Искатель, 1999 №1 - Василий Головачёв

на высоких каблуках. Она наклонялась к каждому гостю и что-то нежно мурлыкала. Уэксфорд изучал взгляды, какими гости смотрели на хозяйку. Мать озабоченно. Пертуии выказывал глубокое волнение. Бардслей просто подвинул чашку, а огорченная невеста наклонилась вперед, выставила подбородок и кивнула в знак своей самоотверженной преданности.

— Миссис Хаттон, у вашего мужа был счет в банке? — спросил Верден, когда она снова села.

Солнце ярко освещало ее лицо, показывая каждую полоску и точку грима, но в то же время лишая его выражения.

— В Мидленде, — кивнула она.

— Я бы хотел взглянуть на его взносы.

— Для чего?

Хриплый агрессивный голос принадлежал Джеку Пертуии. Уэксфорд, не обращая на него внимания, последовал за вдовой к серванту, из ящика которого она достала длинную книжку кремового цвета. Он передал книжку Вердену и намеренно неуместно спросил:

— Когда, миссис Хаттон, ваш муж сделал себе искусственные зубы?

— Проклятые, всюду суют нос, — буркнул Пертуии, отчего она чуть вздрогнула и с отчаянием оглянулась на него.

— Они у него всегда были. С двадцати лет, — ответила она.

— Эти протезы?

— Ой, нет. Эти новые. Он ходил за ними к мистеру Виго с месяц назад.

Кивнув, Уэксфорд через плечо Вердена заглянул в книжку взносов и то, что он там увидел, удивило его больше, чем все богатство Хаттона. Три четверти приходных ордеров в книжке были вырваны вместе с корешками квитанций. Осталось только три корешка квитанций приходных ордеров. На самом недавнем оставшемся корешке стояла апрельская дата, и в тот раз Хаттон положил на свой счет в банке скромную сумму в пять фунтов и четыре пенса.

— Это был его сверхурочный заработок, — с несчастным видом пояснила вдова и с трудом сглотнула.

На двух других корешках квитанций значился взнос по два фунта на каждом.

— Миссис Хаттон, — начал Уэксфорд, отведя вдову в сторону, — назначение приходной книжки заключается в том, чтобы дать вкладчику точное представление о денежных суммах, которые он положил на свой счет в банке. Вы могли бы высказать предположение, почему мистер Хаттон вырвал и приходные ордера и корешки квитанций? Они должны заполняться в банке или самим мистером Хаттоном или кассиром, обслуживавшим его.

— Для меня это тайна. Чарли никогда не говорил со мной о деньгах… — Она с трудом сглотнула, и слезы потекли по накрашенным щекам. — Он всегда говорил: «Не забивай себе этим голову. Когда мы поженились, я обещал тебе дать все, что ты захочешь. И я исполню свое обещание. Тебе надо только назвать, что ты хочешь, и я тебе это дам». — Миссис Хаттон опустила голову, не в силах сдержать рыдания.

Ящик был открыт и в нем лежала чековая книжка Хаттона. Уэксфорд полистал ее и увидел, что двадцать второго мая Хаттон заплатил двадцать пять фунтов за люстру и тридцать фунтов фирме «Лукрис Лтд.» Хай-стрит, Кингсмаркхэм (свадебный туалет жены?). На той же неделе, последней неделе мая, еще тридцать фунтов Хаттон перевел «Эксельсиор электрик», Стауэртон (проигрыватель для Пертуии?).

Детектив положил чековую книжку в ящик и стоял, ожидая, когда миссис Хаттон придет в себя. Мать и брат ушли в кухню, и до него доносился шорох их перешептывания и траурно осторожное позвякивание посуды.

— Мистер Пертуии, вам что-нибудь говорит имя Макклой? — беззаботно спросил Уэксфорд.

Для миссис Хаттон оно не значило ничего, совершенно ничего. Это стало ясно в первый же момент. Что же касается Пертуии и девушки, тут полной определенности не было. Невеста выпятила нижнюю губу, и глаза у нее сверкнули. В этот момент она превратится в первобытное существо, ищущее укрытия, где спрятаться. Пертуии покраснел, вероятно, от возмущения настойчивостью Уэксфорда.

— Похоже на ирландскую фамилию, — фыркнул он.

— Вам не знакомую?

— Мне нет. Не знаю ни одного Макклоя. И никогда не слышал о нем.

— Тогда странно, почему вы с друзьями обсуждали в пятницу в «Драконе» этого Макклоя. Он местный?

— Я сказал вам, что никогда не слышал о нем. — Пертуии закусил губу и уставился на свои колени. — Вы не могли бы оставить нас одних, — попросил он. И Уэксфорд снова ощутил свое бессилие перед человеком, огородившим себя непробиваемой защитой горя. — Я никогда не знал, что происходит с грузовиками, — продолжал Пертуии. — Ведь я не единственный друг Чарли. У него были сотни друзей. Спросите Джима Бардслея, спросите Келлема. — Глаза у Пертуии казались остекленевшими и пустыми. — Пусть кто-то другой пачкает его память.

Джим Бардслей в фартуке, повязанном вокруг пояса, осторожно передвигался по кухне, расставляя посуду. Он будто боялся своим прикосновением повредить или запачкать первозданную чистоту кухонного оборудования. В квартире Хаттона и в доме Келлема была автоматическая стиральная машина. И это единственное сходство между ними. Кухня миссис Хаттон сверкала миксерами, электрическим ножом для открывания консервов, паровым утюгом, огромным пунцово-красным холодильником и духовкой с грилем на уровне глаз.

— Мистер Бардслей, как я понимаю, вы перевозите товары подобного рода? — спросил Берден. — По-видимому, Хаттон покупал это все по оптовой цене?

— По-видимому, — уклончиво ответил Бардслей.

— Утюги, электрические печи и тому подобное — это именно тот груз, который вы потеряли, когда у мистера Хаттона угнали грузовики? — продолжал Берден. Бардслей с несчастным видом кивнул. — Несомненно, вы застраховали груз?

— Во второй раз, в марте, когда везли груз в Стемфорд, он не был застрахован. Мне пришлось выплачивать потери самому. — Бардслей развязал фартук и повесил его на чайное полотенце. — Оглядываясь назад, могу сказать вам, что, наверно, бедный Чарли был рад, что я не взял его в партнеры. Представьте, они нашли оба грузовика, неповрежденными. Пропал только груз — и все. Во второй раз Чарли остановился на стоянке и спал за рулем. Грабители, слава Богу, не ранили его, а только связали и засунули в рот кляп.

— А в предыдущий раз он получил травму?

— Легкую контузию, — пояснил Бардслей. — От ударов не осталось никаких следов, только много синяков.

— Мистер Бардслей, вы слышали имя Макклой?

— Оно мне ничего не говорит, — ответил Бардслей, и Берден поверил ему.

— Прежде всего я хотел бы знать, сколько всего денег у него на счете? — начал Уэксфорд.

— Шестьсот девять фунтов и сорок семь пенсов. — Управляющий банком принял педантичный, скрупулезный вид.

— Полагаю, это текущий счет. А не открывал ли он депозитный счет?

— К несчастью, нет. Когда мистер Хаттон начал вносить в банк большие суммы, я сделал попытку убедить его открыть депозитный счет, с весьма привлекательным уровнем процентов. Пять процентов, как вы несомненно знаете, это совсем неплохо, мистер Хаттон не согласился. «Мне нужны деньги под рукой, мистер Пять процентов», — ответил он в своей шутливой манере.

— Что значит, большие суммы?

— Фактически это