Пока воды Венеции тихие - Фульвио Эрвас

дела норвежца, я думаю, в нем мелькает силуэт рогов и попахивает местью.

– Значит, дама из Дезенцано замужем за одним из сильных мира сего?

– Несомненно. Ее муж занимается политикой.

– На высоком уровне?

– Высочайшем, я бы сказала.

– А мы зачем за ней следим?

– Таков был приказ инспектора Скарпы. Уфф! – агент Брунетти вновь отпрянула от инспектора Стуки. – Как на раскаленной сковородке, – произнесла она, отдуваясь.

– Гормоны… – пробормотал Стуки.

– Если вы произнесете это слово еще раз, клянусь, я надену на вас наручники за попытку сексуального домогательства.

Увидев лицо Стуки, женщина лукаво улыбнулась, с легкостью признав, что да, кое-какие колебания настроения у нее имеются. Тереза стала объяснять, что у нее непростая наследственность в гормональном плане и что уже в сорок пять лет у нее начались некоторые изменения, которые значительно усложнили ей жизнь. В отличие от ее бабушки по материнской линии, у которой, как утверждала сама старушка, никогда не было менопаузы. Бабушка не призналась в этом даже на смертном одре в возрасте девяноста лет.

– Генетика – вещь коварная, – проговорил Стуки.

– Это правда.

– Вот она! – прошептала агент Брунетти, и Стуки прищурился, пытаясь разглядеть высокую фигуру женщины в легком развевающемся платье.

Тщательно заперев за собой входную дверь, женщина надела темные очки, поправила ремешок сумки на правом плече и зацокала каблуками по мостовой на длинных ногах.

– Настоящий жираф! – охарактеризовала ее Тереза. – Таких высоких мужчин-политиков в наших местах точно нет.

– Вы в этом уверены, агент Брунетти? – спросил Стуки.

– Абсолютно. Наверное, с высоты лучше видна общая стратегия. Думаю, мужчинам-политикам нравится, когда их женщина ясно различает направление их идей.

– Понимаю.

Следовавшие за высокой женщиной агент Брунетти и инспектор Стуки увидели, как та перешла мост и ненадолго вошла в один из палаццо полюбоваться старинными лютнями и скрипками, а затем вышла и снова зашагала по набережной.

Агента Брунетти настиг еще один приступ самовоспламенения, причем такой интенсивности, что Тереза была вынуждена сделать знак инспектору Стуки продолжать слежку без нее.

– Не волнуйтесь, у меня есть ваш номер телефона. Я догоню вас через несколько минут.

Тем временем женщина-жираф завернула за угол и скрылась в одном из узких переулков. Стуки поспешил за ней, держась поближе к витринам магазинов и стенам домов и притормаживая каждый раз, когда женщина бросала взгляд то направо, то налево.

– Инспектор! – услышал он голос за своей спиной.

В дверном проеме крохотной таверны Стуки увидел Моргана и Жанну д’Арк. Мужчины радостно махали ему руками. Инспектор приложил палец к губам, призывая их молчать. Но никто из двоих, судя по всему, этого не понял. Жанна д’Арк махал даже рукой в гипсе, так ему хотелось быть замеченным.

* * *

Друзья выбежали из таверны и радостно спешили навстречу Стуки, в то время как расстояние между инспектором и дамой из Дезенцано с каждой секундой все возрастало, пока, наконец, повернув налево, женщина не скрылась из вида.

– Антимама! – воскликнул Стуки, хотя в глубине души он понимал, что ничего ужасного не произойдет и расследование особо не пострадает.

Агент Брунетти в это время пыталась справиться с последствиями гормональной встряски и не могла прийти ему на помощь.

