Чарующая бесполезность - Татьяна Нильсен

что домработница забудет о них и перестанет поливать. Так вы не могли бы позвонить ей и напомнить об этом?

Эдуард сам не понимал почему, но он не желал связываться с внешним миром, разговаривать с коллегами о работе, решать какие-то проблемы, видеть Марину, слабо улыбаться, убеждая, что он здоров как бык. Он был уверен, что всё решиться без него и организация похорон Светочки, и слаженная деятельность «Сливочного царства», надо только сделать несколько звонков с распоряжениями. Во всяком случае сейчас хотелось побыть немного в тени, зарыться под одеяло и прикинуться слабым. И вдруг он понял про себя, что снова, как тогда, решил трусливо спрятаться, ни за что не отвечать и не брать ответственность. Эдуард ждал, что Александра достанет сейчас свой телефон и предложит ему поговорить с Евгенией Степановной, но женщина, как будто почувствовала его состояние, ответила просто:

— Конечно! А если будут проблемы, то я могу поехать и проведать дом. Тем более что завтра у меня выходной. А что за ценные растения?

— Вы знаете, некоторое время тому назад я очень увлёкся выращиванием маленьких деревьев бонсай. — Гульбанкин оживился. — Это означает буквально— выращенное на подносе. Это такое же дерево со стволом, листьями, корнями только маленького размера. Процесс очень увлекательный и кропотливый. Необходимо соблюдать балланс— это не комнатные растения, они могут находиться внутри лишь несколько дней, потому что воздух в помещении жаркий и сухой, а на открытом пространстве требуется защита от погодных условий— дождя и ветра. Стиль бонсай или пеньцзай возник в Китае в эпоху династии Тан. Старинная легенда гласит, что один император приказал создать миниатюрную империю с маленькими домами, улицами и деревьями, водопадами, реками, лугами, горами. Считается, что в Японию это искусство попало благодаря буддийским монахам. Растения украшали ниши домов, и максимальная высота дерева должна быть не выше одного метра. С восемнадцатого века японцы окончательно превращают эту технику в искусство и возникает множество стилей. — Эдуард улыбнулся. — Вы знаете, буддисты уверены, что человек выращивающий бонсай подобен Богу, потому что мир выглядит, как сад Будды, где он садовник.

— Я, конечно не такая подкованная как вы, но когда-то интересовалась ландшафтным дизайном. Очень много состоятельных людей желают видеть свой сад как миниатюрную картинку. А вы какой стиль бонсай предпочитаете?

— Я не разнообразен, но выбираю не самый простой путь. Стиль «Исицуки» в переводе «Растущий-на-камне». Корни растут прямо на камнях, как бы символизируя выносливость и жизненную цепкость. И групповой стиль-«Ёсэ-Уэ», это когда в плошке находится группа деревьев. Как правило, это нечётное количество и никогда не равно четырём. Слово четыре на японском созвучно слову смерть.

— Вы хотите создать свой мир и быть похожим на Бога?

— Я стремлюсь к этому.

Александра уходила, делала кому-то процедуры, занималась другими больными и снова возвращалась. А Гульбанкин порывался говорить и говорить, как будто если он замолчит, то замолчит навсегда. Он сам понимал, что это от того, чтобы замылить страшную действительность мыслями о прошлом и рассказами своих историй. Ему хотелось слушать эту женщину, узнать о её жизнь, лишь бы отвлечься от своего страха. Александра просто и без кокетства выложила весь свой путь. Как она, дочь генерала, будучи школьницей, влюбилась в молодого офицера, который появился в их части после Военной академии, как невзирая на запреты отца уехала с ним на дальнюю границу, и как сама же обнаружила мужа в постели с другой девицей. Александра не вернулась, как побитая собака в родной дом, а прилетела в Питер к дальней родственнице, и только через несколько месяцев поняла, что ждёт ребёнка. После рождения дочери смогла закончить медицинское училище. А о высшем образовании без денег, поддержки и с ребёнком на руках невозможно было и мечтать. Вскоре скончалась родственница и оставила небольшую квартирку на окраине города. Дочь выросла непутёвой, совсем не желала учиться, скандалила с матерью, а вскоре и вовсе ушла из дома. Однажды Александре позвонили её коллеги из районной больницы и просили прийти. Ничего не подозревающая женщина появилась возле регистратуры, но её перенаправили к главврачу. Импозантный, пожилой доктор выразил свои искрение соболезнования и сообщил о смерти дочери, которая скончалась от передозировки наркотиков. Но и это ещё оказалось не последним известием— выяснилось, что вместе с телом дочери надо забрать и её девятимесячного ребёнка. Александра рыдала несколько дней, не спуская с рук маленькую драгоценность. Благодаря друзьям и соседям похоронили скромно беспутную, молодую мать.

— Вот так мы и живём на окраине, в небольшой квартирке вместе с Игорьком. Ему уже четыре года. Умный и сообразительный необычайно. — с гордостью добавила бабушка.

— А как же ваш отец? Вы так и не наладили отношения?

— Представьте себе нет. Когда я ещё училась в школе, умерла мама. Отец вскоре женился на другой. Она полностью овладела его вниманием и его интересами. Вероятно она и не допускала до него информацию о том, что происходит в моей жизни, хотя я писала и звонила.

Гульбанкин с интересом смотрел на эту приятную, немного полноватую женщину и невольно сравнивал с энергичной, уверенной в себе Мариной. Саша казалась ему искренней и слабой. Ему вдруг захотелось её оберегать, носить из магазина сумки с продуктами, возить к морю и дарить какие-нибудь незатейливые цветы, ни розы, ни хризантемы, а фиалки в горшках, садовые астры или маленькое, цветущее дерево бонсай из его коллекции. Ему показалось странным и новым это чувство, потому то о Марине Эдуард никогда с такой нежностью не думал.

«Опять болезнь вызывает старческую сентиментальность.»— подумал он и смутился, потому что понял— это скорее всего болезнь другого рода, которой он никогда по-настоящему не болел.

— Вы познакомите меня с Игорьком? — вдруг спросил Эдик.

— Конечно. Если вы хотите, мы можем вечером вместе гулять по парку. Завтра у меня выходной. — она спохватилась. — Сегодня уже поздно, позвоню вашей домработнице завтра утром после смены.

— Спасибо. Вы очень добры. — Гульбанкин прижал руки к сердцу, как бы показывая степень благодарности, потом спохватился и спросил. — Скажите, а с кем внук пока вы на работе?

— За ним присматривает соседка, пенсионерка, прекрасная, отзывчивая женщина.

Глава 7

Шапошнков безуспешно пытался дозвониться до гражданки Сидоренко и на сотовый, и на домашний телефоны, но та не реагировала на призывы правоохранителных органов. Полицейский уже собрался отправиться к патологоанатому, чтобы узнать результаты экспертизы, как раздался звонок. Сергей послушал, а потом с ухмылкой ответил:

— Чья потеря, мой наход, потерялся пароход. Пропусти её.

Через несколько минут в кабинет и в правду