На перекрестках судеб - Лина Богданова

стрессом и мелкими травмами. На злоумышленника выйти не удалось.

«Пожалел? Соблазнился двумя миллионами? Испугался? Потом одумался? Вполне возможно… В любом случае Борисику на две недели хватит. А я иду дальше. Так сказать, параллельно. Надеюсь, что отношения с Милочкой при этом не пострадают…», — он добавил к статье две страницы комментариев и выслал Борису на почту. Взглянул на часы: а ведь вполне мог бы успеть к Людмиле. Но тут же передумал. И закрепил успех запеканкой тети Лены и стаканом кефира. Счастье тоже бывает разным…

Рыбак рыбака видит…

Начало мая 2009, окрестности города Н*

Иван Иваныч расположился с комфортом: палатка с обогревом и сенсорной подсветкой. Раскладушка с надувным матрацем. Спальник на лебяжьем пуху. Бар. Столик с удобными выемками. Портативный холодильник.

— И не смотрите на меня волком — у вас не хуже. На ночь собак спустим. Как говорится: самых сладких снов!

— Умеешь ты гостей принимать, Ваня!

— А ты, Ерофей Игорич, сомневался? Ведь я давно свои умения демонстрирую. Искренне считаю: коль жизнь нам дана в единственном экземпляре, надо взять от нее, голубушки, по максимуму. И неустанно претворяю в жизнь свое мнение…

Ерофей Игоревич Рак, окружной представитель Президента, неопределенно кивнул — то ли соглашался, то ли, наоборот. Обернулся к высокому начальству и указал на выглядывающие из молодой зелени палатки:

— Прошу выбирать. Рекомендую держаться подальше от воды — сырость она и в Африке сырость.

— А что клев? — подал голос замминистра непонятно какого министерства.

Гулькину конкретности ни к чему — сказано: принять, он и принял. На нужном уровне. И самое главное обеспечил в первую очередь. Что он, рыбаков не знает?

— Клев у нас — хоть трактором вывози.

— Идет! — добродушно крякнул гость. — Вот это дело! С чего начнем?

— По желанию. Можно сразу в затоку прокатиться. Потом ушицу сварганить, дернуть по стопарику. А можно сначала по стопарику. Вечером на водопад махнем, там форель приличная попадается, а хариус сам в лодку просится. Так что?

— Мммм… все предложения заманчивы. Даже не знаю, на чем остановиться…

— А давайте по стопарику? — вмешался в диалог некий чин из сопровождения зама. — По ходу и определимся.

— И то правда. Наливай, хозяин, что ли…

— Милости прошу к столу.

Стол гостей порадовал. До блеска отполированный, окруженный длинной овальной формы скамьей с единственным вырезом у входа в беседку. Уставленный местными деликатесами и лучшими напитками мира. Копченые омуль и хариус, слабосоленая нельма, гренки с черемшой и белым сыром, холодец из лосятины, оленьи языки с хренком, соленые грузди, маринованные рыжики… А напротив — «Хенесси» соседствовал с «Мартелем», «Джонни Уокер» с «Чивасом», «Аха Торо» со «Смирнофф» и «Хортицей»…

Чуть поодаль стояли, уперев руки в боки, две пышнотелые поварихи.

— Вот это я понимаю: сервис! — потер руки один из гостей. — Может, ну ее, эту рыбалку. Как считаешь, Петрович?

— Кому, может, и ну, а я два международных совещания отложил. Давайте по сто грамм и в лодку. А уж там разберемся, с чего начать. — Петрович занял место во главе стола, шепнув по ходу Раку: — А твой-то казачок свое дело знает! Давно при себе держишь?

— А с самого начала, почитай. Лет семь…

— Не продашь? Такого бы в Подмосковье иметь. Мой-то в отставку вышел — радикулит на каналах заработал. А с улицы брать не хочется…

— Не обижайся, Петрович, не продам. Москва — город большой, там кого хочешь найти можно — хоть рыбака, хоть охотника, хоть лакея. А хоть три в одном. А у нас — тайга — земли много, людей мало, а нужных — по пальцам пересчитать. Лучше приезжай почаще. Будем мы с Иваном тебя в тайге радовать. И гостей своих привози — места всем хватит.

— Ох, и хваткий ты мужик, Ерофей! Не зря двух президентов пережил. И еще столько же переживешь.

— Эт вряд ли, похоже, теперь по кругу пойдем. Можно не волноваться…

Иван Гулькин тайком потирал руки — надо же — в такое время на такого человека натолкнуться! Теперь ему всякие там страшилки со стороны по барабану! Пускай вон остальные боятся! Мотька, к примеру. Или Светлов. А ему только звякнуть по заветному номерку — и нет проблем. Хоть в Москву подавайся, хоть здесь рули — свобода и независимость. Во как!

Он нежно поглаживал в кармане камуфляжа подаренную Петровичем визитку. Не Раку дал — лично Гулькину. Сразу по приезде.

«Мосты наводит министр, — чуток повысил гостя в должности Иван и расцвел улыбкой. — В самое нужное время наводит! А мы — раз — и пойдем навстречу. Даешь стыковку!»

И дал.

В последнее время ему многое удавалось. Порой даже страшно становилось от слепящей глаза яркости наступившей в жизни белой полосы. Думать же о где-то дожидающейся своего часа черной времени не было. Ну, придет и придет, а пока наслаждайся тем, что Бог дал…

И потихоньку стели соломку — все-таки время тяжелое. Гулькин носом чуял сгущавшиеся вокруг тучи. Нет, не дождевые, куда более опасные. Практически противозаконные.

В том странном недавнем происшествии, которое не поддавалось анализу, Иван Иванович был одним из главных потерпевших. И не мог забыть о нем, умело скрывая тревогу за внешней бравадой и насквозь фальшивым оптимизмом.

— Эх, знать бы, куда метит враг… — вздыхал он, запивая страх то коньяком, то валокордином. — И чем метит… не сидеть же тупо в ожидании возмездия — проще сразу лоб в лоб сойтись!

Но жить, ох, как хотелось. Потому и разрывался старший инспектор рыбнадзора между выпавшими на долю радостями и печалями. Белая полоса на поверку оказалась серой. С все явственней проступающей примесью черного…

Оттого и радовался любой поддержке этот стойкий оловянный солдатик. И дергался сверх меры.

А как иначе — ему было, что терять. Нет, не деньги и даже не «рыбное» место, хоть профессию свою он любил трепетно и нежно. И даже не нажитое трудом не слишком праведным. Будем живы — добудем!

Иван Иванович беспокоился о самом дорогом и самом ненадежном приобретении, скрывая свою слабость ото всех друзей и врагов. О единственной и горячо любимой супруге.

Карину он встретил в сорок. До того времени успев побывать в двух средне успешных браках. Имел вялотекущие отношения на стороне. А тут — увидел, потерял голову и понял, что пропал. В один прекрасный момент поглотила Гулькина любовь к прекрасной женщине. Да так, что все остальные смыслы на задний план отошли и сменили акценты.

Главным стало не упустить эту капризную золотую рыбку! Встретившемуся на его