Людмила Зарецкая - Там, где твое сердце

– Ябеда-корябеда, – Антошка скорчил Алене рожицу, а та отвесила ему несильный подзатыльник.

– Я тебе говорила, что надо разрешения спросить перед тем, как купаться, а ты не послушался, – заметила она. – Так что я не ябеда. Твоей маме нужно знать, чем вы тут занимаетесь.

– А чем мы занимаемся? – вступил в разговор Степка. – Книжки читаем, которые на лето задали. – Лера изумленно посмотрела на сына.

– Ага, конечно, – Алена надменно повела плечиком в сползшей майке. – Скажете тоже. Да вы еще ни одной книжки не прочли, вечно бабушке вас загонять приходится. Вы целыми днями по поселку бегаете, на речку, да еще в карты играете. Думаете, вас никто не видит?

– Какие карты?! – возмущенно закричал Степка, а Антошка покраснел и зашмыгал носом. Играть в карты было можно только со взрослыми. Мальчишки уже освоили игру в джокер, в кинга и даже в преферанс, но вот резаться друг с другом в дурака или тем паче в очко им категорически запрещалось.

– Степан? – Лера вопросительно посмотрела на старшего сына.

– Мам, да не играем мы в карты, она все врет! – От негодования на щеках у Степки даже два красных пятна выступили.

– Я вру?! – теперь уже возмутилась Алена. – Да я вас сегодня застукала за тем, как вы на берегу в карты резались.

– Да не карты это. Мама, ну что бы я врать тебе стал? Это не карты. Это картинки такие цветные. Мы их просто рассматривали, и все. Ими играть нельзя, на них цифр и мастей нет.

– Какие картинки? – Лера вдруг представила, что порнографические, и с ужасом подумала, какой разговор с детьми ее ждет.

– Красивые, там павлины нарисованы. Яркие такие. Как карты, только не карты. Там на стороне карточной рубашки – картинки, а на другой стороне – всякие цитаты про павлинов.

– Картинки с павлинами? – уточнила Лера, затаив дыхание. – А откуда они у вас?

– Тетка подарила. Она мимо речки шла, из магазина, у нее пакет порвался, и яблоки раскатились по дороге. Мы собрали, а она нам в благодарность за это подарила эти картинки. Мы брать не хотели, а она Антохе в руки сунула и ушла.

– Какая тетка? Неужто вражина моя?! – всплеснула руками Татьяна Ивановна. – Та самая, которая заявляет, что она наследница Ланских, и вечно в усадьбе отирается?

– Да нет, – Степка махнул рукой. – Ту я знаю, она вечно в платьях длинных ходит и, когда нас видит, все время трындит, что холопским детям в усадьбе не место. А это другая какая-то. В спортивных штанах и кепке.

– Да уж, княгиня так ни за что бы не оделась, – согласилась Татьяна Ивановна. – Это ее так в коттеджном поселке зовут, княгиня, – пояснила она, поймав непонимающий взгляд дочки и зятя.

– Несите-ка сюда эти картинки, – сказала Лера, которой категорически не нравилось происходящее.

Мальчишки сбегали в дом и принесли перетянутую канцелярской резинкой стопку картонок, на которых действительно с одной стороны красовались павлины, а с другой были витиеватым старорусским шрифтом набраны всякие стихи, цитаты и просто факты из жизни павлинов.

– Посчитала? – спросил у нее Олег.

– Да, – ответила она и улыбнулась. – Все как в аптеке, ровно двадцать одна штука. Как и положено в последовательности Фибоначчи.

– Как бы узнать, кто та тетка, которая разговаривала с пацанами, – задумчиво проговорил Олег. – Она точно здесь живет, в нашем поселке или, в крайнем случае, в коттеджном. Для того чтобы подкинуть картинки, нет смысла из города ехать. Если бы это была «княгиня», то след бы точно вел к Ланским, но раз не она, то думать можно на кого угодно. Тут восемьдесят домов почти. Но вообще-то это была ошибка – показаться детям. Они же ее опознать смогут, если увидят.

– Олег, я боюсь, – тихо сказала Лера. – Валю Резвухина убили не за понюх табака, а если они, кем бы они ни были, решат что-то с детьми сделать? Тут же только мама, она не сможет их защитить. Ей самой защита нужна.

– Не бойся, – Олег приобнял ее за плечи. – Я убежден, что совсем скоро Димка Воронов все выяснит. Они не посмеют тронуть детей, тем более что дети ничего не знают. Не волнуйся, пожалуйста. Скоро у меня отпуск, я сюда приеду и буду целыми днями за ними смотреть. Хочешь?

– Хочу, – Лера благодарно улыбнулась. – Только отпуск у тебя в августе. А сейчас середина июня.

– Этим упырям клад нужен, а не Степка с Антошкой. Верь мне, пожалуйста, все будет хорошо.

