Удаленная любовь - Анна и Сергей Литвиновы

Долгие и пустые. И какое-то неприятное известие она получила.

– Ну да, хлопотала, – неохотно признала Макаровна. – Говорила: весь город обегала, чтоб лекарство мне достать. Но плохо, видать, бегала, раз не получилось у нее ничего!

– У тебя лекарств мало?

– Ох, знала бы ты, как я мучаюсь! Иной раз всю ночь глаз сомкнуть не могу! Уколы, таблетки, физиотерапия – ничего не помогает! Маруська меня под нож хочет, на операцию. Но это когда еще будет! Вот и попросила: новое обезболивающее достать. Самое сильное и действенное. Какое только можно.

– Перебои сейчас в стране с лекарствами. Найдет еще.

– Да я умру раньше! А ей лишь бы гульки. Раскинь-ка на сегодняшний вечер: наверняка там пьянка и король какой-нибудь!

– Что будет в ближайшем будущем? – покорно произнесла Алена Андреевна.

Велела Макаровне самой достать из колоды четыре карты – и на столе прямо потемнело.

Девятка пик. Трефовый туз. И еще две черные. Дама и король.

Макаровна радостно выкрикнула:

– Ну, так и знала! Свиданка, клуб ночной!

Алена встревожилась. Карты означали одну сплошную неприятность. Казенный дом, предательство. Король пиковый – здесь тоже далеко не хахаль, но человек с дурными намерениями. И дама пик в подобном сочетании – совсем не подруга, а давняя недоброжелательница. Скорее, серьезный враг.

Спросила как могла беспечно:

– А у Маруси какие планы на вечер?

– Так я и говорю! С Вичкой на танцульки собрались!

– Вдвоем?

– Мне врали, что вдвоем. В ночной клуб, сначала концерт слушать, потом плясать. Но я подслушала. Вичка с каким-то кобелем ее сегодня знакомить будет.

– Что за кобель?

– Друг вроде школьный. Красивый, богатый. Впрочем, без разницы. Никого в своей квартире не потерплю.

– А я бы от богатого зятя не отказалась, – улыбнулась Алена Андреевна.

Макаровна отозвалась с тоской:

– Так если богатый, оно только хуже. К нему жить уйдет, а меня на сиделку бросит.

«Для девчонки был бы прекрасный выход», – подумала Алена. Но спорить не стала. Сказала:

– Карты показывают, м-мм… вечеринка не очень удачной получится.

– И поделом! Потому что дома надо, с матерью сидеть. Особенно в канун Рождества!

Но карты показывали не обычную ссору – тут бы девятки пик хватило. Здесь, по раскладу, скорее, зловещий, хорошо продуманный, подлый план. В котором и подруга замешана.

Алена уточнила:

– А с Викой твоя Маруська давно дружит?

– Да с горшка еще в детском саду не разлей вода. В школах учились разных, а в институте снова встретились. И работать потом пошли – в один дом культуры.

– Из-за мальчиков не ссорятся?

– Не, у них разные вкусы. Вичке хлюпики очкастые нравятся. А моя – про красавца-принца мечтает. Дурочка наивная.

– Сегодня она его точно не встретит, – заверила Алена Андреевна.

– Чудесно, – хладнокровно парировала соседка. – Давай еще другой расклад посмотрим: квоту на операцию мне скоро дадут?

Алена перемешивала карты, раскладывала их на столе, но мысли витали совсем далеко от соседкиной операции. Обилие черных карт в Марусином вечере никак не выходило из головы. Хорошо бы гадание не сбылось.

* * *

– Ненавижу эту гадину мерзкую! Ну почему ей все, а мне ничего?!

– Да ладно тебе, зайка! Нашла кому завидовать. Тоже мне достижения. Диплом института культуры да мать больная.

– Все равно у нее в жизни все гладко, а у меня вечно проблемы! Не хочу! Не потерплю! Дай мне ключ от машины! Подкараулю – и сшибу ее к чертовой матери!

– Заинька, глупости. Ну сшибешь. Так опять ведь получится: она синяками отделается, а ты в тюрьму пойдешь.

– А что делать тогда?

– Мстить, конечно. Только хитро. Не в лоб.

* * *

Выкатывать мусорные ящики из-под мусоропроводов Фарух предпочитал под покровом ночи. Если днем – обязательно нарвешься на недовольных: воняет им под носом или пройти помешал. Так что лучше не маячить, дождаться, пока склочники по домам разбегутся.

Присматривать за порядком во дворе в его обязанности не входило. Но все равно примечал: не трутся ли подозрительные личности у домофона, кто из жильцов возвращается пьяненький, чья машина на тротуаре припарковалась.

Сегодня, едва вышел, приметил: у первого подъезда стоит посторонний «жигуль». Мотор включен, стекла тонированы. Номера грязью заляпаны – сколько ни щурился, разглядеть цифры не смог. Только регион – Калужская область. В гости, что ли, приехали – как раз в первом бригада строителей квартиру снимает? Но чего тогда не поднимаются?

К подсобке мусоропроводной проще дойти по тротуару, но специально пошел по проезжей части. Заглянул, разглядел: за рулем мужик молодой. Рядом дамочка размалеванная. Грех, что ли, планируют у них во дворе? Странное место. Могли бы где-нибудь у парка машину поставить и миловаться вообще без свидетелей – какой дурак в морозище гулять пойдет?

Но выкинул из головы – его дело шесть мусорных ящиков вывезти, отходы в большой контейнер во дворе перекидать.

Когда занимался третьим подъездом, увидел Марусю. Дочку Макаровны. Время позднее, вечер холодный, а она идет одна и без шапки. Но довольная: улыбается во весь рот. Поздоровалась ласково:

– Добрый вечер, дядя Фарух!

– Привет, красавица. Замерзнуть не боишься?

– Не, у меня сердце горячее.

Улыбка счастливая, щеки румянятся. Фарух порадовался: обычно-то грустная ходит, мать, старуха Макаровна, совсем девчонку затюкала.

– Обязательно чаю горячего выпей, как придешь, – напутствовал.

И пошел к своим мусорным ящикам. Только отворил подсобку в четвертом подъезде, услышал рев мотора, визг покрышек. Спешно выглянул: «жигуль» с места сорвался, унесся как бешеный. А если б на тротуар занесло, где Маруся шла?

Поискал глазами, девушки не увидел. Успела, что ли, в свой подъезд юркнуть? Но она в первом живет, это только если бегом. Затревожился, крикнул:

– Маруся?

Тишина. Слышно, как «жигуль» совсем вдалеке ревет прогоревшим глушителем. Наверно, шаг прибавила и все-таки успела дойти. А что машина уехала, с ней не связано никак. Эти, с приезжими номерами, часто себя странно ведут.

* * *

Хорошие фильмы по каналу «Культура» будто из вредности показывали только после полуночи, так что Алене из-за любви к высокому искусству приходилось иногда нарушать режим. Вот и сегодня смотрела любимые с юности «В джазе только девушки». Смеялась, плакала, глядела мечтательно в исчерченное морозным узором окно, чувствовала себя молодой.

Из приятного оцепенения вырвал телефонный звонок. Взглянула машинально на часы: половина первого ночи.

Схватила трубку.

Макаровна. Голос плачущий:

– Маруська домой не явилась!

– Так вечеринка ведь у нее!

– Обещала в двенадцать быть – не пришла! И телефон заблокирован!

– А Вике ты позвонила? – встревожилась Алена.

– Да! Та сказала: Маруся ушла из клуба в одиннадцать. С этим, принцем своим новым! Он ее провожать поехал!

Для молодой, совершеннолетней, современной