведун, — представился Артем. — Можем мы увидеть его благородие?

Старик оглядел прибывших.

— Граф очень занят, — начал было он, но следователь добавил:

— Дело курируется из столицы, — и их впустили в дом. Александр принимал гостей в большой гостиной, заполненной трофеями.

— Свидетельства побед должны находится на видном месте, — заметил он, увидев ошарашенное лицо Елисея, с удивлением рассматривающего интерьер. Чучела волков, лис и даже двух зайцев, оленьи рога над комодом, волчья шкура у камина, голова медведя… "Склеп какой-то!" — подумал с неприязнью Артемий, окинув все это великолепие одним взглядом. Хозяин его хладнокровие оценил, хмыкнул, но ничего по этому поводу не сказал.

— Что вас привело в мой дом?

— Марья, ваша служанка, найдена мертвой в лесу семь дней назад.

— О! — приподнятая бровь. — А я уж подумал, девка что-то украла и скрылась. Даже ревизию приказал провести.

— Мы можем поговорить со слугами по этому поводу?

— Конечно! — граф тут же позвонил