Холодный счет - Владимир Григорьевич Колычев

– За сволочь, конечно, спасибо… Что с Жуковым не так?

– Про «Домострой» слышал?.. Шаг вправо, шаг влево, считается побег… И за это расстрел! – вздохнула Яна, давая понять, что правда еще горше шутки.

Но Севастьян по-прежнему не верил ей: слишком уж хорошо знал, на что она способна. Сейчас Яна лила грязь на Жукова, а ему закапает в уши, какой Севастьян подонок, и к ней пристает, и к матери. Возможно, она уже позвонила своему новому отчиму или еще только собирается, нажалуется ему, он примчится, тут и встанет вопрос во всей своей красе: кто сильней, Жуков или Крюков? Яне все равно, на кого ставить, лишь бы свинью подложить. Всем.

– Со мной тоже не сахар.

– Ты хотя бы не расстреливал.

– В школе как дела?

– А при чем здесь школа? – возмутилась Яна. – Меня здесь давят! Я даже из дома выйти не могу! Даже сейчас… Если Жуков узнает, знаешь, что будет?

– Ну хоть кто-то держит в ежовых рукавицах, – тихо сказал Севастьян.

– Что?! – психанула Яна. – Я ему душу открыла… Да пошел ты!

Она выскочила за дверь, Севастьян опустился на диван. Слишком жесткий и ровный, больше на мягкую скамью со спинкой похож, но спать будет хорошо. Только зачем ему все это? Правильно сказал Милованов, Харитонову сейчас не до него и тем более не до Ирины с ее дочерью. А он взял да и приперся…

Севастьян задумался. Харитонову не до Ирины, это верно, но Милованов-то уже просчитал возможный сценарий. Вник в суть вопроса, понял, что Ирине угрожает такая же опасность, как Татьяне, приехал сюда. Ему-то проще, он имел доступ к личному делу Севастьяна, мог навести справки о его бывшей семье. И заехал он по пути, детей к бабушке на лето вез. С ним понятно. Но и Харитонов, если у него мания мщения, рано или поздно будет здесь. А вдруг уже сегодня? Возможно, он уже знает о прошлом Севастьяна, и адрес в Загоровске ему известен.

Яна ушла, скрылась в доме, но вскоре появилась Ирина, в одной руке бутылка виски, в другой – коньяк.

– Проверяешь? – спросил он, косо глядя на нее.

– Да нет, просто бар нужно пополнить.

Она открыла створки барного шкафа, а там действительно арсенал «тяжелой артиллерии»: и коньяк, и виски, и дорогая водка, всего бутылок семь-восемь. Не так уж и мало, чтобы пополнять запас. Все-таки проверяла его Ирина. Чтобы в случае прокола выставить его за дверь. А Севастьян уже и не против, чужой он здесь, выкуривать его отсюда будут, а раз так, то нет смысла упираться.

– Может, и мяса пожарим? – с усмешкой спросил он, кивком указав на камин.

– Жуков вернется – пожарит!

Ирина стояла спиной к нему, ласкающими движениями рук выравнивала бутылки в баре. Волосы у нее густые, пышные, когда-то они закрывали спину ниже талии, а сейчас только до лопаток. А талия открыта для взгляда. Не тонкая талия, далеко не девичья, но изгибы очень даже угадываются. Даже мышцы спины под тонкой шерстью платья призывно поигрывают. Спина у Ирины красивая, Севастьяну нравилось смотреть на нее во время секса, смотреть, как переливаются в движении возбуждающие неровности. И сейчас нравилось смотреть, а возбуждала Ирина в высшей степени крепко.

– Ты работаешь?

– Да, на комбинате, в бухгалтерии. А что?

– Отпуск взять можешь?

– С тобой здесь сидеть?

В руках у Ирины вдруг появилась тряпка, она принялась протирать бокалы. За ними она тянулась к верхней полке, при этом приподнимаясь на носочках, спина под платьем напрягалась, генерируя сексуальные волны усиленной мощности.

– А как я тебя на комбинате смогу охранять?

– Не надо меня охранять.

– А что надо?

– Не знаю… Как-то странно все… Не было, не было, и вдруг здравствуйте, я ваша… охрана!

– Не только я к решению тебя охранять пришел, но и следователь.

– Этот, что ли?

– Милованов.

– Гладкий он какой-то… Такой гладкий, что аж сколький…

– Не знаю, болеет за свое дело, Харитонова очень хочет взять. Но лишние жертвы ему не нужны, поэтому тебя предупредил.

– Проездом.

– А ты бы хотела, чтобы он туда-сюда к тебе съездил?

– Кого этот Харитонов убил?

– Да тут запутанно… Канарееву изнасиловали и задушили, Дробнякову хотели изнасиловать, не получилось. Но задушили. Чередникову пытались, но не изнасиловали и задушили… Казалось бы, один почерк, просто преступник потерял над собой контроль, не успевает изнасиловать… Но Канарееву Харитонов убить не мог, он в это время сидел… Кто же тогда убил Канарееву?

Убить Лизу мог Долгов, но какое отношение к нему имел Харитонов? Или освободившийся уголовник просто вернулся к истокам и взялся за старое? Канареева – дело рук одного, Дробнякова и Чередникова – другого. Убийцы никак не связаны между собой, возможно такое? Конечно, да… А если Канареева, Дробнякова и Чередникова стали жертвами одного человека, вернее, нелюдя? Если да, то это не Харитонов? Тогда кто?.. Или отсчет действиям маньяка нужно давать, начиная с Дробняковой?..

– Эй!

Кто-то тронул Севастьяна за плечо, он вздрогнул, очнулся от мыслей и понял, что Ирина стоит вплотную к нему. Животик у нее, эластичное платье обтягивало также излишки на боках, бедра полноватые, но все равно волна возбуждения захлестнула его до самой макушки. Он не удержался, руками взял ее за талию, как в танце на приличном расстоянии, Ирина даже не шелохнулась. Но голос подала:

– Эй, Крюков, ты что себе надумал?

– Извини, задумался.

– Задумался?

– В прошлое провалился. И сразу в настоящее. Как будто мы и не расставались.

– Но мы расставались! – Она убрала его руки со своей талии, отошла на безопасное расстояние.

– И как тебе здесь живется?

– У нас все есть!

Ирина улыбнулась как женщина, действительно довольная своей жизнью, но при этом отвела взгляд в сторону. Или кривила душой, или боялась, что появится муж и задаст ей трепку.

– Но все равно что-то не так. – Севастьян внимательно смотрел на нее.

– Да нет, нормально.

– А с кем он там сейчас на море? – усмехнулся он.

– А вот это не твое дело! – Ирина резко глянула на него.

– Может, позвонишь ему, пусть приезжает! – немного подумав, сказал Крюков. – Мужик он крутой, ружье должно быть.

– Карабин.

– Вот сам тебя пусть и охраняет. А я, в общем-то, предупредить приезжал.

Севастьян смотрел на полку бара, сколько же там всего. Вернуться в город, купить бутылку водки, а лучше виски, закрыться дома, чтобы никто не видел момент падения. И падать, падать…

– Давай без истерик! – отрезала Ирина.

Она ушла, но тут же появилась Яна, в мешковатом спортивном костюме, призванном погасить исходящие от нее сексуальные волны.