Холодный счет - Владимир Григорьевич Колычев

Пасечник внял голосу разума, сел за руль, тронул машину с места.

– А если Харитонов вернется, увидит, что мы уехали, и вернется? – спросил Севастьян.

– Зачем? Он знал, что Чередникова убита, он уже уничтожил все улики… Если они были…

– А вещи? А машина? В лесу без припасов долго не протянешь. И в машине не замерзнешь.

– И комары не кусают. – «Уазик» замедлил ход.

– Харитонова нужно остановить, – подсказал Севастьян.

– Харитонова нужно остановить! – подхватил начальник.

– Чем? Оружия у нас нет!

Пасечник ничего не сказал, но машина резко, насколько это возможно, набрала ход. Без оружия начальник связываться с Харитоновым не рискнул. Герой, что уж тут скажешь…

10

Суббота, 6 июня

Знакомый бар, прокуренный насквозь зал, два парня за стойкой, один тычет пальцем в смартфон, другой смотрит на экран, за столиком парочка потягивает коктейли. Ни шумных компаний, ни одиноких женщин, а бармен хоть и скупо, но улыбается, предлагая выпить, начать можно с пива, потом заказать стопку водки, Севастьян знает, как это бывает. А остановить его некому.

Остановить его смог вчера Пасечник. Как будто что-то почувствовал, взял да закрыл на ночь в ИВС. И все равно, что в доме Харитонова при обыске обнаружились сережки, вырванные из ушей Татьяны.

Сегодня утром Севастьяна освободили. Обнаруженные при обыске вещдоки почему-то не произвели большого впечатления и на Брызгалова. Начальник отдела отстранил Крюкова от дела и отправил его в отпуск. С одной стороны, повезло, лето как-никак на дворе, но с другой – Севастьяну хотелось бы принять участие в розыске Харитонова. Этот подонок убил его женщину, он должен за это ответить.

Харитонов скрывается, Севастьян мог бы организовать самостоятельный розыск, охотник он далеко не заядлый, но ружье есть, и экипировка найдется. Собраться, сесть в машину, и вперед, но это завтра. А сегодня выпить…

Сегодня выпить, а завтра в дорогу. Севастьяна пугала собственная уверенность в том, что запоя не будет. Что завтра он сможет отправиться в путь – свеженький как огурчик. Сколько раз эта ложная уверенность подводила его, и завтра он не сможет никуда ехать. Если выпьет сегодня, завтра его снова ждет водка, и послезавтра… Он все понимал, но бармен уже наполняет стопку. А водка из холодильника, бутылка запотевшая, как же хочется выпить.

И Лиза не зайдет, не обнимет его, не уведет к себе, не убережет от водки. А сил остановиться нет, Севастьяна уже колотило от чувства собственной беспомощности. Уже и стопка с водкой запотела, стекло влажное, такое приятное на ощупь.

Лизы нет, Татьяна тоже ушла. С Ольгой он не знался, но и за нее нужно выпить. За помин души… И он выпьет, обязательно выпьет. А завтра в лес – на поиски Харитонова. Наверное. Может быть. Хотя вряд ли…

Севастьян поднял стопку, затаил дыхание, открыл рот. Все, решение принято, и его уже никто не остановит.

Перед глазами вдруг всплыло лицо Харитонова, его злобная улыбка, оказывается, это Севастьян убил его Лизу и Ольгу. А в ответ Харитонов убил Татьяну. Но ему больше некого убивать. Севастьян поднес стопку к губам.

А как же Ирина? И ее дочь Яна. Севастьян хоть и не смог заменить ей отца, но все-таки Яна – девушка, за которую он в ответе. И Харитонов может ее убить, чтобы отомстить. И чтобы получить удовольствие от убийства. Половое удовольствие. Сначала Ирину, потом Яну, и в их гибели будет виноват Севастьян…

Стопка со стуком опустилась на барную стойку, капли выплеснулись за края, одна попала в глаз. Севастьян бросил на стойку скомканную купюру, решительно вышел из бара.

Он твердо решил напиться, поэтому машину оставил во дворе своего дома, но пить не стал. Идти недалеко, сначала в квартиру, принять душ, освежиться, приодеться, взять денег, затем уже в машину, и в путь. В Загоровск. Это недалеко, всего тридцать километров по федеральному шоссе, дорога хорошая, доедет быстро. Там сейчас живут Ирина и Яна, с новым мужем и заменителем отца. Возможно, успешным. Это Севастьян не мог усмирить своенравную девчонку, а Лев Игнатьевич Жуков – мужчина суровый, вдруг ему больше повезло?

Вся дорога заняла не больше часа. Загоровск – городок небольшой, Севастьян и не заметил, как проехал его насквозь, свернул к поселку Бумажный, на подъезде к которому находился новый квартал – сплошь кирпичные коттеджи за высокими заборами. Целлюлозно-бумажный комбинат получал хорошую прибыль, рабочие жили неплохо, а руководители еще лучше. Жуков – исполнительный директор, с деньгами у него полный порядок.

И дом у него двухэтажный, из кирпича цвета слоновой кости, сплит-системы над окнами, ни у кого таких нет, только у него. В северных краях сплиты не нужны, но его это совершенно не смущает.

Сплиты Севастьян видел в прошлом году, когда приезжал выяснять отношения с Жуковым. Сейчас он смотрел на «Весту» темно-серого цвета. На такой машине ездил Милованов.

Предчувствие не обмануло, за машиной стоял Милованов, он разговаривал с Ириной. Он в костюме и при галстуке, она в домашнем платье, волосы распущены, брови тонко выщипаны, губы сочно накрашены. А в машине женщина средних с лет с пышной высокой прической, пергидрольная блондинка с рыхлыми щеками, эта ревниво смотрела на Ирину.

А Ирина даже не удивилась, увидев Севастьяна, и Милованов почему-то воспринял его появление как должное. Улыбнулся ему сухо, но руку пожал крепко.

А Ирина улыбнулась ему ярко. В глазах вспыхнуло северное сияние на фоне холодной полярной ночи, губы растянулись, обнажая не совсем белые, но здоровые зубы. Тридцать шесть лет, и выглядела она при этом примерно на столько же, внешность вроде бы ничем не примечательная, точно не красавица, но сколько же в ней сексуальности. Севастьян мог возбудиться от одной только мысли о ней. Какой в ней магнетизм. Жаль, что притягивало к ней не только Севастьяна. Жуков также потерял голову, хотя жену с детьми оставил еще до встречи с ней.

– А мы как раз о тебе, Севастьян Семенович, говорили… – сказал Милованов. И, немного подумав, спросил: – Или ты не по этому делу?

– По какому не по этому? – не понял Севастьян.

– Ирина Владимировна в опасности, Харитонов может прийти за ней.

– И за Яной.

– Ну что ты такое говоришь?

Ирина всего лишь на миг коснулась его руки, но ее электромагнитное поле пронизало Севастьяна с головы до пят, вызвав томное волнение в каждой клеточке тела.

– Яна тебе как дочь, – качнул головой Милованов. – Ее Харитонов не тронет. Ему нужны женщины, с которыми ты спал.

– Он