Опаловая змея - Фергюс Хьюм

и сам он, извивающийся, как угорь, чтобы освободиться, это и правда ужасно. Но, слышите, моя прелесть зовет! – И мисс Джанк опрометью выбежала из лавки, на ходу выкрикивая утешения Сильвии.

Принс посмотрел на мертвеца и на опаловую змею у себя в руках.

– С одной стороны, эта брошь, с другой… Что связывает эту брошь с трупом?

Глава VIII

Вердикт присяжных

Как нетрудно догадаться, убийство Аарона Нормана стало громкой сенсацией. Еще накануне это имя никому не было известно, а на следующий день оно уже было на устах миллионов людей. Странные обстоятельства преступления, окутывавшая его тайна, чудовищная жестокость с брошью в виде змеи, которой скололи губы убитого, пока его медленно душили, необычайно усилили интерес к преступлению. Наконец‐то произошло убийство, достойное Уилки Коллинза или Габорио, преступление, о котором можно было бы прочесть в романе, но о котором никто никогда не надеялся услышать в реальной жизни. Факт в кои‐то веки вторгся в область вымысла.

Но несмотря на все усилия следствия и на все рвение полиции, и на все газетные статьи, и на все теории, присланные людьми, которые ничего не знали об этом деле, не было обнаружено ничего существенного, что могло бы привести к обнаружению убийцы или убийц. Предполагали, что в преступлении участвовали по крайней мере двое, так как, хотя умерший и был слаб физически, он, конечно, не дал бы связать себя одному человеку, каким бы сильным тот ни был. В таком случае, несомненно, произошла бы потасовка, и поскольку дочь убитого услышала его крик о помощи – а Сильвия слышала именно его, – она, несомненно, услышала бы поднявшийся при этом шум. Но его единственный приглушенный крик был единственным изданным им звуком, а затем, вероятно, его рот скололи брошью, чтобы навсегда заставить его замолчать, и, наконец, медленно задушили на глазах перепуганной дочери.

Увидев это ужасное зрелище, бедняжка Сильвия испытала сильный шок и несколько дней пролежала в постели. Верная Дебора ухаживала за ней, как рабыня, никому, кроме доктора, не позволяя входить в комнату больной. Барт Таузи, которого подняли из постели и вызвали на Гвинн-стрит, оставался в пустой лавке и выполнял все домашние обязанности, которые требовала мисс Джанк. Она заставляла его готовить еду для Сильвии и для себя, и сама же учила его готовить на скорую руку, причем он оказался способным учеником. Кроме того, Барт доставлял почту, проверял, что дом надежно заперт на все замки и засовы на ночь, и спал на импровизированной кровати под прилавком. Даже крепкие нервы Деборы были потрясены ужасами, свидетелем которых она стала, и она настояла, чтобы Таузи остался в доме, чтобы защищать ее и Сильвию. Барт был не слишком сильным, но жилистым, а кроме того, бесстрашным, несмотря на свою худобу, так что, пока он охранял дом, Дебби ничего не боялась и могла полностью посвятить себя заботам о больной хозяйке.

Одним из первых, кто посетил мисс Норман, был высохший, похожий на обезьяну человек, представившийся Джабезом Пэшем, поверенным покойного. По его словам, он годами вел дела Аарона и знал все его секреты. И все же, когда его допрашивала полиция, он не смог пролить свет на убийство. Но он знал о чем‐то странном, связанном с этим делом, и рассказал об этом детективу, который теперь вел это расследование.

Этот офицер был разговорчивый приятный мужчина с открытым лицом, карими глазами, каштановыми волосами и смуглой кожей. Кроме того, он носил коричневый костюм, коричневые ботинки, коричневую шляпу и коричневый галстук – несомненно, под цвет лица, так что он весь был коричневым – телом, лицом, руками и одеждой, – и этот преобладающий цвет производил довольно странный эффект.

– Он, должно быть, крашеный, – сказала мисс Джанк, увидев его. – Но коричневый лучше, чем черный, мисс Сильвия, хотя черный вам придется надеть ради вашего бедного папочки, который ушел в лучший мир, будем надеяться, хотя точно никто этого не знает.

Смуглый человек, который откликался на имя Херд, или, как он добродушно называл себя, Билли Херд, встретился с поверенным Пэшем после того, как пообщался со всеми, кого смог найти, в надежде узнать что‐нибудь, что могло бы прояснить тайну.

– Что вам известно об этом деле, сэр? – любезно спросил Херд.

Пэш скорчил гримасу, достойную его обезьяньей внешности. Когда он говорил, создавалось совершенно впечатление, что за щекой у него несколько орехов, а поскольку говорил он очень быстро и немного бессвязно, то сходство с обезьяной было полным.

– Я не знаю, почему мой уважаемый клиент умер такой смертью, – сказал он, – но могу отметить, что вечером в день убийства он зашел ко мне и передал на мое попечение четыре мешка с драгоценностями. По крайней мере, он сказал, что это драгоценности, потому что мешки опечатаны, и я их, конечно, не открывал.

– Можно взглянуть на эти мешки? – дружелюбно спросил Херд.

Обезьяноподобный поверенный метнулся в соседнюю комнату и поманил смуглого следователя за собой. Вскоре они уже смотрели внутрь сейфа, где лежали четыре мешка из грубой белой парусины, опечатанные и перевязанные толстыми шнурами.

– Странно вот что, – сказал мистер Пэш, заглатывая слова и так нелепо смахивая на обезьяну, что детективу захотелось назвать его «Жако». – Наутро после убийства, прежде чем я успел что‐либо услышать о нем, пришел незнакомец с запиской от моего уважаемого клиента и попросил передать ему эти мешки.

– Что за человек? – спросил Херд.

– Ну, – сказал Пэш, теребя острый подбородок, – видимо, какой‐то морской профессии. Пожалуй, лучше всего назвать его моряком. Коренастый и краснолицый, но скорее от выпитого, чем от непогоды, и покачивался на своих кривых ногах, вроде как матрос.

– Какое имя он назвал? – уточнил Херд, быстро занося это описание в записную книжку.

– Никакого. Я спросил его, кто он такой, и он велел мне – к сожалению, с многочисленными проклятиями – не лезть не в свое дело. Он настаивал на том, чтобы я отдал ему мешки мистера Нормана, но у меня возникли сомнения… О да, – проницательно добавил адвокат, – серьезные сомнения. Мистер Норман всегда сам занимался своими делами и никогда, насколько я знаю, не нанимал помощников. Я ответил неизвестному моряку – или человеку, похожему на моряка, так как от него определенно пахло ромом, который, как мы знаем, является морским напитком, – так вот, мистер Херд, я ответил, что сам отнесу мешки мистеру Норману и сделаю это немедленно. Как видите, наша контора находится на Чансери-лейн, недалеко от Гвинн-стрит, так что я отправился в лавку с мешками.

– И вместе с