Поздним вечером, когда все уже напились чаю и убрали с большого деревянного стола под раскидистой яблоней посуду, Лера вышла на крылечко. Пели цикады, пахло вечерней травой, нагретой за день июньским солнцем, в реке плескалась рыба, на соседских участках звенели голоса. Миром и покоем дышала поселковая жизнь, которой не было никакого дела ни до чьих тайн.

Из дома выскочил Степка, сел рядом, прижался к ее плечу.

– Мама, я давно хочу тебя спросить, а почему ты фамилию Олега не берешь? – спросил он, и Лера в немом изумлении посмотрела на сына. Такого вопроса она от него почему-то совершенно не ждала.

– А почему ты спрашиваешь, сынок? – уточнила она аккуратно.

– Ну, ты же с ним поженилась. А жена должна брать фамилию мужа. То есть теперь ты должна быть Золотова, а не Соболева.

– Но вы ведь Соболевы у меня, – засмеялась она и чмокнула сына в теплую вихрастую макушку. – Мне гораздо важнее, чтобы у меня с вами была одинаковая фамилия, а не с Олегом.

– А почему мы не можем тоже стать Золотовыми? Тогда бы у нас у всех была одинаковая фамилия, – упрямо гнул свою линию Степка. Лера аккуратно отстранилась и внимательно посмотрела на него.

– Потому что вы с Антошей – сыновья своего отца и носите его фамилию. Папа не сделал вам ничего плохого. И родительских прав его не лишали. Поэтому вы Соболевы, и я, как ваша мама и папина бывшая жена, – Соболева. А Алена – Золотова, хотя Олег с ее мамой тоже развелся.

– Все равно в этом есть что-то неправильное, – сказал сын и вскочил со ступенек. – Ладно, мам, я спать пошел.

Весы каждый день били новые рекорды. К концу июня Лера с изумлением обнаружила, что весит семьдесят пять килограммов, последний раз такой результат она показывала десять лет назад. Штаны сваливались, платья и сарафаны болтались, прошлогодняя летняя одежда ни к черту не годилась, поэтому пришлось снова посетить любимый секонд-хенд, чтобы как-то спасти ситуацию.

Стремительное похудение Леру уже тревожило, потому что есть хотелось практически постоянно и так сильно, что она даже ночью вставала, чтобы схомячить кусочек хлеба с кефиром. И все равно теряла в весе.

Трепетно прислушиваясь к себе, она искала симптомы каких-то неведомых, но очень страшных болезней, которые могли настичь ее во цвете лет и оказаться неизлечимыми. Уходить из жизни, полной тайн, приключений и любви, не хотелось, поэтому Лера была готова при первых же признаках недуга бежать к врачу и бороться за выздоровление. Однако у нее ничего не болело. Не кружилась голова, не тошнило, не было приступов сонливости и слабости. Просто хотелось есть и уходила так мучившая ее последние годы полнота.

Идти к врачу с такими смешными симптомами было стыдно. Лера представляла, как она отпрашивается с работы, берет в поликлинике талончик, терпеливо сидит в очереди, а потом объясняет врачу, что ей страшно от того, что у нее наконец-то начала появляться талия. Дальше ее богатое воображение рисовало позорное изгнание из кабинета и запрет отвлекать доктора от работы с теми, кто в этом действительно нуждается.

Немного помучившись, она решила посоветоваться с бабулей. Волновать старушку ей, конечно, не хотелось, но бабуля всю свою сознательную жизнь была врачом, причем приличным врачом, а потому ее дельный совет был как нельзя кстати.

За внучкину жизнь и здоровье бабуля, к слову, совсем не испугалась. Спокойно выслушала сбивчивый Лерин рассказ, спустила на кончик носа до невозможности стильные очки в тонкой серебряной оправе, посмотрела на внучку поверх этих очков, причем Лера голову бы дала на отсечение, что взгляд был ехидным и насмешливым, и спросила:

– И что тебя смущает?

– Я не понимаю, что со мной, – призналась Лера.

– С тобой все в порядке. Ты беременна, – констатировала бабуля и усмехнулась, глядя на оторопевшую внучку. – Ты что, родив двух сыновей, до сих пор не научилась определять признаки беременности? Лерочка, честное слово, ты меня удивляешь.

– Я беременна? – У Леры даже губы с трудом шевелились от изумления. – Бабуля, но этого не может быть!

– Почему? У вас с мужем что, фиктивный брак?

– По-чч-чему фиктивный? А, нет, настоящий, – Лера густо покраснела. – И мы не предохраняемся, если ты об этом. Мы об этом не разговаривали, как-то само собой предполагалось, что мы оба не против общего ребенка, но я как-то не думала, что это случится так быстро. В прошлые разы у меня не сразу получалось забеременеть.

– Этот твой новый муж все делает стремительно, мигом женится, мигом брюхатит, – проворчала бабуля, но Лера видела, что Олегом она, как ни странно, довольна.