Морган-Полторашка приближался к инспектору Стуки довольно резвой походкой. Со стороны небольшая скованность в движении его поврежденной конечности была едва заметна. Приблизившись, Морган и Элвис – Жанна д’Арк с чувством пожали инспектору руку и кратко посвятили его в курс своих новостей. Нежелательные симптомы противомалярийной профилактики врачам удается держать под контролем. У Элвиса осталось только еле уловимое чувство тревоги. Морган от галлюцинаций практически избавился, а сейчас он был занят тем, что ставил ловушку на одну из официанток таверны. Возможно, последнюю до его поездки на Мадагаскар.

– Когда вы отчаливаете?

– Тридцатого.

– Пункт назначения – Фианаранцуа[54]. Впрочем, все зависит от вашего коллеги Скарпы, разрешит ли он нам уехать, – проговорил Морган.

– Ясно, – произнес Стуки.

– Выпьете с нами, инспектор? Мы угощаем, – стали приглашать его друзья.

– А заодно я проверю, сработала ли моя ловушка, – добавил Морган.

Официантка оказалась довольно приятной пражанкой с замечательно красивыми руками.

– Вы заметили, – обратился к своим знакомым Стуки, – что в Венеции сейчас довольно много горничных и официанток из Чехии и Литвы?

– Но не у всех такие великолепные руки, – ответил Морган, не отводя взгляда от женщины, которая с ловкостью передвигалась между столиками.

Еще несколько минут они порассуждали о тех, кому выпадает удача иметь красивые руки. Это вопрос генетики, или все же играет роль хороший характер и спокойный нрав их обладательницы? Или все дело в качестве увлажняющего крема, как считал Жанна Д’Арк.

– Она мне улыбнулась, – Морган подмигнул Стуки.

– Однако тот мертвец в ночь праздника Реденторе, – сменил тему разговора инспектор, – я из-за вас попал в неловкую ситуацию.

– А что мертвец? Я ни на чем не настаивал. И вообще, скоро я буду на Мадагаскаре.

– Как это понимать, Морган?

– А так, что мертвому уже ничем не поможешь.

– Это да, но все-таки…

– Он точно там был. Я его даже потрогал, чтобы проверить пульс.

– Вы его трогали? В тот вечер вы мне об этом ничего не сказали.

– Я перенервничал.

– Как именно вы его потрогали?

– Пощупал очень основательно.

– И куда могло подеваться тело, как думаете? Или вы все еще слишком нервничаете, чтобы задаваться этим вопросом?

– Когда я оттуда удрал, его оттащили к другому каналу и бросили в воду.

– Видимо, к телу привязали груз, иначе…

– …он давно бы нашелся. Бедняга!

Это было сказано таким тоном, что Стуки не удержался и спросил:

– Вы были с ним знакомы?

Морган застыл с открытым ртом. Он повернулся, чтобы позвать официантку, но та была занята с другими клиентами.

– Не совсем, – наконец произнес Морган.

– А мне почему-то кажется, что вы его знали, – произнес Стуки.

– Только в лицо.

– Морган! Так, значит, вы все-таки сдвинули мусорный пакет с лица покойника, чтобы понять, кто он. И ничего нам не сказали!

– Со всеми этими галлюцинациями я совсем запутался.

Официантка принесла напитки и соленые орешки. За окном на тротуаре важно ходили голуби и прыгали воробьи. Если бы они находились на площади Дзаниполо, Морган нашел бы чем отвлечь инспектора. Но компания оказалась внутри таверны, и Морган чувствовал, что от Стуки ему не уйти, даже если тому понадобится забаррикадировать для этого дверь или порвать на мелкие кусочки его билет на Мадагаскар. А туда Моргану поехать очень хотелось: пофотографировать лемуров с узорами на хвостах, полюбоваться лесными пожарами, от которых ночью становится светло как днем, увидеть плантации сахарного тростника, из которого делают ром, и ряды кукурузы насколько хватает глаз.

– Я встретил этого парня в одном книжном магазине, куда я зашел, чтобы купить карту Мадагаскара, что-нибудь